При этом воеводе и головам «у наряда» приходилось решать ряд логистических задач: помимо подготовки больших орудий (а в походах 1552, 1563 и 1577 гг. поистине гигантских бомбард весом от 1000 пудов) необходимо проложить маршрут следования, учесть возможные транспортировки «речным» и «сухим» путями, рассчитать и отрядить саперов-посошных для прокладки гатей и мостов.
На каждое орудие «отмерялось» от 50 до 200 ядер. На мортиры – от 100 до 200 каменных и огненных снарядов. Соответственно пороху полагалось по весу не менее, чем «противу ядра». Также обязательным было наличие шанцевого и рабочего инструмента, канатов, «железа для оковки», пушечных станков, запасные части к часто ломающимся деталям (станины, колеса и т. д.). Так, после взятия Казани многие запчасти к лафетам и запасные колеса к осадным пищалям были оставлены в арсенале – еще в 1556 г. они упоминаются в описи. Добавим сюда провиант для посошных, пушкарей, кузнецов, а также для «охранного корпуса» государева наряда.
Общее количество задействованных орудий доходило до 150 (осады Смоленска 1513–1514 гг., Казани в 1552 г., Полоцка в 1563 г.). Перевозка такого артиллерийского парка обходилось казне очень дорого.
По расчетам Л. Фронспергера, имперского военного теоретика, для большого похода артиллерии, состоящей из 105 пищалей (от шарфметцов до полковых) и 18 мортир, необходимо нанять для перевозки… 891 человека с 2675 лошадьми!
[378] Впрочем, если сопоставить с задействованными посошными в Ливонском походе 1577 г. – 8600 человек пеших и 4124 человека конных
[379] – то количество «пушечных извозчиков» по имперским требованиям не кажется таким уж большим.
Проблема отчасти могла решиться, если к вражеской крепости были водные пути – тогда стволы, лафеты и боеприпасы грузили на струги. Так часто действовали русские воеводы в походах на Казань и Ливонию. На выгрузку стволов на берег и установку на лафеты и определение артиллерийских батарей уходило от двух до пяти дней, в зависимости от количества снаряженной артиллерии. Например, водный путь вверх по рекам Эмбах и Тянассильма быстро решил задачу подвоза осадной артиллерии под Феллин, что и предопределило его падение в 1560 г.
Зимой артиллерию перевозили на волоках и санях. Так, во время Полоцкой кампании 1563 г. за 24 дня «большой огнестрельный наряд» преодолел зимний путь в 160–170 км, в среднем за сутки проходили 6–7 км. Темп движения, конечно же, очень маленький, но надо учесть, что в составе артиллерии были гигантские орудия весом от 16 до 20 тонн, которые с трудом передвигали «посошные люди».
Иностранцы отмечали, что гигантские бомбарды русские двигали с помощью крестьян – что, очевидно, могло происходить из-за недостатка конной тяги. Так, согласно летучему листку 1563 г. («Kurtze Abschrifft und Verzeichnis des grossen»), под Полоцк 4 гигантские пушки тащили 1040, 1000, 900 и 800 крестьян соответственно
[380]. В 1578 г. Якоб Ульфельдт видел своими глазами, как перетаскивали большую бомбарду «Павлин» (с 1577 г. она участвовала в Ливонском походе): «Когда пушки сдвигают с места, при этом присутствует священник, который кропит их святой водой и освящает их, произнося русские молитвы и песнопения, потом несчастных крестьян заставляют их тянуть: для этой работы их используют вместо лошадей. Я видел, как орудие огромной величины тащили 800 человек»
[381].
Приведем для сравнения росписи 1563 (Полоцкий поход) и 1577 г. (Ливонский поход) задействованных при артиллерии служилых людей.
Таблица 5
Серьезной проблемой для транспортировки артиллерии была распутица.
Большие сложности возникали при транспортировке «сухим путем». В этом случае приходилось волоком перетаскивать ствол и отдельно лафет. Пушки и боеприпасы перевозились как на «царских домовых лошадях», «на казенных телегах», так и на наемных или сборных (посошных) подводах. Повинность в предоставлении транспорта несли также монастыри и церкви. В 1518 г. для похода из Пскова на Полоцк были реквизированы «з священников кони и телеги». Артиллерию тогда перевозили по реке Великой до пристани, а от пристани «на псковские кони и на телеги положиша весь наряд поушечныи и приставиша к немоу посоху к Полоцку»
[382].
Так, только под один ствол осадной 68-фунтовой пищали «Инрог» («на волоку весу в теле 450 пудов, в волоку весу 210 пудов») требовалось 64 лошадиные подводы, а под «стан с колесы, в нем весу 200 пуд») – 10 подвод, итого 74 подводы! Если учесть комплект ядер (100 ядер × 68 фунтов = 2800 кг), пороха («против заряда», т. е. тоже 2800 кг), а также пыжей и прочих припасов, то «поезд» под «Инрог» мог насчитывать более 100 подвод.
55-фунтовая пищаль «Пасынок» весом в 540 пудов: 52 подводы и еще 10 подвод под 200-пудовый лафет, итого 62 подводы.
Чоховский 40-фунтовый «Волк» («на волоку весу в теле 550 пуд, в волоку 176 пуд… стан с колесы, весу в нем 200 пуд») – также требовал 62 подводы.
Перевозка 25-50-фунтовых пищалей весом в 200–250 пудов обходилась в 52 подводы, а средних 10-12-16-фунтовых орудий (таких как «Пищаль «Гладкая» Кашпирова литья, ядро 12 гривенок, весу в ней 150 пуд; да к ней стан с колесы, весу в нем 80 пуд») – в 10-11-12 подвод соответственно. Шестифунтовые «полуторную пищаль» (до 52 пуда ствол, до 35 пудов стан) перевозила шестерка лошадей, а более мелкие стволы в 1–4 фунта – от 1 до 2 лошадей.
Осадной наряд из 20 орудий калибром от 12 до 70 фунтов мог составлять огромную «процессию» из 450–500 подвод, а если сюда прибавить подводы под «мелкой наряд» и боеприпасы, то «поезд» мог вполне состоять из более чем 1000 подвод!
Естественно, отпустить сразу такую процессию было невозможно, поэтому артиллерия, как правило, перевозилась партиями. Вначале с передовыми ратями шел «легкий» наряд, через некоторое время отправлялся «середний наряд», ну а главные проломные «кувалды» – в последнюю очередь. Так, в Полоцком походе «наряд царь и великий князь повеле с Лук взяти с собою середнеи и лехкои для того, чтобы в том походе за болшим нарядом людей истомы и мотчания не было»
[383].
