На пушках Ивана IV Васильевича титул самодержец также встречается редко. Это связано с тем, что даже в официльной документации этот термин использовался эпизодически, и еще не стал неотделимой частью царской титул атуры
[404].
Самая пространная форма титулатуры содержалась на гигантской «Кашпировой пушке» 1554 г.: «Божию милостию повелением благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича Владимирского, Московского, Новгородского, Казанского, Псковского, Смоленского, Тверского и всеа Русии государя самодержца сделана сия пушка в царствующем граде Москве лета 7063-го месяца сентября, делал Кашпир Ганусов». Надпись была вылита в три яруса, благо размеры ствола (вес 1200 пудов, длина 4,6 м) позволяли ее вместить
[405]. «Великого государя наименование» на «Кашпировской пушке» – это самый длинный титул из всех орудий времен Ивана Грозного. Орудие немецкого литейщика Каспара Гануса по своим размерам не уступало «сильным мира сего» – европейским гигантским бомбардам «Ленивая Магда», «Бешеная Грета», «Моне Мэг»
[406]. До сих пор остается непонятным, почему факт отливки одного из самых крупных орудий в Европе не удостоился упоминания в летописи. Естественно, на пушке, олицетворявшей величие «царства», не могло быть краткой надписи: внушительные размеры ствола и пространный владельческий титул с использованием формы самодержец подчеркивали великую и сильную власть государя
[407].
Титул царь присутствовал на всех орудиях после 1547 г., снабженных титулатурой. Определенных правил в написании титулатуры на пушках и пищалях не было.
Таблица 6
Титулатура на русских орудиях XV–XVI вв.
Часть II
Очерки боевого применения артиллерии в войнах XVI в.
С того момента, когда из московской литейной мастерской вышли первые бронзовые орудия, великокняжеская артиллерия поднялась на качественно новый уровень. Конечно, из-за недостаточности сведений сложно оценить роль итальянских орудий при отражении татарского нашествия в 1480 г., но мы можем предположить, что пушки и пищали Аристотеля Фиораванти приняли участие в перестрелке на Угре. Московская летопись тогда отмечает: «И приидоша татарове и начаша стреляти москвичь, а москвичи начаша на них стреляти и пищали пущати и многих побиша татар стрелами и пищалми и отбиша их от брега, и по многы дни приступающе биющеся»
[408].
В этом же году независимый Псков довольствовался приобретением в качестве трофеев ливонских орудий – взяв на берегу Омовжи крепость Костер, они вывезли из него «и поушек и желеи поушечных»
[409].
Надо полагать, что к началу 1480-х гг. московские рати уже имели на вооружении современные европейские орудия. Летописи теперь неоднократно отмечают в осадах действия русских орудий. В 1481 г. русские подступили к Феллину с новейшей артиллерией: «Воеводы же великого князя начаша крепко присупати под город с пушками и пищалями и с тюфяки и разбивше стену, охабень Велиада взяша; а с вышегорода начяша бити челом воеводам великого князя, чтобы они пожаловали, в полон их не имали, а окуп бы с них взяли, сколько они могут». Новые бронзовые орудия теперь достаточно быстро делали бреши в орденских стенах.
Болонский мастер Аристотель не только отливает из бронзы новые орудия, но и участвует с ними в походах. В 1482 г. в походе на Казань «князь велики посла и Аристотеля с пушками. Сам же князь велики со всем воем своим стоя в Володимери, воеводы же доидоша и Аристотель с пушками до Новагорода до Нижнего»
[410], после чего «царь Казанский приела с челобитьем», устрашившись мощи русской рати. 21 августа 1485 г. в походе на Тверь пошел «Аристотель с пушками и тюфяки, и с пищалми»
[411]. В 1492 г. артиллерия использовалась в походе на Смоленск
[412].
Отныне при упоминании орудийного парка «московитов» иностранные свидетельства использовали общепринятые в Европе артиллерийские термины. В источниках отмечено, что с 1490-х гг. к вражеским крепостям «московиты» подступали «с серпентинами малыми и большими», при осаде Выборга русские использовали длинноствольные осадные серпентины, среди которых были огромные стволы в 24 фута длиною (т. е. более 7 м)
[413].
В 1502 г. во время похода князя Дмитрия Ивановича Жилки на Смоленск рать шла «с пушками, и со всеми приправами на добывание замков». Русские воеводы «город Смоленск мало не весь пушками обложивши, и день и ночь безпрестанно его добывали»
[414]. Однако штурм крепости 16 сентября окончился неудачей. Московиты, как сообщали королю Александру, «лишились по крайней мере одной бомбарды», которая была уничтожена напротив замка прямым выстрелом вместе с пушкарем
[415]. Осада была снята через два дня.
