И есть время заняться некоторыми другими делами, которым в пору войны уделялось мало внимания. Тем более что наживка закинута, и, что бы ни говорил Керавн насчет своей незаинтересованности в деле, вряд ли стоит ему верить.
И правильно. Высокоученый доктор сам испросил разрешения на встречу.
Это произошло уже после того, как передовые отряды ополчения вернулись в Димн, а городской сенат выдержал одно из самых напряженных заседаний за свою историю. Потому. что надо выделять деньги на празднование – народное ликование дорого стоит, надо выплачивать офицерам жалованье и премиальные (рядовые ополченцы жалованья не получали, считалось, что они служат чисто из благого желания защитить родной город, но они находились на полном содержании ремесленных и купеческих гильдий, к которым, как предполагалось, ополченцы принадлежат). Вдобавок вдовы и сироты потребуют выплат за утерю кормильца, а инвалиды – пенсий… а репараций ждать не приходится, дивиденты эта кампания принесет позже… а городская казна, хоть и наполняется понемногу в последние годы, не бездонная!
После подобных препирательств магия – даже черная, как могильная земля, как предмет обсуждения может показаться детским развлечением.
Правда, предлог для беседы с доктором имелся вполне примыкающий к пресловутому заседанию. Керавн – врач, а в город должны прибыть раненые. Вообще-то в Димне лекарей хватает, даже если не брать в расчет промышляющих врачеванием жрецов, а также разнообразных знахарей, травниц и шептуний. Но наши доблестные воины достойны лучшего лечения, вот и капитан Грау так считает… Правда, Грау на заседании говорил не столько о размещении раненых в лазаретах, сколько о хваленых пенсионах. Но если раненых своевременно вылечить, количество вдов и сирот уменьшится, а следовательно, и выплат будет на порядок меньше. Иногда милосердие выгодно.
Керавн заверил консула, что, буде городское самоуправление испытает нужду в его услугах, то оно их получит. За умеренную плату (если б доктор сказал «безвозмездно», Монграна бы отнесся к этим заверениям подозрительно). А потом сказал:
– Господин консул, в прошлый раз наша беседа была прервана из-за глупости и неловкости моего ученика. – Он выразительно посмотрел на дверь, за которой был оставлен злосчастный Раи Сафран. Оставалось надеяться, что Фруэла за ним проследит и не допустит новых разрушений. – Тогда вы затронули довольно интересную тему, и я хотел бы знать – и составит ли для вас труд кое-что прояснить.
Известный скандальным нравом Керавн редко выражался так вежливо и так витиевато.
Монграна усмехнулся:
– Вообще-то это вы у нас знаток чародейства, не я.
– Речь идет о знаниях, вряд ли полученных чародейским путем. Вы упомянули Скерри. Я вам тогда сказал, что немало наслышан об этой легендарной личности. Но вот об обстоятельствах гибели Отводящего Глаза я, в отличие от вас, не слышал и не читал. Хотелось бы знать… поподробнее. Если это не тайна.
– Разумеется, это тайна. Где-то даже государственная. Хоть и семидесятилетней давности. Так что, полагаю, отчасти ею можно и поделиться.
– В обмен на некоторые услуги, так?
– Заметьте, пока я вас ни о чем не просил. Я уже говорил: сведения о Скерри – это задаток. Так что можете спрашивать.
– Ну, вы человек проницательный и легко можете представить мои вопросы. Где погиб Скерри и как? А также – не сочтите за дерзость – откуда вы получили эти сведения и можно ли им доверять?
– Начнем с последних вопросов. Доверять можно настолько, насколько любым документам, хранящимся в архивах. Разумеется, доступ к документации в хранилищах Новой Столицы мне вряд ли бы удалось получить. Но в Старой Столице к этому подходят не так строго. – Уточнение было немаловажным. В Союзной империи не было постоянной столицы. Издавна существовала традиция столицу переносить. Не так чтоб очень часто, не чаще, чем раз в правление. Однако во время войны, да и после нее было не до хлопот с переносом, так что за последнее столетие столица менялась лишь один раз. – Короче, мне удалось получить документ, касающийся Скерри. Вы сами упоминали, что в предвоенные годы за ним шла охота… то есть тогда еще не было известно, что годы – предвоенные. И Скерри, в очередной раз сменив личину, подался подальше от столицы, поближе к границе. Но за него взялись всерьез – и жречество, и имперская служба спокойствия и порядка. Его ведь считали смутьяном и потрясателем основ… правда, для этого сыскарям храмовым и имперским пришлось объединиться. Потому что в те времена – не то что в нынешнюю эпоху упадка – служба спокойствия содержала агентов в самом глухом захолустье – и всех их даже Скерри при своем хитроумии не мог обнаружить. И чтобы выяснить, что произошло со Скерри, жреческой коллегии пришлось задействовать государственных служащих. В общем, передвижения Скерри у границы удалось проследить… были даже подозрения, что тот сговаривается со степными вождями… ошибочные, как потом оказалось. Потому что гостиница, где закончился земной путь чародея, оказалась на пути орды. Первой волны нашествия. Вот и все, собственно говоря.
– То есть Скерри был убит степняками?
– Так же, как и прочие, находившиеся там. Как видите, я ответил на ваши вопросы.
– Да, но ответы вызывают еще больше вопросов. Как можно быть уверенным, что в гостинице погиб именно Скерри, что он вообще погиб? Ведь, если все были убиты, не осталось свидетелей, способных подтвердить это или опровергнуть.
– А я и не говорил, что там погибли все. Показания выжившего дали возможность имперским дознавателям составить представление о том, что произошло в той гостинице. Жрецы также пришли к выводу, что Скерри был там и он мертв. Как я уже говорил, у них есть свои методы обнаружения чар… а Скерри перед смертью проявил свой дар в полной мере.
– Вы не убедили меня, господин консул. Скерри был мастером отводить глаза и путать следы. Допустим, он действительно был в той гостинице. Допустим, она подверглась нападению степняков – кстати, почему обитатели гостиницы не сбежали? Но разве не мог опытный чародей обернуть положение дел в свою пользу? Во время общей неразберихи, которая должна была там царить, он бы сумел изобразить собственную гибель и скрыться. Он мог даже прикинуться тем «единственным выжившим» и рассказать дознавателям о смерти мага.
– У дознавателей – равно как и у меня, читавшего их отчет – имелись веские основания полагать, что этот выживший никак не мог быть Скерри. Да и насчет неразберихи в гостинице вы ошибаетесь…
– Но больше вы мне в качестве задатка больше ничего не скажете. Понимаю. Жаль, потому что вам удалось меня заинтересовать.
– Неужели не ясно, господин Керавн? Я хотел бы, чтоб вы изучили эту историю о гостинице. И в точности выяснили, что там произошло. С пользой для Димна, а возможно, и для себя.
– Но прошло семьдесят лет! Свидетель и дознаватели наверняка умерли от старости, а на месте происшествия отбушевала долгая кровопролитная война! Установить истину обычным путем невозможно!
– Вот именно, – сказал Монграна. – Вот именно.
