– Плохи твои дела, – угрожающе произнёс он низким голосом. – Ты ранен и не можешь бежать.
Макс заставил себя встретиться взглядом с врагом:
– Брось, Дольф. Мы примирились с тобой в том городе, где накормили тебя и твою стаю, и потом, когда ты помог нам справиться с Белл. Неужели ты не можешь расстаться с мыслью, что тебе нужно преследовать меня? Ты тоже ранен. Не лучше ли тебе отдохнуть?
– Перережь ему глотку, Дольф! – пролаяла серая волчица.
Тень накинулась на неё:
– Честь убить этого домашнего зверька принадлежит моим собратьям, а не твоим!
Волчица и Тень кинулись друг на друга, остальные молча наблюдали за схваткой. Только Дольф не обращал внимания на дерущихся самок.
– Я не могу успокоиться, – заявил он, обойдя вокруг Макса. – Каждый раз, закрывая глаза, я вижу во сне, как ты побеждаешь меня на глазах у моей стаи, как вместе с собакой-сосиской ты пытаешься сжечь меня.
Макс, подскакивая на трёх лапах, поворачивался вслед за Дольфом и не спускал с него глаз.
– Не мы подожгли дом ветеринара, – возразил он. – Это сделал ты.
– Ложь! – проревел Дольф в безоблачное небо над пустыней, а потом снова посмотрел на Макса и прорычал: – Пожар начался из-за тебя. Это ты отказался дать нам корм, обещанный твоим маленьким дружком. Ты решил вступить в драку, ранил члена моей стаи. Из-за тебя всё это началось. Ты должен умереть.
Макс дёрнул ушами. Он напрягал слух в надежде уловить какой-нибудь шум – подтверждение, что, хотя сигнализация и не сработала, люди по ту сторону стены услышали крики волков и койотов и послали кого-нибудь проверить, в чём дело.
Но было тихо.
Всё кончено. Он использовал свой шанс – увёл злобных хищников подальше от друзей, но риск не оправдался. В любой миг Дольф мог завершить свою месть, привести в исполнение давнишнюю угрозу.
Впрочем, по крайней мере Крепыш и Гизмо в безопасности. Они как-нибудь проберутся через лаз под стеной, найдут доктора Линн и вожаков стаи Крепыша. И тогда, пережив вместе с Максом столько невзгод, наконец смогут отдохнуть.
И всё же псу хотелось в последний раз увидеть свою человеческую семью.
Подавив желание заскулить, Макс задрал хвост и высоко поднял голову. Распрямил раненую лапу, как сумел, но земли ею не коснулся. Если ему суждено умереть, он примет смерть гордо.
Койоты и волки притихли. Они выжидающе смотрели на Дольфа и Макса.
Волчий вожак, оскалившись, двинулся вперёд, готовый броситься на врага, впиться в него, растерзать.
– Ты всё ещё думаешь, что выстоишь против меня, – проговорил Дольф, приближаясь к своей жертве.
Макс не дрогнул.
– Делай что хочешь, – сказал он. Злость и отчаяние охватили пса, он заговорил, произнося каждое слово громче и громче: – Попробуй покончить со мной, Дольф. Но не забывай – ТИХО Я НЕ УЙДУ!
И тут, будто по команде, сработала сигнализация: вдоль всей изгороди поднялся сумасшедший трезвон. Резкие визгливые звуки разносились по округе.
Волки и койоты запаниковали: удивлённо затявкали, стали бестолково скакать, натыкаясь друг на друга, припадали к земле и, вытаращившись, озирались в поисках источника шума.
Даже Дольф испугался. Он отпрянул от Макса, в глазах его сверкнул ужас. Макс ощутил исходившую от врага неуверенность.
Костолом, весь дрожа, уставился на Макса.
– Как ты это сделал? – прорычал он, но голос его был едва слышен сквозь визг сигнализации. – Откуда взялся этот звук? Останови его!
У Макса тоже стучало в ушах, но он не показывал страха. Подскочив на трёх лапах к ошарашенным, сбитым с толку хищникам, он пролаял:
– Вы даже не представляете, на что я способен. Я не просто домашний пёс, который потерялся. – Он сделал ещё скачок вперёд, ощетинив шерсть на загривке и оскалив зубы, а потом прогавкал громче: – Я вызвал пылающий огонь, чтобы уничтожить своих врагов! Я привёл в движение горы, и они раздавили тех, кто нападал на моих друзей! Туча летучих мышей по призыву моего приятеля налетела на стаю Дольфа и смела всех в пропасть. Дольф знает, на что я способен. Когда он голодал и просил меня о помощи, я не отказал ему. Но всякий раз, как он нападает на меня, я наношу ответный удар, более сильный. Вы гнались за мной, и я устроил этот шум, чтобы свести всех вас с ума!
– Это правда! – провыл один из волков, которые были в стае Дольфа с самого начала. – Я сам всё это видел. Макс не обычный пёс. Он вообще ненормальный!
Макс сознательно искажал правду, чтобы обмануть врагов. Так, будь они здесь, поступили бы Крепыш и Гизмо. В глазах волков застыл страх. Эти звери явно не забыли, какие испытания им пришлось пережить из-за того, что их вожак неотступно преследовал этого проклятого лабрадора. И страх этот был неподдельным.
Поднявшись на задние лапы, Макс проревел:
– Вы недооценили меня. И теперь узнаете, каков я на самом деле!
Сирена выла, звук волнообразно повышался и понижался. Никакие звери, имеющие чуткий слух, не могли долго выносить такую звуковую атаку. Макс сам терпел только потому, что знал: этот невыносимый вой несёт ему спасение, а не гибель. А койоты и некоторые из волков стали пятиться.
– Пошли, – тявкнул Костолом. – Надо убираться отсюда!
Ни один из членов его стаи не возразил, смолчала даже Лунный Восход – самка с рваным ухом, которая больше других мечтала о несуществующих кроликах.
Прижав уши, чтобы хоть немного приглушить шум, восемь койотов метнулись мимо Макса и волков в сторону дороги и дыры под сетчатой изгородью, за которой был их дом – пустыня.
Серая волчица потопталась на месте, а потом кинулась за койотами. Ещё один серый волк поджал хвост и побежал следом.
– Куда вы? Стойте! – завыл Дольф им вслед. – Вы пожалеете об этом предательстве!
Сквозь вой сирены послышался ответный лай волчицы:
– Я тебя не боюсь. Я боюсь его!
Дольф раздражённо гавкнул и повернулся к остальным членам стаи – Радду и двум другим рыжим волкам. Они скулили, лёжа на земле и накрыв передними лапами уши. Звук сирены пугал их, но не меньше они страшились своего вожака.
– Мы выдержим, – процедил сквозь сомкнутые зубы Радд.
Макс стоял на месте, приподняв одну лапу, и отчаянно хотел, чтобы сирена замолчала, но надеялся и на то, что вначале остальные волки унесут отсюда ноги.
Однако Дольф, трепеща от ярости, снова двинулся к Максу:
– Плевать! Мне не нужны эти предатели, – брезгливо бросил он. – Я хотел, чтобы все стали свидетелями моего триумфа, но если они настолько тупы, что не могут разглядеть твоих уловок, значит не заслуживают такой чести.
