– Гуджи Ишида, – произнесла она. – Союзникам Аматэрасу необходимо выделить покои.
Ишида посмотрел на Широ и Юмэя, затем на Сусаноо – единственного ему незнакомого. Все присутствующие люди напряглись в ожидании ответа гуджи.
Он кивнул.
– Разумеется. Слуги Аматэрасу приветствуют ее почтенных союзников.
Эми с облегчением выдохнула. Ишида смерил ее взглядом, безмолвно обещая потом устроить допрос, а зачем развернулся и дал указания сохэям. Эми оглянулась через плечо на своих спутников-ёкаев, которые равнодушно стояли у нее за спиной, и покачала головой. Не так она представляла себе возвращение в Шион, но подозревала, что могло быть и хуже.
Глава 14
Эми вышла из ванной, расчесывая влажные волосы гребнем, и сжала губы – выделенные покои казались ей чересчур уж роскошными.
Гостей-ёкаев Ишида разместил в зале очищения. Разумное решение: он хотел свести к минимуму стычки людей с ёкаями, а там, кроме него самого, обитали только старшие каннуши. И, явно желая, чтобы Эми держала ёкаев в узде, он предложил ей остаться там же – в комнатах Аматэрасу.
Стены из рисовой бумаги были расписаны красивым горным пейзажем, яркие цвета которого подчеркивало гладкое, полированное дерево. Все здесь блистало утонченностью, как в древнем дворце Юмэя. Эми прошла по изысканным татами, радуясь чистым и мягким носкам-таби. Она наконец согрелась. И вымылась. И переоделась в простое и удобное одеяние мико.
Отдохнуть по-настоящему ей удалось лишь во время купания. Она рассказала Ишиде и Катсуо обо всем, что произошло, представила им Сусаноо как куницуками и – более чем неохотно – Широ как Инари. Ишиду известие явно потрясло. Катсуо побелел как полотно.
Приготовления к завтрашнему дню были в самом разгаре, хотя Ишида и настаивал, что Эми надлежит готовиться к солнцестоянию. Впрочем, спорить с Сусаноо он не смог.
Эми собрала влажные волосы в хвост и пригладила его. Она скользнула взглядом по прекрасной, но незнакомой комнате и обхватила себя руками, сдерживая дрожь. Тишина давила.
Девушка посмотрела на плотный двойной футон с теплыми одеялами и мягкими подушками, а потом направилась к двери и тихонько покинула комнату. Прошла по коридору, касаясь пальцами стены. Завернув за угол, удивленно замерла.
У двери в конце коридора, заглядывая в комнату через щель, толпились шестеро сохэев. Ёкаи наверняка чуяли наблюдателей и вряд ли радовались их присутствию.
Эми постояла в задумчивости и все-таки развернулась. Слишком уж трудно объяснять, зачем ей понадобилось одной, да еще и ночью, зайти в комнату с тремя ёкаями. Наверняка Ишида как раз и приказал сохэям не пускать ее туда.
И пусть. Не то чтобы ей было так нужно их увидеть. Она могла и сама пережить боль одиночества, что поселилась под ребрами. А с Широ и остальными ее воссоединит утренний свет. Ночь не такая уж и долгая.
Она побрела прочь по пустым коридорам. Обитатели этого зала уже, наверное, спали после тяжелой работы на фестивале и внезапного происшествия после. У всех выходов точно дежурили сохэи, но Эми держалась оттуда подальше. Ей совсем не хотелось выходить на холод.
Ее мысли точно так же бесцельно кружили, задерживаясь, в основном, на Широ – или, если точнее, на его голосе, губах, прикосновениях его рук. Эми прикусила ноготь. Желание в ней боролось с виной. Если Цукиёми прав, раздирающие ее противоречия уже испортили ей ки. Поцелуи Широ – и не только поцелуи – отнюдь не помогали вернуть макото-но-кокоро, гармонию души, однако всякий раз, как он оказывался рядом, Эми напрочь про это забывала.
Она очутилась в коридоре, который граничил с большим внутренним садом. Зимой настил закрывали панелями, но в теплую погоду оттуда можно было любоваться великолепным видом.
В груди распустилась новая боль. Она больше никогда не увидит цветущий летний сад. Смахнув волосы с лица, Эми ускорила шаг. Чем шататься без дела, предаваясь страданиям, лучше уж лечь спать. Завтра ей предстояло проникнуть в храм Изанаги. А значит – нужно хорошенько отдохнуть.
Добравшись до развилки, Эми ощутила дуновение прохладного ветерка и замешкалась. Две панели в правом коридоре были раздвинуты.
Напрягшись, Эми осторожно приблизилась и вдруг уловила какой-то тихий звук. Почти неслышный шорох шагов, неровный, прерывистый. Готовая призвать на помощь ветер, она выглянула из-за панели.
На искусно вымощенной площадке посреди сада стоял Широ с простым деревянным посохом в руках. Без рубахи, в одних лишь черных хакама и ткани, что обнимала его руки от запястья до локтя. С неба в теплом свете, сочащемся из-за панелей, падали снежинки.
Широ развернул посох параллельно телу – и сорвался с места.
Посох кружился в его ладонях так быстро, что казался размытым пятном, и Широ двигался вместе с ним. Тишину нарушали только свист посоха, пронзающего воздух, и мягкие шаги. Резкий выпад – посох как будто ударил невидимого врага. Широ прокрутил его вновь и, выпустив из одной ладони, поймал другой.
Пируэт, прыжок вперед, сальто, приземление на руку, удар ногами, способный сломать противнику шею. Широ прокрутил посох над головой, затем за спиной и сделал очередной выпад. Его ладони скользили по дереву так ловко, что казалось, будто он движется одновременно невозможно быстро и томительно плавно.
Эми наблюдала за ним, стискивая край панели. Широ продолжал упражняться, уничтожая невидимых врагов, а она все меньше обращала внимание на его мастерство, и все больше – на мышцы его рук, спины, груди. На ловкость, гибкость, мощь. На пар, что поднимался от его обнаженной кожи.
Едва дыша, Эми подалась чуть ближе и ее рука соскользнула. В попытке удержать равновесие, она задела панель, и та громко скрежетнула.
Широ мигом развернулся, вскинув посох для защиты, и на его лице мелькнуло удивление. Расслабившись, он поставил конец посоха на землю.
– Время позднее, малышка-мико, – донесся до нее тихий мурлыкающий голос. – Тебе пора спать.
– Как и тебе, – пробормотала Эми, заливаясь краской и смущенно одергивая рукава кимоно.
– Я не нуждаюсь во сне так, как люди.
С этим Эми поспорить не могла. Она ступила на дощатый настил, пересекающий сад, поймала ладонью несколько снежинок. Широ плавно приблизился, и Эми увидела, как на его коже тает снег. Она уставилась под ноги, чувствуя, как внутри нее разгорается жар.
Она уже видела Широ по пояс обнаженным, почему тогда он по-прежнему вызывал у нее такую сильную реакцию? Ее будоражила даже не частичная нагота, а непреодолимая жажда его коснуться. Провести пальцами по плечам и груди. Стереть влажные следы растаявших снежинок. Ощутить под ладонями восхитительно теплую кожу.
Ей в нос чуть не ткнулся посох. Эми изумленно вздрогнула. Широ протягивал оружие и чего-то ждал. Когда она взяла посох, кицунэ снял свое косодэ с каменного фонаря и надел, не запахивая плотно и не пряча полы за пояс штанов. Обнаженная полоска груди и живота манила еще больше – пальцы Эми дрогнули от невыносимого желания скользнуть под ткань.
