– Мы с Иваном на охоту, – выпив чай и поставив пустой стакан на стол, неожиданно объявил Макар, а потом не слишком понятно добавил: – Младшой должен приучаться.
И вновь никто ему не стал перечить – чувствовалась твердая рука.
– Гриша, ружье свое и патронташ брату одолжи, – мимоходом сказал Макар, направляясь к двери.
Старший из братьев кивнул и поднялся следом за отцом. Когда они вышли, Лидия и сестры синхронно выдохнули и расслабились, а вот оставшийся мужчина брови нахмурил. Хм, Макар в строгости семейство держит, парни ему пытаются подражать.
– Вань, а тебе петушка на палочке не хочется? – склонила набок голову одна из девушек и озорно на меня посмотрела.
– Нет, – буркнул я и поспешил выйти в дверь.
Плохо представляю, как себя вести с этими людьми.
– На тетеревов пойдем: давно жареной птицы на столе не видали, – объявил на улице Макар, а Григорий молча протянул мне ружье и патронташ.
Отправились мы с Макаром через все село, демонстративно и посредине дороги. Шли долго, с каждым встречным мой так называемый отец останавливался и рассказывал, что сынок-то с мозгами подружился. Обязательно задавался тот или иной вопрос мне, чтобы услышать мой голос. Вначале я терялся в догадках, но потом сообразил, что Макар преследует несколько целей одновременно. Показывает, что мне доверяет, и оружие тому подтверждение, и, в свою очередь, знакомит с селом. Или слишком многого хочу? Нет, Макар тот еще жук. Хозяйство у него справное, три коровы, две лошади, про свиней и птиц не говорю, не считал. А с учетом того, что дом его крайний, тащиться через село глупо, не поверю, будто тетерева водятся только в той стороне. Да и какая охота на птицу днем? Когда вышли за околицу, прямо об этом и заявил. Макар довольно крякнул и кивнул каким-то своим мыслям.
– Иван, ты правильный вывод сделал, да и сельчане не дураки, поняли мою демонстрацию. Но без трофеев нам возвращаться не следует, поэтому переночуем в сторожке, до нее пару часов идти. Кстати, с оружием-то знаком? – кивнул он в сторону моего плеча.
– Разберусь, – усмехнулся я. – Но есть проблемка: с такими синяками, – провел ладонью по глазам, – боюсь, точно прицелиться не смогу.
– Так дробь сама жертву найдет, – хмыкнул Макар и зашагал по дороге.
Ну, спорить я с ним не стал, да и было о чем поразмыслить. Мне представлялись забитые и нищие крестьяне, еле-еле сводящие концы с концами. Однако увиденное в селе заставило пересмотреть свое отношение к истории. Да, одежды тут не от кутюрье, но попрошаек и голодающих не заметил, хозяйства справные и большие. Стал Макара расспрашивать, и тот поведал много интересного. Нищих, в моем понимание слова, тут нет, никто не голодает, но и роскошь себе не каждый может позволить. На всю деревню имеется один граммофон, и тот у старосты. По торжественным событиям аппарат выносят на улицу и заводят. Те, кто не желает с землей возиться, в город едут и на заводы или фабрики устраиваются. Что интересно, мой напарник ни одного вопроса не задал, как и не пытался чему-либо научить. Думаю, присматривался и проверял. До сторожки добрались к вечеру, перекусив по дороге все теми же ватрушками да запив их водой из ключа. Переночевали и отправились на токовище. Макар стрелять не стал, а вот я подстрелил двух лесных петухов, после чего мы отправились в обратный путь. Странная вылазка – Макар был задумчив и на вопросы отвечал неохотно, отделывался короткими фразами. Мне же, честно говоря, начинало в этом мире нравиться. Чистый воздух, леса полны зверья, ни тебе мусора под деревьями, ни вони от автомобилей!
– Крюк сделаем, к знахарке заглянуть хочу: часто спина болеть стала, может, чего посоветует, – неожиданно произнес Макар и изменил направление движения.
Угу, так я ему и поверил! По лесу идет словно лось, еле угнаться могу. Да и незаметно, чтобы дорога его хоть немного напрягала. Опять меня показать хочет и выслушать мнение со стороны. Ну, в принципе ничего против не имею. Крюк оказался небольшим: в лесу расположилась избушка, к которой дорога наезжена. Интересно, а как знахарка тут зимует? Неужели не боится лихих людей или зверья? Данный вопрос вслух задал, отчего Макар долго смеялся и слезы вытирал.
– Ну ты меня и насмешил! Кто же в здравом уме на нее руку поднимет? Да и звери свою благодетельницу охраняют, – отсмеявшись, ответил мой напарник.
Мало что я понял, но решил посмотреть, как и что: любопытно.
Хм, забор у знахарки не в пример лучше, чем у моего главы семейства. Да и дом не уступает, куры пасутся, кот на лавочке перед домом сидит и жмурится, а вот Макар оробел. Осторожно постучал в калитку, хотя та была открыта.
– Иду уже! – крикнула какая-то женщина и через пару минут подошла к нам.
На вид ей лет сорок – сорок пять. Одета просто, ни тебе перстней на пальцах, ни метлы в руках (колдунья с метлой у меня ассоциируется, про себя так пошутил).
– Мне бы настойку от спины, по весне так прихватило – криком кричал! – поздоровавшись, заискивающе попросил Макар.
Женщина, склонив голову, на него взглянула, перевела взгляд на меня, прищурилась, нахмурилась и кивнула:
– Проходите, у яблони располагайтесь, сейчас приду.
Макар выдохнул и вошел в калитку, поманив меня пальцем. Знахарка ушла в дом, а мы сели за стол, стоящий у яблони. Хозяйка не заставила себя долго ждать, вернулась с пузырьком и протянула Макару:
– Прихватит спину – пять капель на стакан воды.
– Чем… – заговорил он было, но знахарка перебила:
– В расчете: ты же сына своего привел, которого я врачевала и на ноги не поставила, а он сам излечился.
Ответить Макар ничего не успел – послышался топот копыт, мы синхронно повернули головы и увидели, как подъехал экипаж и остановился у ворот. По повозке, да и по ухоженному виду лошади вывод напрашивался сам собой: кто-то богатый прибыл.
Кучер, не слезая с козел, крикнул:
– Знахарка! Барыне плохо, помощь нужна, местные лекари помочь не могут!
– Ворота отопри и въезжай! – скомандовала знахарка.
Кучер споро отворил створки и через минуту чуть ли не к яблоне подъехал. Из экипажа выпрыгнул слуга в ливрее, обвел нас взглядом, а потом помог выйти даме в шикарном платье. У женщины нездоровый румянец на щеках, она прижимала ко рту платок и явно держалась из последних сил. На вид ей лет двадцать, красива, но глаза больны и беспомощны.
– Нехороший кашель, – произнес слуга, и в подтверждение его слов дама закашлялась и поспешно вытерла губы платком, на котором мы все заметили пятнышко крови.
– Чахотка… – убитым голосом произнесла знахарка.
Макар стал неистово креститься, кучер вытер со лба пот, а слуга с надеждой сказал:
– До графини дошли слухи, что вы можете многое. Помогите моей госпоже, и она достойно отблагодарит.
Одно то, что он обратился на «вы» к какой-то знахарке из глуши, говорит об их последней надежде. Наша хозяйка отрицательно покачала головой:
