– Передаю слово господину ротмистру, – посмотрел на жандарма полковник. – Вениамин Николаевич, объясните соискателям правила и принципы.
– В первую очередь хочу всех присутствующих поздравить, что сумели добраться до финальной части состязаний, – размеренно произнес ротмистр. – Всем известно, что охранители не только должны защищать объекты, но и нейтрализовать нападающих. Часто возникает необходимость захватить врага в плен, не причинив тому вреда. Другими словами: вам предстоит продемонстрировать свое умение в рукопашном бою. Предупреждаю сразу, за каждое видимое повреждение у вашего соперника тому, кто его нанес, снимем очки, вплоть до зачтения поражения.
– Господин ротмистр хочет сказать, что кулаки в ход пускать запрещается, как и удары ногами, головой и тому подобное. По правилам вы обязаны победить соперника, уложив того на лопатки или взяв на болевой прием, – дополнил жандарма капитан.
– Понимаю, часов на подобную дисциплину отводилось не так много, а кое-кто, – остановился ротмистр напротив меня, – и вовсе с подобной техникой незнаком, но таково последнее задание.
Блин, стою и сдерживаю нервный смех. Уж что-что, а приемы дзюдо и самбо мне отлично известны и в свое время отточены до автоматизма. Да я даже в лесу, когда графиню врачевал, пытался натренироваться на подобных техниках, и кое-что стало получаться. Так как тут только начинается становление школы борьбы, мне впору бежать и искать букмекера и закладывать последнюю рубаху, делая на себя ставку.
– Иван, чего лыбишься? – поинтересовался стоящий рядом со мной Федор, занимающий сейчас второе место.
По большому счету он нормальный парень, а провокацию устроил у лавки, когда Наталью доводил, с целью меня вывести из равновесия по просьбе… господина жандарма. Не далее как перед стрельбами, утром, он меня отыскал и извинился, рассказав о настоящих мотивах.
– Вам трындец, – шепнул я ему. – Если деньги есть, то беги и ставь на меня.
– Уверен? – озадаченно спросил Федор.
– Ты же уже понял, что за свои слова я отвечаю.
– Жаль, нам раньше не поведали о последнем состязании в подробностях, сейчас уже времени нет, да и ставки хрена с два на тебя примут. И так ажиотаж небывалый, – ответил он мне.
Офицеры отошли в сторонку и о чем-то совещались.
– Чего не начинаем-то? – спросил стоящий рядом Василий.
– Ты у меня интересуешься? – усмехнулся я в ответ. – Кстати, можешь сходить и задать этот вопрос ротмистру или полковнику.
– Да иди ты! – беззлобно хмыкнул тот в ответ.
Ну, я действительно пошел, но на ринг. Кстати, площадка для борьбы тут канатами огорожена – зря, травмы могут возникнуть, это же не боксерский поединок, в конце-то концов. Мне в первые соперники офицеры выставили курсанта, занимающего тринадцатое место. Михаил, а именно так его кличут, парень щуплый, тихий и не слишком заметный, этакий середнячок, который старательно тянется за всеми и часто оказывается в первой десятке. Кстати, кулаками он хорошо махал, чувствую, что и борьбе уделил много внимания. Разминает плечи и руки вполне профессионально. Эх, жаль, тут кимоно не используется, так бы за ворот и через себя, а там уже или на лопатки, или на болевой. Хотя и тут есть за что ухватиться, проблема небольшая.
Мои схватки заставили разинуть рты полковника и ротмистра – образно, конечно. Но когда подходила моя очередь, на двух других рингах наступала пауза, и все пытались уловить мои движения. А их ох как мало я делал: пара шагов вперед, сближаюсь с противником и провожу тот или иной прием. Все, схватка окончена, ни о каких нескольких минутах тут речи не идет, секунды! Никто ничего не может противопоставить, что вполне объяснимо и естественно.
– Как?! – подойдя ко мне после третьего поединка и уже понимая, каким окажутся последующие схватки, поинтересовался ротмистр.
– Хрен его знает, чувствую и знаю, что делать, – ответил я ему.
– Медленно потом сумеешь показать?
– Возможно, – пожал я плечами, но добавил: – Все зависит от обстоятельств и вашего ко мне отношения.
– Хм, – потер он переносицу, – думаю, договоримся.
Ну, а уж я-то как на это надеюсь! Не стал ротмистру ничего отвечать, да и прекрасно понимаю, что придется давать еще и комментарии на письменный экзамен полковнику. Уверен, что жандармский контрразведчик примет самое активное участие в будущей беседе. Оставшиеся поединки выиграл играючи, что уже ни у кого не вызывало сомнений. Зрители на трибунах каждое мое появление на ринге приветствовали овациями и воплями подбадривали моих соперников.
– Иван, а нас не научишь своим приемам? – спросил Федор. – Ты не думай, мы тебе за науку заплатим как учителю. Да ты даже можешь открыть собственную школу! Желающих множество найдется, боюсь, даже отбиваться придется! Ты, если решишься, нас с парнями первыми запиши.
– Это почему это вас?! – возмутилась Зухра, которая и не помышляла о сопротивлении, когда оказалась со мной на ринге. – Мы с Натали первые, а остальные уже потом! Вань, ты же дам в обиду не дашь?
Вот чертовка! Знает, на чем сыграть, да и ей-то не могу отказать, бок о бок дрались и по, простите великодушно, мордасам получали. Идея со школой мне понравилась: на призовые можно подыскать помещение, а сегодняшнее выступление – мощнейшая реклама. Главное, не дать волне затихнуть и действовать по горячим следам. И? Устроит меня такая работа? По натуре я не учитель, да и изо дня в день заниматься одним и тем же… Хрен его знает, необходимо этот вариант рассмотреть, но решение придется принимать быстро.
– Стройсь! – раздалась команда подпрапорщика.
Мы выстроились, а ответа ни Зухре, ни Федору не дал. Да и что им говорить, если для себя ничего не уяснил. Однако за короткое время появилось уже несколько вариантов – не зря я стремился на состязания охранителей. Надеюсь, звание мне присвоят или присудят (черт его знает, как тут правильно!), а потом и еще варианты возникнут, в каком направлении трудиться и какие цели ставить.
– Молодцы! – коротко похвалил нас полковник. – Вы достойно прошли все состязания, и звания охранителей вам присвоим. Запомните, если потребуетесь империи и Отчизне в определенных местах, то обязаны приказы исполнить.
Уп-с, а об этом мне никто не говорил! Получается, что появится начальство, перед кем придется ответ держать. Однако господин полковник продолжил, и у меня камень с души слетел. Звание унтер-офицеров лейб-гвардии охранителей переводит нас в разряд подчиняющихся своему нанимателю, кем бы он ни являлся, но про служение империи забывать нельзя. Другими словами, для себя расшифровал так: «Слова клиента – закон, но до тех пор, пока не вредят государству». Господин полковник много еще чего сказал, подтвердив мои догадки: после вручения званий и принесения клятвы нас отпускают на вольные хлеба, отчетов давать никому не нужно, но и не стоит забывать, кем мы являемся. И даже то, что со своей любой деятельности придется в казну отчислять десять процентов, не испортило взлетевшего вверх настроения.
