– Потише! – леденяще спокойный голос заглушил остальные. Конечно же, Гандива 2, неизменный староста потока, с его стремлением всегда наводить порядок как всегда встрял, когда это не нужно. – Уважайте других, бескультурные несоциализированные особи!
Нери не любил Гандиву с его вечно лоснящимся, красным лицом, крысятничеством и двойными стандартами, но сейчас был ему очень благодарен. Мало кто из студентов мог держать железной хваткой весь поток. Но в этот раз внушение Гандивы не произвело впечатления на студентов. Лёгкая мишень перед глазами – отличная причина, чтобы забыть нормы общения и предать нравственность. Гул нарастал, голоса вопиющих переполняло возмущение. Столовую накрыла массовая истерия. Какофония звуков сотрясала воздух, и Нери не решался повернуть голову и посмотреть, что происходит. Он по-прежнему держал в поле зрения автомат, выдающий обеды, и девчонку, уже не столь самоуверенную.
Истерика на ровном месте перерастала в скандал. Сзади падали, звонко ударяясь о пол, столовые приборы, разбивались стаканы. Доска нарушителей на факультете, определённо, пополнится завтра десятком, а то и двумя, знакомых имён. Предугадывать последствия своих действий и уметь обдумывать каждый шаг – истинное искусство, наслаждаться которым может не каждый.
Скользкая змея раздражения подняла голову у самого сердца и готовилась зашипеть. Чтобы дать выход эмоциям, Нери принялся отбивать ритм носком ботинка, считая удары.
Десять, двадцать, сорок два…
– Гопники допереломные, – прокомментировал Гандива бесстрастным тоном.
– А не заткнуться бы вам?! – Миа бросила в толпу едкий взгляд.
– Да, – услышал Нери издалека свой голос: ровный, привычно монотонный и спокойный.– Не заткнуться бы вам?!
Студенты удивлённо перешёптывались. В Нери копьями вонзилась череда любопытных взглядов, полосуя тело. Толпа жаждала хлеба и зрелищ. Нери 42 в бешенстве – редкое, но опасное явление, а неадекватное поведение студента – богатая пища для сплетен!
Ноги сами понесли Нери к автомату: туда, где стояла, потупившись, белобрысая девчонка. Он даже успел подумать на ходу о своём моратории на жареное. Пальцы коснулись сенсорного монитора, убирая с голограммы сыр. Подумав, Нери заменил жареный топинамбур на отварные злаковые изделия и активировал чип. Автомат, сердито фыркнув, выплюнул в тарелку румяный бифштекс, щедро сдобренный фигурными полосками тёртой моркови, и дымящийся клубок мультизлаковых спагетти.
Нери протянул тарелку девчонке. Правую руку пронзали импульсы боли, и сейчас она могла стать ещё сильнее.
– Возьми и не задерживай очередь… Мина… – он старался говорить мягко, но был уверен, что в его глазах плещется ярость.
– Сам ты Мина! Я не просила тебя! – девчонка возмущённо топнула ногой.
– Можешь не благодарить, – выпалил Нери удручённо. – Не забудь и череп свой покормить. С ложечки.
Тень обиды коснулась лица Мии, но всё же она протянула руку за тарелкой и взяла трапезу. Вместо благодарности Нери ждал возмущённый взгляд исподлобья.
Машинально Нери нажал кнопку повтора. Правая рука на мгновение онемела, обдав холодом кончики пальцев. На тарелку Нери упал точно такой же набор продуктов.
Нери обошёл толпу и направился к зарезервированному столу. Любопытные, острые взгляды копьями вонзались в его спину. Молча опустился на стул, стараясь утихомирить бурлящий внутри эмоциональный шквал. Аппетит в мгновение ока исчез, оставив пульсирующие отголоски спазмов под рёбрами. Беспокойство нарастало, сдавливая грудь железными лапами. Диссоциация. Бессонная ночь. Скандал. Сколько это может продолжаться?!
Поворочав вилкой сплетения макарон и пару раз ткнув бифштекс, Нери отодвинул тарелку. Перед глазами по-прежнему стоял незнакомый зал с отделкой из белого мрамора, испуганное лицо сестры – той, другой Венены… Воспоминания порождали едкую тошноту и приступы сердцебиения. Разум штамповал всё новые вопросы; логические нити запутывались в клубки, перетягиваясь морскими узлами. Потерянные тропы невозможно было найти в одиночку. Дурная привычка полагаться лишь на себя теперь только мешала. Тем более что находился он на неизведанной территории…
Только с одним человеком можно обсудить это всё! Но удержит ли он эту маленькую тайну? Выбора не было. Если пережёвывать дебютировавшую диссоциацию в одиночку, эмоции сметут начисто, ускорив прогрессию деградации.
Нери выудил из рюкзака мультикоммуникатор, отключил видеоканал и набрал знакомый цифровой код. Совесть нависла над ним чёрной тенью: последний раз он разговаривал с отчимом две недели назад. Да и тогда звонок был входящим: Лихач поздравлял Нери и Венену с Днём Рождения. Сам Нери звонил отчиму и того раньше…
– Я слушаю! – прорезался насмешливый голос сквозь гомон столовой.
– Лихач! – обрадовано проверещал Нери. Рука дрогнула, чуть не расплескав кофе.
– Тюфяк! – раздался ехидный возглас по ту сторону. – Ну, давай рассказывай, что на этот раз. Снова мать кредитов набрала? Передай этой неразумной женщине, чтобы…
– Нет-нет, с мамой всё в порядке, – Нери поспешил перейти к делу. Лихач как всегда общался в своей прямолинейно-откровенной манере Это раздражало, но и странным образом восхищало. Ну что ж, по крайней мере, Лихач был честен. – Есть разговор. Личный. Мы сможем встретиться сегодня?
– Погоди, Тюфяк. О таких вещах так сразу не говорят с бухты-барахты.
– Ты даже не представляешь, насколько всё серьёзно!
– Тише, тише. Успокойся для начала, Нерд… – голос отчима приобрёл ободряющие интонации.
– Не называй меня так! – Нери раздражённо выдохнул. – Мне помощь нужна, а не твои насмешки…
– Впервые вижу тебя в таком состоянии, парень, – прогундосил Лихач. – Похоже, ты чем-то сильно расстроен.
– Можно и так сказать, – Нери дрожащей рукой поднёс чашку ко рту и отпил немного. – Произошло кое-что страшное, Лихач. Страшное и… не совсем правильное.
– Понял. Жду тебя в пять вечера в «Козодое». Знаешь, надеюсь, как добраться?
– Чёрная линия монорельса, станция «Синеречье», первый этаж дома-посадки, – протянул Нери в трубку. «Козодой», конечно, был не самым лучшим местом для задушевных бесед, но сейчас значение имело лишь то, что Лихач был согласен на встречу. – Спасибо тебе.
– Давай, Тюфяк! Не раскисай там!
Короткие гудки хладнокровно оповестили о том, что сеанс связи закончен.
Нери потянулся. Приятная прохлада волной разлилась по телу, расслабляя окаменевшие мышцы. Руки поднесли чашку к губам: наконец-то кофе обрёл свой вкус.
Вопросов оставалось нескончаемое множество, и Лихач вряд ли даст ответ на каждый.
Но, по крайней мере, больше ничего странного не произошло.
Пока не произошло.
Мысли вновь обрели первозданную чистоту, чёткость и свежесть. Нери так глубоко ушёл в себя, что не замечал, как его сверлит глазами девушка, сидящая через стол. Миниатюрная девушка с веснушчатым носом, единственным собеседником которой во время обеда был пластиковый череп.
