– Не надо, – Дея едва шевелила губами, адресуя свои слова пустоте. – Оставь меня, умоляю.
Блики полоснули по векам, заставив ресницы задрожать. Шипение над ухом усилилось, набрав тембр, и теперь больше походило на болтовню разжарившихся шкварок.
– Оставьте меня, – зашептала Дея, мало заботясь о том, что кто-то может услышать. Все мысли занимал страх перед неизвестным.
Паркет коридора накренился, распустив веером солнечные блики. Ноги Деи подкосились, и она вынуждена была прислониться к стене. Ладони заскользили по шероховатой обивке, тщетно ища опору. Краем глаза Дея заметила, что пост секретаря пустует, и поблагодарила судьбу за то, что никто не увидит её в таком состоянии.
Теперь надеяться на чудо было бессмысленно. Сомнений больше не было: видение снова дало о себе знать. Знакомые фиолетовые отблески задрожали у противоположной стены, формируя небольшое круглое окно. В черноте, обрамлённой фиолетовым, как в зеркале, проступило её собственное лицо. На неё смотрела Дея, но бородатая, с густыми тяжёлыми косами.
Потянуло свежестью и сосновой хвоей. Может быть, именно так пахнет смерть?
– Кто ты? – Дея осторожно подошла к окну, пристально разглядывая двойника.
Женщина по ту сторону мягко улыбнулась в ответ. Кажется, она прекрасно всё слышала.
– Прошу тебя, ответь!
Странное чувство захлестнуло Дею, тёплой волной пробравшись под кожу и стиснув сердце. Фиолетовое обрамление манило, опьяняя необузданным желанием притронуться к объёмной картинке, слиться с ней, стать её частью. Дея заметила, как магнетически переливаются разводы плазмы, завораживая игрой разноцветья. Свежий запах озона и сырого хвойного леса по-прежнему сквозил из разрыва, приманивая.
Дея поднесла лицо вплотную к дрожащему омуту, и…
– Не подходи близко! – бородатая двойница, наконец, зашевелила губами. Дея с ужасом узнала свой голос. Он с трудом прорывался сквозь пространство, дрожа и теряя ноты. – Это опасно.
Пронзительная голубизна чужих глаз источала укор. Дея отпрянула, будто её ударили наотмашь по лицу.
– Ты – это я, правильно? – зачарованно проговорила она, глядя в глаза дубля.
– Отойди, глупая! – повторила двойница. – Беги подальше от этого места. И скорее.
– Но я просто хочу знать… – Дея снова сделала робкий шаг навстречу двойнице.
Неожиданно мир перед глазами закружился, скручиваясь и искажаясь в непрерывном сумасшедшем танце. Бежевую гладь стен проели чёрные разрастающиеся проплешины. Голову наполнил оглушительный звон, то нарастающий до вибрирующего ультразвука, то опускающийся до нот первой октавы. Тело потеряло опору, рухнув в невесомость. Сознание стремительно уходило. Дея ловила ртом спёртый воздух, боясь потерять последние нити, связывающие её с реальностью.
– Я просто…хочу знать… – повторила Дея лишь ради того, чтобы услышать собственный голос и вернуть чувство реальности происходящего.
Слух поймал отдалённый хлопок.
И именно в этот момент она осознала, что больше не принадлежит миру.
Упругая мягкость поролона под ногами сменилась шероховатостью ковровой дорожки. В лицо ударил игривый ветерок, несущий с собой приторный аромат жасмина. Слух поймал шорохи и невнятное перешёптывание множества голосов. Ноги сами собой несли Дею вперёд, работая помимо воли. В ужасе заметила, что тело практически не слушается, действуя само по себе, подобно заведённой игрушке.
«Я должна выдержать, – пронеслась в голове чужая мысль. – Выдержать, чтобы выжить. Это – мой единственный шанс. Другого такого больше не будет точно».
Стоп. Что выдержать? Зачем выживать? Вопросы копошились внутри, однако, продуктивные мысли почему-то не желали рождаться, озвучивая их. Дея будто наблюдала со стороны за другим человеком, находясь при этом в его теле. Рассудок впал в гибернацию.
Когда глаза, наконец, распахнулись, позволив оценить обстановку, Дея заметила маячащие впереди женские фигуры. Они переступали по ковровой дорожке босиком. Дея увидела густую толпу, обступившую импровизированный путь почёта. Любопытные взгляды впивались в кожу острыми стрелами, проходя навылет. Тихое восхищение застыло на тысячах лиц.
– Держу пари, что эта толстая с бородой сдуется первой, – прохрипел кто-то слева.
В этот же миг сердце зацепил раскалённый острый крюк, разрывая горячую плоть. Тело вздрогнуло, будто в спину вогнали нож по самое основание.
«Ты этого не слышала, – снова оформилась в голове мысль. – Держи равнодушную мину, Дея. Пусть этот идиот не думает, что зацепил тебя за живое. Никто и никогда не сможет сломить тебя».
Дея? Тёзка, значит? Да ещё и с бородой? Это более чем интересно. Уж не оказалась ли она, случаем, в теле той, что ехидно дразнила её своим ликом из глубины фиолетовых омутов?
– Да, наверняка, – подтвердил другой голос. – Мне жаль её. Она и убежать-то не сможет. Задохнётся сразу.
Лицо запылало. Кровь заиграла горячими искорками на скулах. Она это или не она, но ей из-за чего-то было несказанно обидно за двойницу.
Так же, как и за саму себя.
Тысячи глаз расстреливали, и Дее почему-то казалось, что эти люди ждут крови. Что-то агрессивное чувствовалось в пронизывающих недобрых взглядах, в ободряющих жестах, в бесконечном перешёптывании.
Путь сквозь толпу казался бесконечным.
Внезапно картинка перед глазами поменялась. Полотно толпы, перекосившись от ряби, растворилось в солнечном свете. Впереди на долгие километры расстелилось поле, поросшее высокой травой и пёстрыми полевыми цветами. Голубой купол неба оттенили оранжевые мазки, похожие на птичьи перья – закат был близок. Невыносимо запахло дождём и болотной тиной.
Почва под ногами оказалась вязкой и тяжёлой. Шумные выдохи вырывались изо рта: она задыхалась, словно ещё несколько секунд назад быстро бежала.
«Если они сорвут печать, – снова воскресла в голове чужая мысль, – или бросятся вплавь по болоту, мне не жить. Я уже не смогу убежать».
Девушка, в теле которой оказалась Дея, опустила руки на колени и наклонилась, дабы отдышаться. Ладони ощутили истёртую джинсовую ткань, насквозь пропитанную потом и росой. Мучительная одышка никак не желала уходить, словно рёбра изнутри тёрли наждаком.
– Да что ты с ней церемонишься, Тиарэ! – донёсся до слуха Деи раздражённый, но твёрдый голос.
Оглушительный хлопок прогремел над головой. Дея с трудом приоткрыла веки. На сетчатке отпечатался знакомый коридор административного подразделения с огромным панорамным окном.
– Доцент! – откуда-то слева к ней подбежала секретарь. – Доцент Дея 26, с Вами всё хорошо?
– Н-не знаю, – Дея потрясла головой, пытаясь прогнать нелепые иллюзии. Она до сих пор не могла поверить в то, что на этот раз её накрыло основательно.
– С электричеством что-то не так? – продолжала тараторить секретарь, поддерживая Дею за плечо. – Вас сильно ударило?
