Лариса опустила взгляд в рубиновую жидкость. Свет преломлялся в хмельных глубинах, украшая толщу напитка шальными искорками.
– Аслабиться, – деловито произнесла Венена, протягивая руки к стакану матери. Взгляд зелёных глаз, как и обычно, был направлен в никуда. – Оворю.
– Для тебя у меня есть кое-что более полезное, – Лихач мягко отстранил руки Венены от вина и налил в стакан-непроливайку яблочный сок. Венена недовольно заныла, искривив губы, и запрокинула голову.
За широкой панорамой окна сновали реактивные автобусы и капсулы. Потоки горожан мерно текли вниз по тротуарам, вливаясь в лифтовые тоннели. Лариса задумчиво перевела взгляд в устье улицы, по-прежнему пытаясь обнаружить в толпе фигуру сына.
– Так значит, – всхлипнула она, не отрывая взгляд от городской суеты,– ты его не видел?
– Идел? – смешливо повторила Венена, хлопнув в ладоши.
Лихач раздосадовано помотал головой.
– Я бы первым делом тебе сказал, – фыркнул он, отпивая вино. – Думаешь, укрывать его стану?
– Ну, кто знает, Тео…
– Плохого ты обо мне мнения, Лариса, – Лихач задумчиво погладил щетинистую щёку. Взгляд его улетел под потолок. – Меня пропажа Нери расстраивает не меньше, чем тебя. И не называй меня, пожалуйста, Тео! Тео умер ещё до нашего знакомства!
– Тео, – обронила Венена, засунув в рот указательный палец.
Лариса по-прежнему не обращала внимания на беснующуюся дочь. Все её мысли занимали два вопроса: где искать Нери и как не разрыдаться при бывшем муже.
– И, к слову, – добавил Лихач, пиля Ларису укоризненным взглядом, – от такой беспечной матери, как ты, я бы и сам удрал. Я удивляюсь, как Венена ещё не рискнула рвануть в запределье. Надеюсь, что тебя мои слова не огорчат.
Венена заливисто рассмеялась. Это выглядело так естественно и непринуждённо, словно она понимала, о чём идёт речь.
– Беспечная?! – переспросила Лариса, потирая опухшие веки. – Тебе ли не знать, в каком темпе я работаю, чтобы мои дети могли сытно есть и нормально одеваться!
– И, тем не менее, твои задолженности по кредитам растут, – Лихач хмыкнул в ответ. – В который раз ты уже наступаешь на старые грабли? Если уж у самой голова на плечах не та, так сына бы послушала. Он у тебя толковый парень.
– Он ещё мал, чтобы давать советы матери, – Лариса раздражённо нахмурилась. Кажется, нервы снова начали сдавать. Слеза стремительно сбежала по щеке, оставив после себя холодный след.
– Слишком мал, чтобы давать советы. Слишком мал, чтобы принимать решения, – Лихач дерзко скривил губы. – Однако, как выяснилось, достаточно взрослый для того, чтобы в одиночку улететь из опостылого гнезда. Скажи, Лариса, ты вообще знала, что в его жизни происходит?! Чем он живёт, что его волнует?!
– Конечно, – Лариса, наконец, отвела взгляд от оживлённой улицы и покорно отпила вина. Бордовые капельки охладили губы. Теплота разлилась внутри. – У него были отношения с девушкой пре-имаго, но она порвала их. Прямо в день его рождения. Думаю, Нери сильно переживал по этому поводу, хоть и не показывал эмоций.
Лихач покачал головой:
– Ты будешь удивлена. Гораздо больше всяких недалёких девок его волновало то, что он не видел от тебя заботы. Сочувствия. Нежности. Любви… Никогда не видел, Лариса. Он растворился в Венене, которую ты бросила на него. И в учебниках, чтобы завоевать хоть капельку твоего драгоценного внимания успехами. Нери и настоящей жизни-то не видел в свои восемнадцать. Свободы не знал. Я б свихнулся уже на его месте!
– Не преувеличивай… – Лариса опустила глаза.
– Ты ценила то, чем он жертвует для тебя?! – Лихач стукнул кулаком по столу. – Можешь не отвечать.
Лариса подпрыгнула на месте. Казалось, что хмель, уже успевший согреть кровь, моментально выветрился от слов Лихача.
– Мне тоже многим пришлось пожертвовать, – воскликнула она, сжимая руку Венены. Та принялась недовольно верещать и корчиться, вырываясь. – Вся моя жизнь – бесконечное падение вниз! Вот поживи хоть день, как я…
– Да уж, – Лихач, хохотнув, вытер капли вина с подбородка, – хоть в чём-то вы с ним похожи.
– Из песни слов не выкинешь, – прошептала Лариса. Её стакан был практически пуст.
– Но Нери-то в этом не виноват, – подытожил Лихач, залпом допивая содержимое своего стакана. – Когда ты уже поймёшь, что первопричина твоих неудач в тебе самой? В твоём неумении жить и стремлении повесить ответственность за собственные проблемы на других?
– Я позвала тебя не для того, чтобы ты меня отчитывал, – Лариса проглотила слёзы. – Вчера я написала заявку в ФСО, но до сих пор не получила ответа. Я не совсем ещё сошла с ума и могу догадаться, что это значит. Если бы Нери прятался у друзей или в гостинице, мне уже ответили бы.
Несколько секунд Лихач сидел, остолбенев. Слова Ларисы по известной лишь ему одному причине привели его в ступор. Отойдя от кратковременного шока, он потянулся к бутылке. Вино снова зажурчало, скатываясь бурным потоком в его стакан.
– До сих пор нет ответа?!
– Я хотела тебя попросить, – Лариса снова уставилась в окно, – разузнать, в чём причина. У тебя ведь есть связи, доступ, и…
– Существует такое понятие, как служебная тайна, Лариса, – перебил Лихач. Судя по горячему румянцу, заигравшему на его щеках, он уже порядком опьянел. – Не знаю, кто из ФСО может допустить утечку. За малейшее нарушение им влетит по шапке так, что мало не покажется.
Собрав грязную посуду, Лариса вышла из-за стола. Полукруглый посудомоечный сектор выехал из кухонной тумбы по одному нажатию клавиши. Стекло тихо звякнуло, погружаясь в моечный отсек.
– Но это же Нери, – обернувшись, она ошпарила Лихача взглядом.
– Это Нери, – Лихач пожал плечами. – Это почти мой сын.
– Так ты…
– Это будет непросто, – хмельной взгляд Лихача, несмотря ни на что, был серьёзен, – но я попытаюсь. Выйду ненадолго, если ты не против. Нужно сделать пару звонков.
Когда лязг захлопнувшейся двери прогремел по коридору, слёзы снова одолели Ларису. Она безвольно опустилась за стол и, пригубив вино, подпёрла голову ладонью. В голове, заплетаясь в пьяном танце, вертелись мысли. Беспокойство и отчаяние достигли пика и превратились в абсолютный ступор. Всё вокруг потеряло значимость и ценность. Лариса даже не обращала внимания на Венену, что по-прежнему сидела рядом, болтая ногами.
Безысходность пробрала мелкой дрожью, затуманив голову. Неудержимые солёные капли снова обожгли веки. Лариса безвольно склонила голову на сложенные руки. Потолок затрясся перед глазами, рассыпаясь на осколки.
– Нери жив, – вдруг отчётливо произнесла Венена, вырывая её из оцепенения.
Словно горячий стальной кулак ударил в живот. Дыхание перехватило. Имея образование инженера-конструктора монорельсовых линий, Лариса не верила ни в знамения, ни в допереломных идолов. Но сомнений в реальности происходящего у неё тоже не было. Не докатилась ещё. Это сказала Венена.
