Кто знает, может, так оно и есть?
Смятение взметнулось за грудиной. Однако страха в этой неопределённости не было. Напротив: мир впервые за добрый десяток лет обрёл первозданную свежесть.
Нери сдержанно улыбнулся и пристроил повязку на место. Отражение послушно повторило его движения. Похоже, он отмотал линию жизни до самого детства, где каждый новый день изумлял открытиями. Удивительнейшее ощущение, когда ты не можешь предсказать свой следующий шаг. И когда не уверен в том, что паркет под ногами в следующую секунду не разверзнется бездонной пропастью, увлекая тебя в смрадную темноту.
3
Арочные перекрытия отбрасывали тени на белокаменные полы. Высокие окна затапливали холлы солнечным светом, воспламеняя облака мелких пылинок. Первый сигнал уже три минуты как отзвенел, и теперь коридоры зияли пустотой.
Стук каблуков эхом отдавался в пахнущей сыростью и мелом глубине холлов Наставни. Перебросив сумку через плечо, Кантана бежала в дальнее крыло. Разлетающаяся накидка хлопала по спине. Квадраты секций и приоткрытые двери аудиторий неслись мимо, превращаясь в светящиеся разводы. Сердце вторило поспешному цоканью каблуков: ближайшие два часа обещали быть настоящей пыткой! Лекции по арифметике – это даже хуже, чем издевательства! Ведь одно лишь упоминание об этом бесполезном и бессмысленном учебном предмете вызывает тошноту и головокружение.
Кантана раздражённо поправила причёску. Шпилька с отделкой чёрного жемчуга вывалилась из начёса и звякнула о мраморный пол, отлетев в дальний угол. Кантана засопела от отчаяния: в таком отвратительном настроении она пребывала крайне редко. Наклонившись, потянулась за шпилькой. Да не допустят Покровители, чтобы какая-нибудь нерадивая слушающая присвоила её имущество и попыталась наслать проклятие на владельца. Бывали такие случаи в Наставне и не всегда они кончались хорошо.
– Бессамори! – кто-то подлетел к Кантане сзади, дерзко обхватив за талию.
– Тилен?..
Такого поворота событий она не ожидала. Кантана остановилась, щурясь от яркого света. Она понятия не имела, кем ей теперь приходилась Тилен. Не самый приятный вечер в библиотеке, наконец, разрушил иллюзии, расставив всё по своим местам. Правда оказалась слишком тухлой. Словно залили прогорклое масло в рот и приказали проглотить. После такого противно даже делать шаг навстречу.
Впрочем, Тилен это совершенно не волновало. Она выглядела бодро и свежо в стареньком чёрном платье: даже красные точки прыщей на выпуклом лбу и жирный блеск кожи не портили её. Скромная дочь рабочих кварталов, как ни в чём не бывало, улыбалась.
– На арифметику? – переспросила Тилен, сверкнув зубами. – Тебе повезло! Я тоже. Поэтому сегодня ты напишешь контрольную на «отлично»!
– Сказала же: не приближайся больше ко мне, – сквозь зубы выцедила Кантана. – С чего это вдруг ты заговорила со мной?
– Тебя вчера не было на занятиях, – Тилен усмехнулась. Кажется, она не восприняла всерьёз угрозу. – Я, если тебе это интересно, волновалась.
Возмущение накрыло Кантану едкой волной. Неискренность и откровенное лицемерие закололи душу иголками. Вот бы убежать прочь со скоростью зимней повозки, скользящей с горы! Унестись, сверкая пятками, в никуда! Всё, что угодно, лишь бы не видеть самодовольной физиономии Тилен. На языке застыла горечь невыплаканных слёз и спёртый душок разочарования.
– Свежо придание! – выплюнула ей в лицо Кантана.
Тилен вздрогнула и отпрянула, едва не стукнувшись плечом о массивную колонну.
– Ты кричишь, – недовольно констатировала она. – Всё ещё в обиде на меня?
Кантану передёрнуло от бешенства. Мурашки заиграли на плечах. С неё словно сняли кожу и кинули на раскалённый железный противень. Тилен притворяется, просто притворяется, пытаясь восстановить выгодную связь. Потому что невозможно быть настолько жестокой и непроницательной! Неужели Тилен думает, что столь подлые и некрасивые проступки можно простить и забыть?!
– То есть, – Кантана не могла прийти в себя от возмущения, – ты считаешь, что нормально поступила позавчера в Башне?!
– Кантана, рано или поздно тебя всё равно пришлось бы приучить к ответственности! – Тилен нервно всплеснула руками. – Я была против твоей безумной идеи! Это – только твоя оплошность, поэтому ты и должна была ответить за неё! Впредь так и будет: кто придумал, тот и отвечает.
Леденящая боль пробрала до костей. Внезапно захотелось окунуться в беспечное лето. Фиолетовые тени задрожали на стенах, как лепестки цветов на ветру. Кантана захлопала веками, проверяя, не вызвана ли эта иллюзия нечаянными слезами. К счастью, глаза были сухими.
– Впредь ничего не будет. Ты бросила меня в беде, – Кантана вжала кулаки в бока. – Наедине с чужаками. Они чуть не убили меня, к твоему сведению!
– Да они и не выглядели сильными!
– Я дралась против парня, что куда крепче! – продолжала Кантана. – И моё счастье, что этот неумеха совершенно не понимал, как нужно вести себя в бою.
– Но ты ведь победила? – Тилен горделиво усмехнулась. – Я в тебя верила! Я сразу знала, что ты выйдешь из боя невредимой, поэтому и не побоялась оставить тебя одну. Зато теперь ты понимаешь, какой опасности подвергла весь Девятый Холм.
Кантана отпрянула, словно получив пощёчину. Прошлое замелькало перед глазами полосой ярких слайдов. Сколько раз она подставляла Тилен плечо, рискуя собственным благополучием! Сколько раз она спасала подругу, принося в жертву часть себя! Каждый раз Кантана делала это совершенно бескорыстно: ведь настоящие друзья стоят друг за друга, несмотря на обстоятельства. Она ожидала, что плечо Тилен будет для неё столь же надёжной опорой, а её спина – такой же глухой стеной. Первый раз в жизни Кантана Бессамори кардинально ошиблась в человеке!
– Хватит придумывать глупые оправдания своей трусости! – Кантана топнула ногой. Звук громким хлопком сотряс воздух. – Вспомни, как я выгородила тебя перед твоим дядей, когда мы загнали его кобылу, пытаясь добраться до Седьмого Холма?! Я не отходила от тебя, когда ты умирала от лёгочной в прошлом четвёртом сезоне. Мы шли бок о бок все эти годы, но как только настоящая опасность добралась до меня, ты кинула меня в бурлящее жерло и умыла руки!
– Ты драматизируешь. Не принимай близко к сердцу, – Тилен, склонив голову, облизнула иссохшие губы.
Горячая ярость сомкнулась петлёй вокруг горла. Венчая эмоциональный шквал, стая жирных грачей за окном поднялась в воздух. Чёрные силуэты птиц, хаотично перемешавшись, потерялись в утреннем небе.
– Да, кстати: эти двое с Первого Холма мертвы? – прервала недолгое молчание Тилен.
– Не твоё дело, Тилен Лазовски, где они и живы ли! Не твои ли слова, что это – только моя оплошность. Значит, и проблемы это только мои!
– Пойдём, хватит дуться уже, – Тилен настойчиво потянула Кантану за руку.
Кантана брезгливо вырвала ладонь из цепкой хватки. Ярость снова опалила кожу, пробежавшись по щекам всполохом пламени.
