– А ну не ленись, – прогремел по проулку громовой голос Доната. – Мой лучше!
– Здесь и так чисто, – возразил Нери, неуклюже отставляя швабру.
– Так ты говоришь, чисто? Предупреждал же, не перечь мне!
Грузная фигура Доната вынырнула из-за косяка. Издевательски ухмыльнувшись, он швырнул на крылечко металлическую банку. Сосуд, получив ускорение, закрутился волчком на досках, задребезжал и опрокинулся. Густая багряная жидкость полилась из горлышка, распространяя вокруг тошнотворный запах спёкшейся свиной крови.
– Теперь – грязно, – с бесстрастием подытожил Донат, глядя на расплывающуюся лужицу.
– Да вы!..
Впервые в жизни Нери по-настоящему захотелось убивать. Кровь в сосудах нагрелась и забурлила от возмущения. Губы сжались, заставив зубы звонко клацнуть друг о друга. Разъярённо рявкнув, он отшвырнул швабру.
– Что я? – губа Доната приподнялась, обнаружив неровные зубы, поеденные кариесом. – Ну скажи, что я? Или кто я?
– Убирайтесь тут сами, – процедил Нери, на всякий случай, отступив на пару шагов. – Я не позволю измываться надо мной.
– Ты хорошо подумал, Нери? – Донат снисходительно посмотрел на него.
– Топчите кого-нибудь другого.
– А ну работай, щенок, – Донат снова кивнул на лужицу. – Не отмоешь – будешь восстанавливать крыльцо. Давно пора, скоро эта прогнившая рухлядь разъедется ко всем Разрушителям.
Во рту появился знакомый металлический привкус ярости. Нери почувствовал, как зубы трутся друг о друга, издавая едва слышимый скрип.
– Прекратите это, – он изо всех сил старался держать себя в руках. – Или… или я за себя не ручаюсь!
– Да ты ещё и силы свои рассчитывать не умеешь, – буркнул Донат, пиная перепачканную кровью баночку под ноги Нери.
Кровавые брызги затанцевали в воздухе, оседая на брюках и ботинках яркими точками. Нери давно не испытывал такого унижения. И меньше всего хотелось, чтобы его в этот момент видели. Но самым страшным опасениям, похоже, суждено было сбыться. Со стороны рынка послышались торопливые шаги. Эхо гулко заплясало на стенах.
– Я здесь приказываю, – выговорил Донат. – Я и буду решать, что тебе делать. Давай, отмывай крыльцо, если не хочешь платить за его ремонт.
Трясясь от раздражения, бессилия и ярости, Нери потянулся к швабре. Волна мурашек пробежала по правой руке, спускаясь от локтя к пальцам, и Нери почувствовал, как кончики немеют и холодеют. Удивительно, но рука не отказалась работать, лишь умоляюще заныла, предупреждая о том, что трагедия может случиться в любую минуту.
Стараясь не поддаваться эмоциям, Нери водил тряпкой вдоль стыков досок. Разводы крови тянулись за шваброй, вытягиваясь в фантастические цветы и линии. Шарканье материи по дереву, впрочем, не заглушило приближающихся шагов. Вот незваный гость остановился неподалёку, будто раздумывая, но через несколько секунд продолжил свой путь. Каждый шаг незнакомца отзывался дрожью ужаса во всём теле. Кто-то подходил всё ближе, неумолимо замедляя шаг. Когда тень визитёра вошла в поле зрения и впечаталась в крыльцо, волна жара поднялась по шее Нери, ошпаривая щёки.
Кто-то стоял рядом и пристально смотрел на него. Наблюдал за каждым его движением и тщетными попытками отвести глаза, прикинувшись кем угодно, но не собой.
И, судя по треугольному разлёту нижней части силуэта, это была женщина.
– Наёмник, значит, – насмешливый голос ударил в барабанные перепонки. – С Третьего Холма? Да полы моет? Яся, ты это видела?!
Ехидный смех незнакомки обжёг грудь. Презирая всё на свете, Нери оторвал взор от дощатых полос. Рядом стояла Венена. На её плече с гордым видом восседал одноглазый воришка-хорёк. Вот кого действительно не ожидаешь увидеть в подобную минуту! Но на этот раз Венена и не думала убегать. Серо-зелёные глаза щурились, пытаясь поймать его ускользающий взгляд. На губах дрожала неоднозначная усмешка.
Презирает ли она его или желает утешить? Как же сложно было найти ответ.
– Отстань, пожалуйста, – выдохнул Нери, размазывая по крыльцу кровь.
– А я, может, настроена на разговор по душам, – Венена сипло хохотнула. – Уступи девушке.
– У меня нечего воровать, – Нери отвёл глаза. По щёкам полз отвратительный жар. Бегать за точной копией сестры, а уж, тем более, умолять её, желания не осталось. – Разве что, мои долги. Поищи-ка другую цель.
– Долги?! – Венена неожиданно переменилась в лице. – Только не говори, что Донат и тебя заарканил!
– Смотря что ты имеешь в виду. Но, скорее всего, так оно и есть.
– Гляди-ка, Яся, – Венена покосилась на свою пушистую спутницу, – старик Донат даже лучших наёмников вербовать умеет. Вот у кого нам надо учиться!
– Не смешно, – Нери опустил глаза, продолжая возить тряпкой по крыльцу.
– И мне смешно не было, – выдохнула Венена. – И когда ты нёсся за мной через лес – тоже.
Нери сконфуженно опустил голову. Смущение сковало кандалами лодыжки, мешая двигаться. Ноги окаменели и похолодели. Неприятно ощущать себя нашкодившим и провинившимся, когда причин беспокоиться нет. Он был виновен, разве что, в том, что не сдержал эмоции и невовремя начал перечить неадекватной особи. Но бумеранг уже стукнул по голове, так что, можно было со спокойной совестью об этом забыть.
– В чём провинился? – тихо спросила Венена, разрушив неловкое молчание.
– Ни в чём, – отрезал Нери. – Разве что, тележку с вырезкой опрокинул. Нечаянно.
– Ну, ты влетел, – Венена невесело подмигнула. – Теперь не жди, что откупишься. Дальше будет только хуже.
– Я и сам вижу.
– Знаешь что здесь самое ужасное? – Венена подошла ближе. Тень скрыла её лицо, но Нери успел заметить, что она прячет глаза. – То, что ты мог бы убежать, и ничего бы тебе за это не было. Но боишься. Потому что чувствуешь себя виноватым.
– Откуда ты знаешь? – Нери остановился и облокотился на швабру.
– Догадайся, – Венена хохотнула. – Он липкий тип, этот Донат.
– Неужели сама попадалась? – Нери перешёл на шёпот.
Венена, сложив руки на груди, прошлась туда-сюда по щебёнке. Яся, заволновавшись, перескочила ей на другое плечо.
– Я прошла на тот момент тринадцать годовых циклов, – Венена кивнула. – Мать в ту пору уже два года как ушла к Разрушителям. Однажды я допустила неосторожность, воруя мясо. Лидер шайки, что держал меня при себе из жалости, узнав о моей ошибке, тут же открестился. Так я и попала к Донату.
– О, – только и смог он выдохнуть. Услышанное никак не укладывалось в голове. – Но тебе всё-таки посчастливилось вырваться?
– Прошла добрая половина годового цикла. Мне, наконец, удалось доказать, что вреда от меня намного больше, чем пользы. Он сам вышвырнул меня, как котёнка: голодную и худую. Наверное, и выжила я только потому, что на рынке меня жалели и кормили. Говорили, что жалели, если быть точнее. Ведь ни один из них так и не помог мне вырваться.
