Анацеа даже не подняла лица, словно окружающая обстановка совершенно её не удивляла. Она отшатнулась лишь тогда, когда Тео попытался запустить руку в карман куртки, дабы извлечь ключ от подъезда.
– Что ты позволяешь себе?! – проговорила она, наконец, разорвав затянувшееся молчание.
– Ключ, – пояснил Тео, нисколько не смутившись. – Это же моя куртка, ты забыла? Без него мы не попадём домой. Достань его сама тогда.
Анацеа покорно запустила руки в карманы. Пальцы зашуршали в тёмных глубинах. На землю посыпались фантики от конфет, проволочные спиральки с заострёнными кончиками и исписанные бумажки.
– Здесь нет ключа, – выдохнула она, наконец.
– Потеряла что ли? – Тео снова попытался инстинктивно запустить руки в карманы собственной куртки, но тут же получил в награду за смелость шлепок. – Дай я взгляну!
– Сама найду, – Анацеа вывернула карманы, и на начищенный парапет, выложенный плиткой, бухнулся, звякнув, металлический цветочек ключа. – Видишь?! Нет тут никаких ключей!
– Ты так разъярена потому что я не захотел тебя лапать? – рассмеялся Тео, поднимая ключ. – Или из-за того, что ключ всё-таки нашёлся?
Он помотал перед глазами Анацеа переливающимся вензелем на тонкой цепочке.
– Это всего лишь украшение! – возразила она.
– Это ключ от подъезда!
– Попробуй, докажи мне! Этим обрубком нельзя открыть ни одну дверь!
Пожав плечом, Тео поднёс фигурку к индикатору идентификации. Красный огонёк заморгал, и двери медленно разъехались по сторонам, открывая проход в тёмную пасть подъезда. В глубине затхлого коридора, пахнущего камнем и мелом, шумел лифт. В отдалении слышались шаги.
– Пойдём, – скомандовал Тео, покосившись на проём. – Чувствую, ты откроешь много интересного для себя, раз даже устаревший ключ не распознала.
Анацеа молча переступила порог и застыла у входа.
– Боишься? – догадался Тео.
– Боюсь, – призналась она всё ещё сердито. Но взгляд жёлтых глаз неожиданно потеплел. А когда Тео встретился глазами с Анацеа, она даже позволила себе улыбнуться.
– Что ж, может и сказки прикажешь тебе рассказывать? – фыркнул Тео, приобняв Анацеа за плечо. Мокрая ткань неприятно холодила ладонь. – Как ребёнку на ночь?
– А если прикажу, – Анацеа гордо вздёрнула подбородок, – будешь?!
– О Великом Переломе, разве что, – парировал Тео, придавив клавишу вызова лифта. – Я других не знаю.
– Кто такой Великий Перелом?
– Ох,– вздохнул Тео. – Поверь, лучше тебе не знать.
Двери лифта разомкнулись перед ними, приглашая ступить в застеклённую кабину. Город побежал за прозрачной перегородкой, неумолимо уползая вниз. Из-за полоски леса выглянули крыши Иммортельских трущоб, за ними выставила трубы городская мусороперерабатывающая станция. Замечательный вид. Хороши красоты родного города!
– Я всегда хотела летать, – протянула Анацеа, наблюдая сквозь стекло, как лес падает вниз.
Тео не нашёл нужного ответа. Восхищённый взгляд Анацеа неожиданно показался до боли родным и знакомым. Словно он уже видел её раньше.
Может быть, в предыдущей жизни?
5
– Вот мы и дома, – произнёс Тео, когда двери квартиры за их спинами сошлись. – Добро пожаловать, Анацеа.
Девушка неловко переступила порог и погрузилась в мягкий полумрак прихожей. Глубокая тень тут же поглотила половину её лица, очертив профиль.
– Как тут мало места, – отметила она разочарованно.
– Уж извини. Что имею, то имею, – Тео развёл руками. – Хотелось бы, конечно, большего, но в наше жестокое время и малосемейка в доме-посадке – роскошный бонус.
– Места немного, – повторила Анацеа, будто извиняясь, – но уютно.
– Вот и я о том же, – Тео на ходу поднял с пола скомканную розовую рубашку и пару носков и, резво выдвинув стеновой модуль для грязного белья, отправил их по назначению. – Проходи пока, располагайся. Я сейчас чайник включу.
Тео юркнул на кухню и торопливо сгрёб с грязного стола тарелки, измазанные кетчупом. Самое время приглашать женщин, когда накануне устраивал холостяцкие посиделки с друзьями! Он извлёк из упаковки одноразовую тряпку и прошёлся по поверхности парой небрежных разводов. Посуда из биоразлагаемого пластика полетела в модуль дезинтеграции мусора, запачканная ветошь – следом. Устройство с неровным гудением переварило добычу. Тео нервозно оглядел захламлённую кухню. Хохотнул, неожиданно для себя обнаружив, что собрался выделываться перед незнакомкой, у которой, помимо всего прочего, ещё и явная диссоциация. Махнув рукой, Тео опустил жалюзи, и помещение окутал бордовый полумрак. Замызганные шкафчики чудесным образом стали казаться чистыми. Отлично!
Как хорошо, что кровать в единственной комнате по мановению кнопки стеновой панели задвигается и уходит под кухонный пол, что расположен чуть выше по уровню! Это избавляет от ежедневной необходимости убирать её. И делает маленькую комнатку почти пустой, даже просторной. Минимализм – это всегда выгодно. Тео облегчённо выдохнул: теперь, пожалуй, можно сказать, что его гнёздышко выглядит прилично. Вот только угостить незваную гостью нечем – пара бывших коллег вчера смела подчистую все запасы на неделю. Но это не проблема: всегда можно заказать салат и соевые стейки из соседнего ресторана.
– Какой чай ты любишь? – Тео метеором пронёсся по коридору и снова вылетел в прихожую.
– Что? – раздался в ответ тихий возглас.
Ничего не изменилось. Анацеа по-прежнему стояла у двери, потупив голову. Волосы облепили её щёки и шею. Мокрое платье прильнуло к телу, как броня, а юбка свесилась с колен оранжевыми сосульками. Струйки воды сбегали по шифону вниз, собираясь у ног. Одна ступня вывалилась из намокшей туфли, скомкав её бортик.
– Анацеа? – Тео приподнял бровь.
Она оторвала подбородок от груди и вопросительно уставилась на Тео. Сейчас она походила на кошку в подворотне, ожидающую удара. Беззащитная и обескураженная, но гордая.
– Нельзя так, – Тео решительно приблизился к ней. – Простудишься. Лечение в копеечку влетает, если не состоишь в диспансерной группе.
– Я уже ухожу, – Анацеа попятилась к двери. – Зря я пришла сюда и усложнила тебе жизнь.
– Анацеа! – Тео положил руки на её плечи, собирая пальцами в складки мокрый шифон. – Умоляю, не бойся! Ничего на свете не происходит просто так. И если ты сейчас здесь, значит, так тому и быть.
– Ты просто не видишь! – Анацеа упёрлась спиной в дверь, и Тео понял: её броня прохудилась, а боевой меч – сломался пополам. Разорванные толчки её дыхания коснулись щеки. – Не знаешь ещё ничего. Зря я позвала тебя. Зря ты откликнулся. Если ты не выпустишь меня сейчас, то…
– А если выпущу, то что? – Тео заботливо откинул мокрый локон с шеи Анацеа. Скользкая от влаги кожа загорелась под пальцами стыдливым багрянцем. – Уйдёшь в грозу в неизвестном направлении? Подхватишь пневмонию или вирус Зика? Замёрзнешь насмерть? Потеряешься?! Уверена, что это будет лучше для тебя? Пойми, даже если у тебя диссоциация, тебе нужно прийти в себя и обсохнуть прежде, чем ты обратишься к реаниматору. Я буду рядом, как и обещал.
