– Ты в зеркало себя видела, обольстительница из провинции? – утирая глаза, хихикал он. И добавил серьёзно: – Меня Вера попросила позаботиться о тебе. Для неё я сделаю что угодно… Да и не только я.
Тоня проглотила горечь обиды. Видать, мама лукавила, в Магсквере она не стала привлекательней для парней. Тоня упрямо скрипнула зубами и покачала головой.
– Она же препод! – язвительно отозвалась она. – Неужели ты думаешь, что тебе что-то светит?
– Вера еще в прошлом году была такой же студенткой, как и я, – вскинулся Юра. – Разница в возрасте мизерная. А через полгода и я закончу Академию. Так что давай, перевоплощайся из провинциальной замарашки в чистого столичного мальчика!
Быстрыми шагами Юра покинул комнату, зло хлопнула дверь. Тоня обиженно посмотрела ему вслед и показала язык.
– Сам дурак!
***
Аня медленно шла по улице, придерживаясь теневой стороны. На сердце её было неспокойно. Конечно, ей неподвластна луномагия, и предвидеть альба не может, но чутьё ещё ни разу не подводило. Неприятности приближаются. Она нервно вздрогнула и остановилась. Сердце громко стучало в груди, руки похолодели.
Альба со скучающим видом прислонилась плечом к стене и, не торопясь, достала из кармана маленький блокнот. Но на потрёпанные страницы она не смотрела. Взгляд Ани царапнул тощего мужика, который замер у витрины на той стороне улицы. Его преувеличенный интерес и красные уши можно было объяснить предметом внимания – в витрине ярко краснела новая коллекция женских купальников, но альбу это не удовлетворило.
Её белые пальцы медленно перелистывали листы блокнота, а голова была склонена так, чтобы со стороны казалось, будто она читает. Аня осторожно косилась на подозрительного типа, который не отлипал от витрины. Прохожие обходили красноухого, стайка девушек захихикала и поспешила прочь.
Белесое вечернее небо обещало прохладную ночь, жара уже постепенно спадала. Мимо с деловитым жужжанием пролетела оса. Блокнот подходил к концу, и альба нахмурилась. Мужик следит за ней слишком уж непрофессионально. Не похоже на сыскаря. Может, влюбился? Губы альбы скривила саркастическая усмешка.
Она засунула блокнотик в карман и оттолкнулась от стены. Пропустив автомобиль, альба метнулась на противоположную сторону улицы и застыла рядом с незнакомцем.
– Себе выбираешь? – подчёркнуто вежливо спросила она. Мужчина вздрогнул, глаза его расширились, а от лица отхлынули все краски. Альба сузила глаза и прошипела: – Тогда обрати внимание на вот тот, в синий горошек. Отлично будет сочетаться с трупными пятнами!
Лицо преследователя посерело, а челюсть мелко затряслась. Он попятился, не сводя с Ани круглых от ужаса глаз. Альба довольно улыбнулась, подмигнула и послала мужику воздушный поцелуй. Того словно ветром сдуло.
– Что? Не понравилась рекомендация? – рассмеялась Аня. Но потом улыбка её растаяла, и она пробормотала: – Не к добру это…
***
Тоня выглянула в коридор, а руки её всё теребили рубашку, рукава которой были закатаны практически до половины, чтобы освободить кисти рук. Брюки пришлось тоже закатать, и толстые валики жутко мешали при ходьбе.
– Ты похожа на пугало! – расхохотался Юра. Парень осёкся, прижал руку ко рту и быстро огляделся. Он толкнул Тоню обратно в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь. Обернулся и пробормотал: – Не похожа, а похож. Хорош же я!
– Какая разница? – уныло ответила Тоня, поспешно отворачиваясь от зеркала. – Похож – похожа. Я действительно пугало. Ты посмотри!
Она опустила руки вдоль тела, и широкий ворот рубашки, из которого тонким пестиком торчала её шея, съехал вбок, практически обнажая плечо.
– Да уж, – хмыкнул Юра. – В одежду Никонора можно запихать трёх таких пигалиц. Тоня обиженно надулась, а Юра деловито хлопнул в ладоши, и взгляд его стал серьёзным. – Ничего, сейчас мы всё поправим!
Он шагнул к шкафу, руки его взметнулись, скрипнули дверцы антресолей. Юра потянулся, ладони его шуршали по полке, а на волосы опустилось облачко пыли. Парень подтянул серую коробку и осторожно опустил её на пол. Тоня присела на корточки, потянула за пыльную крышку и с удивлением уставилась на беспорядочный моток разноцветных ниток, иголок, лент и прочего.
Юра недовольно покачал головой, и Тоня хитро покосилась на парня. У такого наверняка нитки хранятся в идеальном порядке. И, возможно, все катушки даже разложены по цветам радуги. Длинные пальцы юноши путались в мотке, Юра, чертыхаясь, пытался вытянуть из этого хаоса маленькие металлические ножницы.
Тоня вздрогнула от его победного возгласа, и спина её похолодела. Юра поднялся и потянул её за руку.
– Не дам! – взвизгнула Тоня, пытаясь спрятать волосы ладонями. – Не хочу! Плевать! Будь что будет.
Юра растерянно застыл с раскрытыми ножницами в напряжённых пальцах.
– Да ладно, – фыркнул он. – Мальчишки тоже длинные волосы носят. Стянем в хвост да нацепим кепку. Пойдёт. А теперь не шевелись! И не бойся, ничего я тебе не сделаю.
Юра склонился к её ногам, и Тоня замерла, прислушиваясь к хрусту ткани под ножницами. Она вздрагивала каждый раз, как холод металла касался её щиколотки. Куски лишней материи шлёпнулись на её растоптанные балетки. Когда Юра отрезал часть рукавов, Тоня вздохнула с облегчением и поправила уже не сползающий в сторону воротник.
– Жуть, конечно, – буркнул Юра, брошенные им ножницы звякнули о поверхность стола. – Но сойдёт. И последний штрих.
На голову Тони плюхнулась кепка, а в нос ударил чужой запах. Она скривилась, а Юра сдвинул козырёк почти ей на глаза.
– Всё, – рявкнул он. – А теперь бежим!
– Опять бежим? – утомлённо простонала Тоня и, ощутив бесцеремонный рывок за руку, протестующе вскрикнула: – А моя сумка?
Тоня вырвалась и бросилась к столику, запуская руку в сумку. Кольцо словно само наделось на её средний палец. Тоня быстро перевернула его камнем внутрь, чтобы не привлекать внимания.
– Брось, – рявкнул Юрий, вытаскивая Тоню в коридор. – Парни не таскают сумочек!
Тоня взволнованно оглянулась: может, и пачку взять? По коже пробежались мурашки, а сердце сжалось от страха, что деньги могут исчезнуть. Но Юра уже запер дверь, и холод ключика она ощутила в своей ладони.
– Привет! – произнёс кто-то рядом.
Тоня вздрогнула и едва сдержала крик. Она вжалась в стену, не отрывая округлившихся глаз от двух пацанов. Высокий широкоплечий блондин пожал руку Юрию, а толстячок с блестящим румяным лицом кивнул в её сторону:
– А это кто?
– Балласт, – брезгливо фыркнул Юра, и лицо Тони опалило жаром, а грудь сжало от обиды. – Мирон решил больше не держать комнату за Никонором.
– Ну и видок! – хихикнул толстый, и Тоня низко опустила голову, скрывая лицо. – У тебя наивные предки, малявка. Думают, что в Академии ты отъешься до нормальных размеров?
