– Стоп, – произнёс Фёдор. И, глядя из сферы Тоне прямо в глаза, добавил: – Отпустить!
И тело Сергей рухнуло на пол. Тоня бросилась к нему, обхватывая ладонями его лицо:
– Серёженька! Милый, очнись!
Фёдор кашлянул, привлекая её внимание, и Тоня бросила на него уничтожающий взгляд. Тот развёл руками:
– Пока я его пощадил, повреждения минимальны. Твой парень только в обмороке. Но! Ты помнишь, что я магдок? Отдай Грань, а я его исцелю! И, конечно, выпусти меня отсюда…
Тоня вскочила, протягивая руку, но услышала спокойный голос Даниила:
– Интересно, почему же ты сам его не возьмёшь? – Он бросил на Тоню многозначительный взгляд. – Что бы это значило?
– Взять! – рявкнул Фёдор.
Тоня с криком бросилась к Сергею, прикрывая его своим телом. Но человек с каменным лицом шагнул к Даниилу, и тело того вытянулось, а лицо исказилось от боли. Фёдор, не отрывая взгляда от Тони, медленно произнёс:
– Сломать!
– Стойте! – вскрикнула она. – Забирайте своё проклятое кольцо!
Она попыталась снять Грань, но снова обожглась.
– Нет, Тоня, – прохрипел отец, а лицо его посинело от нестерпимой боли. Но он продолжал говорить: – Фёдор сломает Грань, и заклинание даст ему неограниченное число талантов. Этого нельзя допустить. Магсквер просто разнесёт на куски!
– Нет! – зарыдала Тоня, снова пытаясь снять Грань. Она вскрикнула от боли и умоляюще посмотрела на Фёдора: – Да я бы его отдала, но не могу снять! Не мучайте никого из-за меня!
– А ты думала, это будет просто? – ухмыльнулся тот. – Готова ли ты содрать с пальца кожу, чтобы спасти их?
Он кивнул на Даниила, глаза того смежились, а рот приоткрылся. Тоня закричала и, превозмогая чудовищную боль в пальцах, с силой потянула за кольцо, и кожа её начала отрываться. А на второй руке мгновенно надулись пузыри ожога. По щекам заструились слёзы, а в ушах зашумело. Она попрощалась с жизнью и лишь молилась о том, чтобы успеть снять это проклятое кольцо. Перед глазами потемнело, но она упорно продолжала стягивать кольцо вместе с кожей.
Вдруг она ощутила, как её руки с силой развели, и зарыдала от облегчения: чудовищная боль слегка уменьшилась.
– Спеленай этого! – услышала она мужской голос и распахнула глаза.
В пелене тумана, который от боли застилал ей глаза, она увидела тоненькую фигурку девушки. С её рук сорвалась уменьшенная копия её сферы и полетела в сторону «пса». Но по пути шар преобразился, обрёл прозрачность и, коснувшись тела человека с каменным лицом, тут же поглотил его, спеленав так, что тот даже пальцами не смог пошевелить. Тело Даниила мешком свалилось на пол. Тоня ощутила, как её руки стали свободными, а к её отцу бросился огромный толстый мужчина.
– Дружище, ты как? – взволнованно проговорил он, и сердце Тони дрогнуло от горячей благодарности этому человеку. – Жив! Живучая же ты сволочь, Даниил!
Отец отодвинул его в сторону, и его мутный взгляд нашёл Тоню. Она дрожала всем телом, из последних сил удерживаясь на ногах.
– Тоня, – прохрипел отец. – Не дай ему коснуться схемы! Это разорвёт твоё заклинание!
Тело Даниила расслабилось, а глаза закрылись, словно он истратил последние силы на эти слова. Она метнула взгляд на фиолетовый шар и увидела, что Фёдор пытается управлять им, передвигаясь внутри в сторону выжженного рисунка на полу. Пузырь почти прикоснулся к первой линии. Тоня закричала и выбросила руки вперёд, и луч приподнял сферу над полом. Но та с шумом треснула, осыпаясь фиолетовыми искрами.
– Папа! – услышала Тоня отчаянный крик, и в девушке узнала Настю.
Она упала на окровавленную грудь Романа, и тело её затряслось от рыданий. В горле у Тони образовался комок, и она поспешно отвела взгляд и остолбенела. Перед ней стояли два совершенно одинаковых толстяка. Те смотрели друг на друга с одинаковым изумлением. Что делал один, то же и другой. Они даже заговорили одновременно:
– Тоня, он хамелеон! Нельзя дать ему улизнуть, иначе мы ничего не докажем!
Они вдруг сцепились и покатились по полу огромной кучей, раздалось пыхтение, и Тоня ощутила жуткий запах пота. Она не знала, что предпринять. Как их различить? Или?..
Она вдруг вспомнила, как в трактире Даниил велел ей разделить сферу на две, и это было бы выходом. Но как ей удержать их одним лучом так, чтобы ни одна не коснулась схемы? Или попробовать разделить и лучи на два? Она поспешно подняла руку, и с пальцев её сорвалась сфера, которая поглотила дерущихся толстяков и разделилась на два шара. Одинаковые мужчины пыхтели каждый в своей темнице и буравили другу друга одинаково ненавидящими взглядами.
Тоня сосредоточилась и попыталась выпустить два луча, и из кольца вырвался целый веер стрел. Они беспрепятственно просачивались сквозь сферы и врезались в стены. Содранная занавеска запылала.
– Тоня! – воскликнули толстяки. – Не спали меня!
Тоня застонала и сжала зубы. Как так? Она же не костромаг. Или это заклинание рушит границы, и к ней приходят новые таланты? Сферы её покачивались, и она боялась, что рано или поздно одна из них коснётся выжженного рисунка, и не факт, что первым освободится хороший толстяк! Она снова сосредоточилась, и из кольца к сферам протянулись три луча. Два из них подхватили шары, а третий – спелёнатое тело «пса». Тоня задрожала от радости – три лучше, чем один! – и подняла всех к потолку.
– И что дальше? – превозмогая боль в пальцах, закричала она. – Сколько мне вас держать?
В комнату ворвалась альба, и Тоня едва не разрыдалась от радости.
– Аня! – взмолилась она. – Нашли на этих морок!
Лицо альбы удивлённо вытянулось:
– На следователя?
– Лишившись силы, хамелеон примет собственный облик, – пояснила Тоня, напряжённо стараясь удерживать сферы над полом.
Губы Ани растянулись в хищной улыбке:
– Давно мечтала это сделать!
Она подняла руки, и сферы Тони лопнули, а она сама упала на спину с такой силой, словно в неё врезалась метла. Она застонала и приподнялась, бросая взгляд на барахтающиеся тела. Толстяк, который остался в единственном числе, скрутил руки хамелеону.
Тоня посмотрела на Сергея, и на четвереньках поползла к нему.
– Серёжа! – прошептала она, и дыхание её замерло. Она приникла к его груди с отчаянной надеждой услышать звук его сердца. – Серёжа, очнись! Всё позади…
Он слабо застонал, и Тоня едва не захлебнулась от счастья. Жив!
– Тоня, – услышала она голос хамелеона и испуганно подскочила. Главу крепко держал за руки толстяк, но того это словно не волновало. Он не сводил пристального взгляда с Тони, и губы его саркастично искривились: – Сломать!
Тоня испуганно оглянулась на третью, Настину, сферу, и взгляд её натолкнулся на каменное выражение лица «пса». Тот стоял во весь рост, и не сводил с неё взгляда, морок альбы освободил и его, но почему-то не лишил силы. Тело Тони сжалось, словно её обмотали железными прутьями. Глаза полезли из орбит от боли, а из горла вырвался хрип.
