Альба вскинула руки, и Фёдор зло рассмеялся:
– Морок не действует на «псов», глупая альба! Девка умрёт!
Толстяк затряс тело Фёдора, требуя прекратить это, но тот только хохотал в ответ. А Аня бросилась к «псу», но Тоня знала, что это бесполезно.
Ей казалось, что её тело попало под рухнувший дом. Каждую косточку её словно медленно дробили. Раздался страшный хруст, и она молила о скорой смерти молча, потому что не могла издать ни звука.
Под ногами её пронёсся чёрный вихрь, и появившийся невесть откуда Бумеранг встал между ней и «псом», и его боевой клич вдруг принёс ей облегчение. Тоня рухнула на колени, и в ушах её зашумело. Словно в тумане, она видела, как корчится тело «пса», и будто сквозь вату слышала вопли магокота. А потом всё погрузилось во тьму.
***
Тоня застонала, и веки её медленно открылись. Сквозь белый туман проявилось лицо со шрамом во всю щёку, и ярко-синие глаза Сергея весело смотрели на неё.
– Привет, – улыбнулся он. – Ты как?
Тоня прислушалась к своему телу и прохрипела:
– Странно, но я ещё жива!
– Действительно странно, – тихо рассмеялся он, но лицо его помрачнело. – Но главное, жива. После вчерашней ночи не все могут этим похвастаться…
Тоня сглотнула, но не отважилась спросить. Сердце её заныло, а глаза увлажнились. Сергей быстро добавил:
– Погиб Роман, отец Насти. Остальных удалось спасти. Но тебе досталось больше всех.
Тоня облегчённо вздохнула, и из глаз её всё-таки брызнули слёзы. Она хотела их утереть, но с ужасом уставилась на белый колышек вместо кисти. Спина её похолодела, а во рту пересохло.
– Это повязка, – пояснил Сергей. – С руками твоими почти всё в порядке. – Он горько усмехнулся, и глаза его потемнели: – В порядке… Что я говорю? Кожа сильно обгорела, да местами содрана… Магдок сказала, будет заживать не меньше месяца.
– Надежда? – Тоня скользнула взглядом по незнакомой комнате. – Где она?
Сергей хмыкнул:
– Отца твоего развлекает! Или он её… Не знаю, они там шушукаются уже битых два часа!
Тоня вздрогнула: отец. Так странно даже думать об этом! Она помотала головой, избавляясь от непривычного ощущения. Всё потом…
– А ты почему здесь? – подозрительно спросила она, упираясь взглядом в стену. – У тебя же помолвка!
Ответа всё не было, и сердце Тони билось всё чаще. В конце концом, она не выдержала и посмотрела на Сергея: тот улыбался.
– Ты сказала, что любишь? – приподнял он белоснежные брови. – Это правда?
Тоня судорожно вдохнула и снова отвела взгляд.
– Как только поправлюсь, я уеду из Магсквера, – тихо проговорила она. – Я не буду больше досаждать тебе.
– И ты даже не собираешься закончить остаток третьего курса? – иронично уточнил Сергей, и Тоня вздохнула. – Жаль! В Академии впервые выдали бы диплом мастеру Катастрофа! Ради такого зрелища и я бы доучился… ну да ладно, это всё мечты. Так куда поедем?
Тоня резко повернулась к нему. Синие глаза Сергея хитро блестели, а на губах играла улыбка.
– Твоё Обливино разносить? – весело продолжил он. – Или у тебя есть зуб на какой-нибудь другой посёлок? Можно попробовать взорвать границу…
– О чём ты говоришь? – с замирающим сердцем спросила она.
Сергей склонился к самому лицу Тони, и дыхание её замерло.
– Никуда я тебя одну не отпущу, – тихо проговорил он, и глаза его бархатно потемнели: – Даже не надейся!
И он приник губами к её рту, а у Тони засверкали звёздочки в глазах. Она обхватила замотанными руками его шею и прижалась так сильно, как только могла. Сергей лёг на неё и прижал своим телом к кровати…
– Кхе…
Раздалось совсем рядом, и Тоня вздрогнула всем телом, а Сергей порывисто поднялся, и щёки его заалели. В животе Тони похолодело: рядом с кроватью Тони стоял бледный, но живой, Влад. Синие глаза его иронично блестели.
– Всё понимаю, – медленно проговорил он, рассматривая её с головы до ног. – Сам был молод. В любом случае, попрошу не торопиться… до свадьбы. Надеюсь, что ты успеешь поправиться до приёма в честь моего назначения на должность главы Магсквера, где мы и объявим вашу помолвку.
Он развернулся и стремительно покинул комнату. Сергей повернулся к Тоне.
– На языке моего отца, – тихо засмеялся он, – это означает «спасибо».
Но Тоня не отрывала взгляда от раскрытой двери: на косяк опирался Даниил. Сергей оглянулся и поспешно проговорил:
– Я зайду к тебе чуть позже… мне нужно срочно обсудить с отцом… поговорить… Пока!
Он чмокнул Тоню в нос и быстро вышел. Даниил медленно шагнул в комнату, и дверь за ним закрылась. Тоня усмехнулась: Сергей наверняка остался стоять за ней! И тут же улыбка её растаяла. Даниил доковылял до её кровати и тяжело застыл, опираясь на трость.
– Не хочешь присесть… – проговорила Тоня и с трудом закончила свой вопрос: – папа?
Губы Даниила нервно дрогнули, но он опустился на кровать. Пододвинул увечную ногу и отложил трость. Ладонь здоровой руки его легла на её замотанную кисть. Чёрные глаза его были наполнены болью, как вчера, когда на него напал «пёс».
– Ты такая же сильная духом, как и твоя мать, – отрывисто произнёс он, и сердце Тони заныло, а на глаза навернулись слёзы. Даниил медленно добавил: – Жаль, что я не могу сказать ей, как сильно виноват… Поэтому, я прошу прощения у тебя.
– Как?.. – едва смогла вымолвить Тоня. Сглотнув слёзы, она добавила тише: – Почему?..
Губы Даниила скривились, и по лицу его прошла судорога.
– В то время я был монстром, – ответил он. – Я так жаждал мести, что, не сомневаясь, шёл по головам. Ира увезла тебя, чтобы и ты не стала такой…
Тоня порывисто вдохнула и зажмурилась, а по щекам её заструились слёзы.
– Ты испытала на себе частичку необратимой магии, – продолжал Даниил. – Когда мы встретились на занятии, я не удержался. Ты так похожа на неё…
Тоня вспомнила то странное чувство, которое посетило её, когда преподаватель засмеялся. Он показался ей настолько потрясающим мужчиной, что она была готова закрыть глаза на его увечье. Она сглотнула. Так мать была… приворожена этой его способностью? Руки её задрожали, и Тоня не смогла себя заставить посмотреть в глаза Даниилу. Она услышала его вздох, скрипнула кровать, и место рядом с ней опустело. По полу застучала его трость, а сердце Тони забилось ещё громче.
– Папа! – вдруг воскликнула она, и Даниил резко обернулся. Тоня, кусая губы, спросила: – Ты поведёшь меня к алтарю?
Глаза его сверкнули, а тело покачнулось. Он глубоко вздохнул и мягко улыбнулся Тоне:
– Безусловно!
***
