Он так запутался в своей лжи, что сам не различал, где кончается правда. Да, на его лодыжке красовался застарелый шрам. Ну, укусила его бешеная такса, кто ж виноват? Я бы тоже укусила на её месте. Но, боясь своей сущности, он оборудовал эту комнату и добровольно заточал себя в ней ежемесячно.
Игнат Фирсанов сходил с ума, и я ничем не могла ему помочь.
– Спасибо, что выслушала, – закончил он ровно. Таким тоном сообщают, что деловая встреча переносится, но никак не раскрывают жутких тайн прошлого.
– А ты не боишься, что я выдам твой секрет? – Я наблюдала за его мимикой, жестами, надеясь увидеть там что-то, что заставило бы незамедлительно набрать номер скорой помощи.
Но Фирсанов ничем не выдавал своего помешательства.
– Тогда я просто съем тебя, – сухой смех разбавил тишину комнаты. – Шутка. Кира, тебя скорее посчитают чокнутой, чем поверят в оборотней.
Ну, сам факт того, что он осознает ненормальность своих идей, радует. Возможно, его можно спасти, если вовремя начать лечить.
– Кроме того, – Фирсанов закусил губу, – есть кое-что ещё. Почему-то рядом с тобой мне не так плохо до и после превращения.
Он сказал это скептически, даже поморщился.
– Каким образом?
– Не знаю. Но если без тебя мои кости перемалывает в муку, то с тобой… просто выкручивает.
– Действительно, просто, – ехидно подтвердила я.
– Поверь, это так. Ну что, ты уйдешь?
Кажется, он ждал утвердительного ответа. Весь подался вперед, напрягшись и затаив дыхание. Его вены проступили сильнее прежнего.
Больше всего мне хотелось сбежать отсюда. Закрыть дверь в комнату, в дом, в воспоминания о нас. Потому что всё это невозможно, глупо, ненормально. Игнат Фирсанов болен тяжким недугом, но не мне быть его лекарем.
Всё так, да только… теперь я была обязана остаться.
– Не уйду.
Он приподнялся на локтях, возмущенный, раздосадованный, недовольный. Потом, правда, вновь рухнул на ковер, с силой выдыхая воздух, но в голосе звенела сталь, а лицо еще сильнее посерело.
– Почему?
– Ты сам сказал, что со мной тебе легче.
Я обязательно вызову врачей, завтрашним же утром заставлю Игната лечь в клинику, где его накачают лекарствами и приведут в чувство. Но сегодня я должна доказать ему, что превращения не случится.
– Это не значит, что…
Я села вплотную к Игнату, бедро к бедру, вжалась лицом в его грудь, как мечтала все эти недели нейтралитета.
– Значит.
– Пожалуйста, Кира…
Он попытался оттолкнуть меня, но я оказалась сильнее. Даже усмехнулась, удобнее устраиваясь на его груди. Его сердце билось часто, гоняя по телу горячую кровь.
– Ну и какова вероятность, что ты меня съешь?
– Тебя-то? Да все сто процентов, только боюсь, что подавлюсь желчью.
Фирсанов не смирился с моим присутствием, но позволил касаться его.
– Давай условимся. Пока ты человек – я здесь, но как только обратишься в… оборотня – уйду?
– Хорошо, – выдохнул он. – Кира, убирайся отсюда, как только поймешь, что я меняюсь. Запри дверь на замок. Не жди ни секунды, иначе я боюсь, что… не смогу себя контролировать. У тебя будет минута или две, не больше.
– Всенепременно.
Мы лежали в молчании. Тишина не угнетала как прежде. Я верила, что всё наладится, что утром я уговорю Игната обратиться к врачам, и он вернет свое сознание. Эта мысль дарила успокоение.
– Что теперь будем делать? – спросил он осторожно. – Я имею в виду, в целом.
– Ну, или поженимся, или умрем в страшных муках.
– Кира?.. – Фирсанов помедлил с вопросом. – Ты случайно не влюбилась в меня?
– Ни в коем случае!
– Замечательно, а то я почти испугался. Я тоже тебя не люблю.
Какое приятное признание. Нам уютно не любить, так зачем омрачать это спокойствие? Наши сердце не бьются в такт, они стараются звучать громче друг друга, соревнуясь даже в этом. Мы не верим в то, что пары создают на небесах и, якобы, с помощью любви можно справиться с любыми проблемами. Мы черствы, но это даже хуже веры. Мы больны. Немного нелюбовью, немного психически, а немного… друг другом. Иначе бы никогда не оказались здесь вместе.
И всё-таки я была права. За незакрытой дверью, в тишине темного дома всегда прячется монстр.
Глава 9
Убегай!
Молчать дальше было попросту невозможно. От Фирсанова исходил жар, который окончательно сморил меня. Я задремала чутким сном и проснулась ближе к полуночи, когда зазвонил мобильный телефон. Нащупала его и сонно ответила:
– Да?
– Кира, где ты шляешься? – возмутился брат. – Только не говори, что у Фирсанова.
Тот нарочито громко фыркнул, за что получил пинок под ребро.
– Дэн, давай обсудим это позже.
– Кира! – Денис застонал. – Ну, зачем ты к нему пошла? Не в таком же состоянии?!
– А в каком ты состоянии? – заинтересовался Фирсанов, прислушиваясь.
– Отвали, – посоветовала я ему и успокоила Дениса: – Да никуда я не шла. Не переживай, я у… хорошего друга. Он заболел и попросил меня о помощи, потому и умчалась, не предупредив тебя.
Окинула «больного» задумчивым взглядом, а он иронично произнес:
– Прививка от блох у меня имеется.
– Когда вернешься? – допытывался Денис.
– Завтра с утра.
– Всё точно хорошо? – дождавшись моего утвердительного мычания, он вздохнул: – Пусть твой друг выздоравливает, целую.
Он повесил трубку, а я не успела перевести дух, как была схвачена за запястье возмущенным донельзя Игнатом:
– То есть ты не планируешь уходить?
– Как и обещала, только после твоего обращения, котик.
Я запустила в него книжонку, чуть не получила затрещину и успокоилась.
– Тебе принести поесть?
– Нет, ты знаешь, как-то не хочется. Тобой перекушу, и хватит, – выплюнул с огорчением и вжался затылком в стену.
– Договорились. А я, пожалуй, перекушу.
Встала, размяла затекшие ноги и отправилась на кухню, где нарезала куцых бутербродов с сыром и колбасой, щедро полила их кетчупом и разложила на блюдце. Жуя, я потащила их в комнату, когда встретилась с хозяйкой дома. Ирина. Та как раз снимала пальто и теперь таращилась на меня во все глаза, оставшись в одном рукаве. Я поздоровалась с ней кивком.
– Что ты тут забыла?! – Фирсанова подскочила ко мне, впилась ногтями в плечи.
– Ем, – пропищала я, давясь бутербродом.
