Надеюсь, он не придет. Мысли бились о черепную коробку. Не придет, ибо разозлен. Мы крепко поругались перед похищением, и Игнат просто обязан меня возненавидеть. Я для него – никто. Девушка, о которой он постарался забыть, которую поселил в гостевой комнате из вежливости. Он сам сказал в пылу ссоры, что нас ничего не связывает, что я лишь одна из многих, с которыми он проводит свое время. Я же, помнится, в ответ наговорила много обидных вещей. Мы ранили друг друга столь сильно, что прощение было невозможным.
Пусть он останется дома и будет жить.
Потому что без него моя собственная жизнь потеряет смысл.
Глава 16
Мой воздух, мой алкоголь
Музыка долбила, рвала барабанные перепонки. Рядом со мной увивалась какая-то рыжеволосая девица в топике, что едва прикрывал грудь, и я почти снизошел до того, чтобы пригласить её вначале на коктейль, а затем – к себе для продолжения вечера.
– Повторить, – показал бармену, и тот долил в мой стакан единственный приличный коньяк во всем этом заведении.
Что угодно, только бы ненадолго забыть о Кире. Мы разругались окончательно и бесповоротно. Не знаю, как так вышло, но это было неминуемо. Когда мы рядом, когда между нами искрит электрический ток – невозможно существовать мирно. Мы либо выгорим дотла, либо сметем друг друга волной ненависти.
Я буду присматривать за ней, поставлю круглосуточную охрану, если понадобится, но сам не подойду и на шаг. Она опасна для меня столь же сильно, как я – для неё.
Её забрал брат – я проследил, что она уехала не одна, – а я прыгнул в автомобиль и помчался в первый попавшийся бар. Ну а дальше алкоголь, так много, чтобы забыться, стереть её запах.
– Угостить тебя выпивкой? – улыбнулся рыжей, и та потупила взор аки скромница.
– Двойной мохито.
Бармен жестом показал «Секундочку» и скрылся в подсобке. В тот момент, когда рыжеволосая сидела совсем рядом и удушающе пахла цветочными духами, призывно завибрировал мой телефон. Алекс.
Как же не вовремя!
– Слушай, мне сейчас некогда. У меня тут вроде как свидание намечается. Тебя как зовут? – зажав микрофон ладонью, поинтересовался у рыжей.
Та что-то ответила, но я не расслышал, потому что Алекс прорычал:
– Потерпит. Ты сейчас где?
– Тебе какая разница? Там, где надо.
– Скажи, куда ехать, черт тебя подери! Кира в опасности.
Моё сердце на секунду остановилось, чтобы забиться сильнее, пытаясь вырваться из плена ребер. Спорить не стал. Продиктовал адрес и скрылся в туалете, где подставил голову под струю воды и стоял так минуту или две, пока окончательно не протрезвел. За коктейль для рыжеволосой предварительно заплатил. Она же не виновата, что в моей голове поселилась другая.
Ну а Алекс примчался почти мгновенно, словно караулил на соседней улице. Ворвался в туалет, втащил меня в кабинку – эй-эй, полегче! – и запер ту изнутри.
– Кира и Денис в ОСО, – выдавил он с тревогой. – Ты слышишь? Денис позвонил мне и коротко объяснил, что им нужен ты. Они думали, что он связался с тобой, а не со мной, понимаешь?
– Тогда они меня получат. Поехали.
Я покачнулся, но устоял.
– Угораздило же тебя надраться именно сегодня, – засомневался Алекс, потерев пятерней лоб. – Нам нужен четкий план, нельзя надеяться на чудо. На нашей стороне фактор внезапности, в ОСО не знают, что я тоже оборотень, и считают, что ты приедешь один. Это наш шанс разгромить эту богадельню раз и навсегда.
– Какая тебе разница, что со мной? Я готов ехать.
Она там. В логове у настоящих зверей, почище меня, Алекса или любого другого оборотня. Возможно, её пытают. Пусть мы и расстались, но я обязан оберегать её до тех пор, пока окончательно не сотру из памяти. Если бы не моя сущность, ничего бы этого не произошло. Липкий страх полз по позвоночнику, цеплялся за нервные окончания. Страх и что-то ещё, нечеловеческое, волчье. Желание убивать.
– Только для начала заедем ко мне, – продолжил уже на улице.
Алекс щелкнул брелоком сигнализации, и я упал на переднее сидение, сжал ноющие виски.
– Зачем? – уточнил он с опаской, будто я планировал проспаться, а уже потом высвобождать Киру.
– Твою ж мать, переодеться мне захотелось. Что за тупые вопросы? Ты собираешься их вызволять с помощью когтей и зубов? Я предпочитаю огнестрельное оружие.
Нервный кивок.
– Договорились, я пока вызову подкрепление.
Оказалось, Алекс умеет стрелять, что значительно облегчило нашу задачу. Пускай вместо пуль пистолет был заряжен транквилизатором, одно другому не мешало. Я был готов самолично перестрелять каждого, кто причинит Кире вред.
Даже самого себя, если понадобится.
Заброшенный ангар на границе города встретил нас предсмертной тишиной, прогнившей крышей и охраной на самодельных смотровых вышках. Разумеется, это не была основная база ОСО – так, место, куда притащили Киру, чтобы поймать меня. Нас ждали, но мы оказались хитрее. Сильнее. Злее.
Нас было больше десятка. Матерые волки и желторотые мальчишки. Кто-то обернулся, другие остались людьми. Одни рвали насмерть, другие предпочли рукопашный бой. Алекс не обманул: любой оборотень гораздо сильнее людей, даже тот, которого обратил укус. А сейчас во мне закипал адреналин, глаза застлала кровавая пелена. Я был готов биться до последнего.
Ради той, которая сводила с ума.
Боги, пусть она переживет сегодняшний вечер. Иначе моё существование потеряет всякий смысл. Она – мой алкоголь. Крепче любого спирта. Необходимее воздуха.
Глава 16
Я тоже
Гена запер дверь на ключ и куда-то свалил, оставив нас с Денисом на долгие часы в заточении и полнейшем неведении. Я всхлипывала, неспособная удержать в себе слезы безысходности и страха, такого сильного, что сводил живот болью.
Если он приедет сюда, если только кинется к нам на помощь…
– Кира, услышь меня, – взмолился Денис, усаживаясь на колени передо мной.
– Отвали, прошу тебя.
От волнения закружилась голова, и мне пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы не упасть в обморок. Денис тряхнул меня за плечи.
– Я позвонил не Игнату, а Алексу. Потому что понимаю, что твой Фирсанов либо ломанется сюда с шашкой наголо, либо нежится с какой-то девицей и ему глубоко фиолетово на твои проблемы.
Я подняла на него полный благодарности взгляд – уверена, Алекс что-нибудь придумает, – а брат невесело улыбнулся. Он практически положил на жертвенный алтарь свое будущее, подвергнув любимого человека опасности. Но держался мужественно и напрасных слез не лил.
Так мы и сидели, обнявшись, потеряв счет времени, когда дверь распахнулась, и в комнату влетел Гена.
