Да ну, глупости какие! Почему появилась белая прядь — непонятно, но у мамы тоже были ранние седые волосы. Наследственность — вот и седеет потихоньку…
Алиса досадливо заправила прядку под волосы, чтобы не было видно, и снова закрутила причёску в пучок. Баба Галя с Красавой провозится часа два или три, надо присматривать за супом и поискать книги в серванте.
Старенький, ещё советский сервант стоял в простенке между кухней и комнатами. Он был забит книгами советского же года выпуска, и в детстве Алиса очень любила таскать книжки и читать их при тусклом свете жуткой железной лампы тут же, на продавленном диванчике, завернув ноги в пахнущий кошкой плед. Особенно любимыми были сказки народов мира, «Унесенные ветром» и изъеденный жучком многотомник Жюля Верна. Были в бабы Галиной коллекции и справочник по анатомии, и болезни собак, которые Алиса листала иногда из чистого любопытства, потому что там были жуткие фотографии, а вот справочник по лекарственным травам ей не понравился, потому что картинки нарисовали от руки, да и растения не особо волновали её в детстве. Максимум — чтобы блеснуть эрудицией перед деревенскими девчонками и ввернуть мудрёное латинское словечко "хиперикум перфоратум", которое означало всего-навсего жёлтенький зверобой. Узнав нормальное название, девчонки махали рукой, мол, и так знаем, это "травка от всего"…
Алиса быстро нашла потёртую нетолстую книжечку и с любопытством открыла. Названия, названия, названия, картинок мало, всё больше описания и виды применений. Некоторые растения Алиса знала, некоторые помнила по бабулиным скупым рассказам, а некоторые вызвали воспоминание о стойком запахе. Пролистав несколько страниц, она решила вернуться в кухню, поближе к супу. Ещё выкипит, получится пересоленным, баба Галя шкурку с неё спустит…
Суп булькал под крышкой, в печи томились горячие блинчики, а Алиса читала рецепты. В книге было написано буквально обо всех болезнях: от угрей на лице до печёночных колик. А уж описание всяко-разных настоек и напаров вызвало у неё стойкое желание попробовать прямо сейчас. У бабы Гали были травки, куда в деревне без них, к врачу или ветеринару бегать каждый день не получится. Вон, стоят на полке рядочком баночки и горшочки, на каждой наклейка, где аккуратным почерком бывшей учительницы выведено название. Укроп, тысячелистник, вездесущий зверобой, ромашка… А что в этой склянке? Отложив книгу, Алиса открыла крышку и понюхала. Пахнет летом… Лугом пахнет и скошенным сеном, когда оно только начинает сушиться. И название такое летнее — шалфей! Сразу вспомнились фиолетовые пузатенькие цветочки, собранные в узкие колоски… Алиса даже глаза закрыла, наслаждаясь запахом и возникшим в памяти видением. А когда очнулась, увидела, как мелко нарезанная травка весело пляшет в булькающем супе.
О, вот теперь баба Галя точно её прибьёт! Мама дорогая, надо как-то повылавливать всю эту мелочь! Ложкой? Или сразу поварёшкой? Ой-ой-ой! Катастрофа!
Травка вылавливаться не собиралась. Ловко уворачивалась от ложки-поварёшки и продолжала насмехаться из супа. Тяжко вздохнув, Алиса закрутила крышку на баночке и поставила её на полку. Может, бабушка и не заметит? Уже старенькая, глаза плохо видят… А если и заметит, Алиса откажется от всего. Не она, не видела, не знает! Да, так и надо. И стоять до последнего. Свидетелей нет. Мало ли, может, баба Галя сама всыпала травку вместо соли!
За исключением этого происшествия, день прошёл спокойно. Вернувшись от Красавы, баба Галя присела за стол, утираясь чистым краем передника, и облегчённо выдохнула:
— Всё, разродилась. Восемь щеночков, как раз семеро уже пристроены, одного, может, себе оставлю! Пешков стареет, надо бы замену ему.
— Баб Галь, оставь самого первенького, — попросила Алиса. — Он же, вроде, мальчик…
— Парень, да. Но первенца уже Надька из Орешников берёт. Ей нужен самый крепкий.
Алиса вздохнула. Уедет её крестник в Орешники, к какой-то Надьке охранять подворье… Ну, и пусть будет здоров, сыт и обласкан!
Баба Галя принюхалась и заявила:
— Пахнет что-то странно суп. Солила? Перчила?
— Ничего не трогала! — быстро отозвалась Алиса. — Как ты поставила варить, так и не трогала. Только крышкой накрыла, ты же говорила.
— Ну ладно. Пойду умоюсь, и сядем ужинать.
После ужина — суп и правда оказался странноватым, но очень вкусным, даже бабушка задумалась, что же туда такого положила, — они ещё посидели вдвоём перед стареньким телевизором, который ловил всего три канала. Баба Галя обожала какой-то глупый сериал, что показывали по НТВ, и старалась не пропускать ни одной серии. Потом убрались в кухне, поставили у печки ужасное старое ведро с крышкой, чтобы не бегать по морозу на улицу, и пошли устраиваться на ночь.
Баба Галя спала на кровати у печного бока. Кровать была старая, высокая, с железной сеткой, а на ней покоились два матраса — один твёрдый, нормальный, а сверху пуховая перина. Пух был свой, от двенадцати шумных вредных гусей, которые зимовали в сарайчике и несли большие вкусные яйца. Стопка подушек горкой венчала вышитое покрывало, а на подушки баба Галя всегда стелила утром одну из таких же вышитых в красные маки и голубые незабудки салфеток. По вечерам всё это сооружение неторопливо разбиралось, и бабушка карабкалась на перину, охая и ахая. Засыпала быстро, успевая только прочитать короткую молитву, да и то дробным шепотком, чтобы никто не услышал.
Вот и сегодня она отключилась, похоже, только положив голову на стопку подушек. А Алисе отчего-то не спалось. Она старательно читала книгу при свете тусклой настольной лампы, пыталась запомнить названия и описания трав, но мысли её постоянно перескакивали то на маму — теперь Женьке достаётся за двоих на орехи, то на почившую бабулю — наверное, похороны завтра или даже уже похоронили, то на Красаву — как же так получилось, что Алиса смогла увидеть щенят в животе собаки, да ещё и помочь разродиться? Неужели это и есть бабулина магия? Как же вышло, что за все годы, пока Алиса жила рядом со старушкой, обедала у неё чуть ли не через день, она так ни разу и не видела, не приметила никакой ворожбы, кроме тех самых трав, висевших по комнате и по кухне… Разве можно так скрывать всё от любимой внучки? Не подсказать, не шепнуть по секрету, не подготовить. И именно ей досталась бабулина сила, с которой совсем не понятно что делать…
Проснулась Алиса от того, что кто-то настойчиво тянул её за рукав пижамы. Даже не тянул, а дёргал. И дышал жаром в шею. И пахнул мокрой псиной… Алиса открыла глаза и задохнулась от дыма, наполнившего комнату. Печка, что ли, горит? Баба Галя забыла открыть вьюшку? Кстати, где она сама? И почему Алису разбудил совершенно незнакомый ей рыжий пёс?!
Из-за дыма ничего не было видно, и Алиса только крикнула:
— Баба! Где ты?
И тут же закашлялась едким дымом. На ощупь добралась до бабушкиной кровати и, пошарив руками, убедилась, что она пуста. Надо выбираться! Где же собака? Или привиделось?
Не привиделось. Рыжий поджарый пёс схватил Алису за штанину и потащил вглубь комнаты. Куда? На выход надо! Но собака не дала вырваться и подтянула Алису к окну. К разбитому снаружи маленькому окошку. Оглянувшись, она увидела пожирающее дверь пламя, и не медля больше ни секунды полезла в окно. Скорей! Скорей!
