— Ну за знакомство тогда, господа из Северных земель!
Под буху игра шла весело. Первую партию Фер благополучно выиграл, радуясь, как ребёнок. И всё повторял, что «новичкам везёт». Вторую партию он проиграл, получив от Валя незаметный пинок. И так же незаметно погрозил ему кулаком, чтоб не зарывался. Зато с третьей партии и с четвёртого стакана бухи, когда все уже достаточно опьянели, Фер стал выигрывать с небольшим отрывом. Дирхамы кучкой лежали перед ним, и кучка с каждой партией становилась всё больше и больше.
А потом Фер аккуратно спросил, проглотив очередной стакан залпом:
— А что, ребята, вы ведь во дворце падишаха служите?
— Ну-у-у, а как же! — заплетающимся языком ответил усатый. — Мы янычары, гвардия и опора падишаха!
— Во как! И в гареме, небось, службу несёте?
— Да ты чего, братуха? Гарем для нас закрыт! — усач икнул и пошарил по столу в поисках стакана. — Мы там только сад охраняем за оградой, а больше ни-ик-куда…
Фер вложил в его пальцы полупустой стакан и похлопал по плечу:
— Ну давай, пей, давай по последней, а потом на покой пора!..
Они шли по улице к постоялому дворцу, и Фер ритмично похлопывал по бурсе ладонью. Золотые позвякивали в ответ, и на языке вертелась новомодная московская песенка. Но петь её он остерегался. Не поймут ещё…
— Двенадцать золотых! — бурчал рядом Валь. — Не могу поверить… Они тебе отдали по половине своего месячного заработка! Неужели такие тупые?
— Отыграться — это главное правило любого уважающего себя азартного игрока! — усмехнулся Фер. — Как вспомню Рузиля, так ржу! Они все одинаковые!
— Да ну, всё равно! Они ж завтра тебя найдут и набьют морду! Будут думать, что жульничал.
— Кости не мои были. Так что не найдут и не набьют! А вот то, что им нет доступа в гарем, это плохо… А так бы мы с тобой в янычары пошли.
— Ты что, совсем не пьяный, что ли?
— А что мне с литра водки сделается? — хохотнул Фер. — Ты сам-то сколько выпил?
— Немного, — отмахнулся Валь.
Фер на автомате попытался обойти вставшего на пути человека, но тот не пропустил его, а, наоборот, загородил дорогу и тихо поприветствовал:
— Мой ариго! Я рад встрече с вами!
Валь молнией оказался между Фером и незнакомцем, блеснуло лезвие ножа, и побледневший парень сдавленно пискнул:
— Господин телохранитель, я свой! Я Атассен!
— Кто такой ещё? Какой свой? Светлость, ты его знаешь? — прорычал Валь, прижимая незнакомого рыжего и довольно-таки волосатого парня к стене дома.
— Атассен? — переспросил Фер. — Нет, не знаю.
Рыжий судорожно дёрнул шеей, и в просвете его простой грубой рубахи блеснул медальон. Протянув руку, Фер достал его, повертел в пальцах и воскликнул:
— Ты лис! Фамильер старой ведьмы! Что ты здесь делаешь?
— Артефакт ищу!
— Ну и как? Нашёл?
— Девушка его носит. А она в гареме.
— Алиса… — пробормотал Фер. — А мы как раз пытаемся туда попасть.
Лис огляделся по сторонам, слегка отпихнул в сторону руку державшего его Валя и приблизившись, шепнул:
— У меня есть план. Вы меня туда проведёте.
— Интересно, как? — хмыкнул северянин.
— В подарок падишаху!
— Вот скажи мне, Атассен, с какого перепоя ты нужен падишаху в качестве подарка? — иронично усмехнулся Фер.
— А вы увидите, мой ариго, — смиренно склонил голову фамильер. — У меня просто нету, где ночевать, вы меня приютите, или мы завтра встретимся на рынке?
Фер глянул на Валя, получил ответное пожатие плеч и кивнул:
— Пошли уж. А то исчезнешь, придётся другой способ проникнуть в гарем искать.
— Ты серьёзно, что ли, светлость? — изумился Валь. — Мы его потащим в подарок правителю? Вот этого парнишу?!
— Другого способа у нас пока нет.
Глава 20. Бездонная Чаша
Галерея была гулкой, длинной и украшенной искусно вырезанными деревянными карнизами. Откуда-то снизу доносились женские голоса, весёлый смех, звон посуды. Судя по времени — готовились к обеду. Бахира про обед не заикалась, поэтому Алиса смиренно ждала, опершись на перила галереи и разглядывая внутреннее убранство нижнего гарема. Яркие ткани, гобелены с цветами, резные столики, подушки… Всё было нереально красиво, помпезно, словно пыль в глаза пускали, а кому? Самим себе, наверное. Вон, дома мама тоже пыталась купить штучки посимпатичнее, подороже, чтобы украсить квартиру, чтобы всё было как у других: добротное, импортное, последней модели, модное… Но это было для гостей и немного для себя. Недавно телевизор поменяли, старый совсем показывать перестал, еле-еле каналы ловил…
— Пойдём, ханум, покажу тебе одну вещь.
Бахира подошла почти неслышно, наверное, юбки придержала, чтобы не шуршали. Как ей это удаётся? Алиса до сих пор не могла привыкнуть, всё время в подоле путалась… Бахира жестом приказала ей следовать за собой, тихо сказала:
— Если кто-то встретится, голову опусти и молчи.
Ну вот! И тут молчи и глазки в пол… Даже в гареме, где мужиков нет! Ё-моё, да что за жизнь такая! Бежать отсюда надо… Случая подходящего ждать и бежать, хоть за тридевять земель в тридесятое царство, но подальше от этих рабовладельцев!
Они спустились по каменной лестнице, прошли по нижнему гарему. Девушки, все хорошенькие и весёлые, почти хором поздоровались:
— Здравствуйте, шахидше!
— Здравствуйте, — ответила с лёгким кивком Бахира, не замедляя ход.
— Останьтесь с нами пообедать, — предложила толстенькая блондинка с задорными голубами глазами. — У нас сегодня праздник! Фатма ждёт ребёнка!
Бахира чуть заметно вздрогнула, но всё же не остановилась, только бросила на ходу:
— Я поздравлю её лично. Потом. Идём, ханум.
Уже в коридоре Алиса услышала её вздох и ворчание:
— Фатма ждёт ребёнка… Нашли праздник! Ещё и меня смеют приглашать! Глупые курицы… И Фатма эта — пустышка! Один раз попала в покои падишаха и думает, что теперь станет третьей женой… Уж конечно! Дура!
— А сколько жён у падишаха? — осторожно поинтересовалась Алиса.
Бахира оглянулась на ходу и смерила её ледяным взглядом, насколько это было возможно при её чёрных глазах:
— Две. Я вторая. Много вопросов задаешь, ханум.
— Просто хотела бы знать, как здесь всё устроено, — Алиса пожала плечами, снова ощутив покалывание в сердце. Боль под рёбрами усиливалась с каждым шагом, вступила в руку, в живот. Алиса аж задохнулась от страха. Божечки, неужели она умирает? Сердечный приступ, в её-то годы! Она молодая, и аура у неё молодая, а тело сдаёт…
