— Бахира, мне плохо… — прохрипела она, схватившись за стену. Шахидше обернулась и поддержала Алису:
— А ну-ка держись, ханум! Мы уже почти пришли. Сейчас, сейчас… Дотерпишь?
— Сердце прихватило…
— Неудивительно! Лечишь всех на свете, подпитываться не научилась, да ещё и перстень из тебя силы тянет!
— Перстень-то зачем?
— Зачем, зачем… — Бахира приобняла Алису за талию и медленно повела по коридору. — Ему же тоже подпитка нужна, он тебе лечить помогает! Артефакт, понимаешь? И не самый простой!
— Угораздило же меня его надеть, — простонала Алиса, входя вслед за Бахирой в просторную комнату с рядом кроватей. Большинство из них были пустыми, только на одной лежала женщина и тихо стонала. Шахидше подвела Алису к больной и усадила на соседнюю кровать. Потом взялась за руку женщины:
— Как ты, Надира-ханум?
— Болит, Бахира-шах, — пожаловалась женщина, сжимая морщинистой рукой кисть шахидше. — Очень болит…
— Что с ней? — спросила Алиса шёпотом.
— Отравилась она, случайно, — ответила Бахира, садясь на кровать больной. — Ядом испортила внутренности. А ты её будешь лечить, ханум.
— Я… Я не смогу! — воскликнула Алиса, пытаясь отодвинуться. — Я же умру!
Боль усилилась, зажигая грудь. Алиса схватилась за рёбра, чтобы уменьшить жжение, но Бахира настойчиво потянула её к соседней кровати:
— Хочешь ты этого или нет, тебе придётся научиться лечить без последствий для себя. Дар у тебя есть, а пользоваться им не умеешь, так что…
Она перешла на русский и сказала:
— Вперёд и с песнями!
Алиса нехотя присела к Надире, положила руку на её живот. Страх сжал горло так, что она задохнулась. Боль не уходила, пульсируя в межреберье, и Алиса попыталась отдышаться, глубоко и медленно, чтобы отступила темнота от глаз. Бахира спросила размеренным, спокойным тоном:
— Как ты лечишь? Расскажи мне подробно.
— Ну… Я вижу всё, что под кожей, кости там, органы, всё в голубом цвете, такие силуэты… Даже один раз видела щеночков в животе! — Алиса вспомнила роды Красавы и с трудом улыбнулась. — Если где-то проблема, то оно красным светится. А если совсем край — оранжевые всполохи.
— Хорошо, теперь закрой глаза и представь. Огромную чашу, полную воды, такой же голубой, как твои силуэты…
— Огромную чашу… Бассейн, что ли?
— Пусть будет бассейн, — согласилась Бахира. — Вода там плещется, голубая-голубая, со всполохами синими… Представила?
— Ну, вроде бы, представила…
— Это важно! Представь хорошенько, можешь глаза закрыть!
Алиса со вздохом опустила веки и попыталась увидеть большой бассейн с голубой водой и волнами. Как тот, из универа. Плещется вода, пахнет хлоркой… Нет, не хлоркой, это некрасиво. Пусть пахнет морем! Они были на море в позапрошлом году… Вот — море, соль, песок…
— Теперь опусти руку в воду, ощути, как она ласкает твою кожу… Вода сильная, она тебе поможет!
Вода сильная… Мокрая, лёгкая… Боль снова усилилась, и Алиса чуть не расплакалась от бессилия. Ничего не поможет! Она умрёт в расцвете сил от преждевременного старения из-за чёртова дара, бабулиного нежданного подарка… Как же так? Как сделать, чтобы вода помогла?
— Представь, что вода проникает сквозь поры кожи, течёт по венам вместе с кровью, по всему телу, понимаешь? Ханум, ты меня слышишь? И одновременно лечи, с водой из Чаши легче и быстрее пойдёт!
Вода из воображаемого бассейна внезапно хлынула в тело Алисы, и она чуть не закричала от страха захлебнуться. Было такое впечатление, что вода не течёт по венам, а бьёт фонтаном внутрь, заливает, как сорвавшийся кран в ванной. Бахира схватила Алису за руку и крикнула:
— Лечи! Не лови ворон!
Алиса открыла глаза, в панике глянула на больную женщину. Под ладонью расцвели голубым и оранжевым внутренние органы. Вот! Вот они, отравленные: печень полыхает, желудок и кишки светятся неярко, почки тоже задеты! Алиса, задыхаясь, представила, как вода вливается через её ладонь прямо в эти силуэты, туда, в тело женщины… И вдруг ощутила спокойствие и странное душевное равновесие, как будто всё встало на свои места… Поражённые ядом органы постепенно заголубели, напор силы из Бездонной Чаши ослабел, а боль, мучившая грудь, утихла.
Она отвела глаза от выздоровевшей женщины, которая и стонать-то перестала, и глянула на Бахиру. Та улыбалась. Торжествующе и довольно. Алиса тоже улыбнулась, робко спросила:
— Что?
— Ничего, — Бахира встала, наклонилась над Надирой: — Как ты, ханум?
— Ой, чудо, госпожа шахидше! — проскрипела женщина. — Ничего не болит! Как будто и не было ничего!
— Вот и хорошо, — Бахира погладила её по руке. — Отдыхай, я сейчас лекарку пришлю. А мы пойдём.
— Спасибо вам за заботу, Бахира-шах! А вам, — женщина ухватилась за пальцы Алисы, — спасибо за лечение, вы просто волшебница! Такая молоденькая, а уже такая сильная!
— Да не за что, — смутилась Алиса, всё ещё не веря тому, что произошло. А Бахира заторопила её:
— Пойдём, пойдём, нас же на праздник звали девушки. Там всякие вкусности будут!
Но на праздник они не пошли. Свернули мимо гарема к небольшой резной дверце и вышли в сад.
У Алисы тут же закружилась голова от разноцветья на лужайках. Она, конечно же, уже видела парковые клумбы с тюльпанами, бегониями и нарциссами, но такого количества и такого разнообразия — никогда. Впервые наглядно увидела, что означает выражение «буйство красок», и не только красок, но и оттенков всевозможных, да таких, что Алиса и названий их не знала. Клонящие головки колокольчики в окружении весёлых маков, огромные рыжие георгины с бархатной серединкой, розы с нежными холодными лепестками — всё это в оправе из изумрудной травы и мраморных бордюрчиков. Прохладной свежестью веяло от круглого каменного бассейна с прозрачной зеленовато-голубой водой, стоящего посреди сада. Когда Алиса подошла на несколько шагов, то увидела большущих, толстых рыб, пятнистых и грязно-красных, которые стайкой плавали у бортика. Бахира взяла из резной шкатулочки на ножке, стоявшей у бассейна, горсточку крошек и высыпала в воду. Карпы засуетились, хватая еду, и Алиса улыбнулась: прямо как дома у Маринки, только у той были маленькие золотые рыбки.
А потом Алиса увидела своё отражение в воде и ахнула:
— Это я? Это правда я? Неужели всё вернулось?
— Да, это правда, Алиса, — засмеялась Бахира. — Вот видишь? Я же говорила, а ты — «не смогу, не смогу»!
Она указала на шатёр, стоявший напротив бассейна:
— Пойдём-ка, присядем, поговорим.
Алиса согласно кивнула и вслед за Бахирой прошла к шатру, присела на вычурное кресло, сиденье и спинка которого были обиты бархатом. Шахидше прищурилась:
