— Красивые глаза, — тихо и задумчиво произнесла девушка, словно решая — выцарапать их или пожалеть. — Опусти их немедленно. Пойдёшь со мной!
Алиса взглянула на матерчатые туфельки на ногах Самианы и сглотнула. Потом ответила хрипло:
— Мне Бахира-шах велела присматривать за шахзаде…
Бабуля говорила остерегаться женщину с чёрными глазами! Ни за что не ходить с ней! Фиг Алиса пойдёт. Нет уж! Жизнь дороже!
— Я сказала — ты пойдёшь со мной, — чётко и раздельно повторила Самиана. — Ты что, плохо расслышала? Или ты совсем глупенькая?
Ласковая улыбка снова озарила её хорошенькое личико, и дочь падишаха одним точным и быстрым движением схватила Алису за волосы:
— Смеешь меня ослушаться?! Дерзкая, тупая рабыня! Одно моё слово — и тебя казнят! Ты умрёшь медленной и мучительной смертью!
Алиса вскрикнула от боли и зашипела, пытаясь сдержаться и не навалять этой высокопоставленной садистке знатных люлей.
— Шахинне, — тихо окликнула её одна из спутниц. — Бахире-шах не понравится это…
— Молчи, дура! Или тоже захотела?
— Простите меня, шахинне, — присела девушка, пряча взгляд.
— Я подумаю, — улыбнулась Самиана, и её улыбка показалась подглядевшей из-под ресниц всю сцену Алисе оскалом гиены.
— Падиша-а-ах идёт! Падиша-а-ах идёт!
Самиана выдохнула непонятное слово сквозь зубы, вроде как выругалась, и отпустила Алису. Та отступила к столику. Как только девушки повернулись к падишаху, быстро поправила платок, прикрыв лицо.
Правитель быстро шагал по дорожке, заложив руки за спину. По бокам его шли вооружённые янычары в красивых красных халатах и высоких шапках, держа ладони на эфесах изогнутых сабель. Они остались на входе в сад, а с падишахом дальше пошли евнухи в халатах и тюрбанах. Только им было дозволено входить в сад и гарем. Кадир подбежал к правителю, весело крича:
— Отец, отец, я только что победил всех слуг! Я убил их деревянным мечом!
— Мой сын! — Аль Табрис подхватил мальчика на руки и поцеловал в лоб. — Мой храбрый воин!
— Отец, когда ты дашь мне настоящий меч? Я хочу ятаган, как у янычар!
— Скоро, Кадир, совсем скоро! — падишах опустил сына на дорожку и обратился к дочери: — Доброе утро, Самиана, моя газель! Ты сегодня прогуливаешься с шахзаде?
— Нет, повелитель, — сладко пропела садистка. — Я была на занятиях музыкой, а теперь решила выйти немного в сад, полюбоваться на прекрасные цветы!
— Моя сияющая звёздочка, — умилился падишах и потрепал дочь по щеке. Потом велел девушкам:
— Идите в покои госпожи!
Вся стайка разноцветных рабынь синхронно присела и спешно заторопилась к гарему. Алиса склонила голову и, подобрав свою вышивку, отошла к дереву рядом с шатром. Падишах нахмурился:
— Тебя это тоже касается!
— Простите, я не служу шахинне, — возразила Алиса. — Я присматриваю за шахзаде по поручению Бахиры-шах.
— Вот дерзкая рабыня! — воскликнула Самиана. — Мне кажется, её стоило бы наказать, повелитель!
Падишах бросил на дочь короткий взгляд и снова обратился к Алисе:
— Ты новая в гареме? Раньше я не видел тебя в прислужницах.
— Да, господин, меня привели вчера, — ответила она, теребя в руке незаконченную вышивку.
Аль Табрис провёл ладонью по окладистой бороде, потом шагнул к Алисе и одним движением сорвал платок с её лица. Самиана едва слышно вздохнула, но ничего не сказала. Падишах с минуту смотрел на Алису, приподняв её лицо, как недавно сделала это его дочь, потом отступил и взял ту за руку:
— Пойдём, нам надо поговорить о твоём замужестве, моя газель!
Когда они удалились на некоторое расстояние, Алиса шумно выдохнула и позволила себе одну-единственную фразу на родном языке, которую иногда повторял папа при виде спущенного колеса или протекающего бачка. Конечно, к ней тут же подскочил Кадир:
— Что ты сказала, Аисса? Это на твоём языке? Что это значит?
— О, шахзаде, мы же договорились, что ты будешь умным мальчиком, — покачала головой Алиса и взяла его за руку. — Это очень нехорошие слова, и они недостойны наследника и будущего падишаха… Пойдём домой, твоя мама, наверное, хочет тебя видеть!
— Ну пойдём, — покладисто согласился Кадир.
У гарема их встретил румяный и пухленький, как пышечка, Сахди-ага, хранитель покоев. Кадир убежал дальше по коридору, а начальник евнухов придержал Алису. Он сладенько улыбнулся, прищурив маленькие глазки, и схватил её за руки:
— Наша новенькая девушка! Тебе несказанно повезло! Повелитель передал тебе вот это!
И он сунул ей красный шёлковый платочек. Алиса непонимающе пожала плечами:
— И что?
— Как что? Ты не знаешь, что значит подарок от повелителя? Это значит, что мы приготовим тебя сегодня! Помоем в бане, натрём ароматическими маслами, оденем в самое красивое платье и-и-и…
— И что? — с нажимом повторила Алиса, комкая платок.
— И ты пойдёшь в покои повелителя! — с игривой ноткой в голосе закончил Сахди-ага.
Отлично! Только этого ей и не хватало для полного счастья! Чуть не вышла замуж за коневладельца, который, кстати, обещал вернуться за ней, чуть не умерла от старости, вернула себе законную молодость, а теперь закончит наложницей в постели падишаха! Вот уж чудная перспектива! Ещё и Бахиру на хвост посадит, а вот этого ей совсем-совсем не хочется!
— А если я откажусь? — тихо спросила она, избегая слащавого взгляда евнуха. А тот в отчаянье воздел руки к потолку:
— Глупенькая! Разве ты не понимаешь, что от такого предложения не отказываются?! Откажется она! Немыслимо! Будь готова, после ужина за тобой придут!
И он ушёл, приговаривая:
— Отказывается… Девчонка несмышлёная… Совсем уже тут с ума посходили…
Алиса вдохнула, выдохнула и поспешила в коридор догонять Кадира. Лучше всего сразу рассказать Бахире, она что-нибудь придумает!
Бахира встретила её на пороге:
— Ты говорила с падишахом!
— Ну… Говорила!
— Я же сказала, не показывать лица и молчать! — крикнула Бахира и остановилась прямо перед Алисой. Пнула со злости столик с расставленными чайными принадлежностями, и они полетели на пол вместе с подносом. Не удовлетворив свою злость, Бахира пнула чайничек, и он покатился по ковру, заливая всё вокруг горячим чаем.
— Лучше бы я оставила тебя старухой!
Алиса села на приступочку, разделявшую комнату на две части, и приложила руки к пылающим щекам:
— Помогите мне! Помогите сбежать отсюда!
— Безумица! Падишах видел тебя! Тебе придётся идти к нему!
