Фер покачал головой и вышел. Спустившись в таверну, поискал взглядом хозяина:
— Эй, любезнейший! Не найдётся ли у вас бумаги и пера с чернилами?
Возникший из кухни Ахмед-бей низко поклонился и достал откуда-то принадлежности для письма вместе с куском свитка:
— Извольте, уважаемый!
И, помявшись недолго, продолжил:
— Могу ли я попросить уважаемых гостей с севера об одной маленькой услуге? Ма-аленькой, просто крохотной услуге?
— Просите, Ахмед-бей, отчего же нет! — усмехнулся Фер. — Если выполнить её в моих силах.
— Истинные пустяки, мой уважаемый постоялец! — оживился хозяин. — Когда вы предстанете перед нашим великим падишахом, не могли бы вы упомянуть, как хорошо вас приняли в скромном постоялом дворе Ахмед-бея?
— И правда, пустяк. Конечно, я сделаю это, любезнейший! И с превеликим удовольствием!
Фер прищурился и слегка наклонил голову, чтобы выразить благодарность:
— А не могли бы вы, Ахмед-бей, помочь мне с написанием приветственной речи к падишаху? Я немного изучал ваши обычаи, но, боюсь, эти знания лежат так глубоко в моей памяти, что мне трудно выудить их наружу!
Хозяин тут же расшаркался, раскланялся, рассвистелся соловьём:
— Конечно, конечно, давайте присядем! Вот сюда, мой уважаемый гость! С чего же начать? Пишите так, если вам угодно: «Наш великий и могучий падишах, Аль Табрис Иль Бумара-Шахиншах! Прослышав о прекрасном городе Бумархане, столице Шахства Деев, которым ты правишь с мудростью, дарованной деями, мы осмелились явиться пред твоим светлым ликом, дабы засвидетельствовать своё уважение, как и уважение всех Северных земель. Мы привезли тебе скромный подарок, который ни в коей мере не достоин десятой доли тех богатств, которыми полнится твой великолепный дворец, но надеемся, что ты не отвергнешь его с праведным гневом!»
— Ух ты! — едва успев записать проникновенную речь хозяина, восхитился Фер. — Вы и вправду сильны в политесе и этикете!
— Рад, если смог вам помочь, мой уважаемый гость! Не забудьте же и вы о моей просьбе!
— Я обязательно расскажу падишаху про ваше уютное и отлично содержащееся заведение!
«Или не расскажу», — мрачно подумал Фер, поднимаясь по лестнице в номер. Забот других хватает. Валь не доверяет Атассену и, наверняка, думает, что фамильер обманет или схитрит. Но эта зверюшка просто не умеет обманывать. Она создана, чтобы служить, и в её сознании нет таких понятий, как обман или собственный профит. И все слова фамильера — всегда правда. Если он должен утаить информацию ради дела, он просто промолчит.
Они с трудом стащили клетку с довольно-таки тяжёлым драконом на первый этаж постоялого двора. Хорошо, что к этой бандуре прилагалась поперечина, чтобы двоим можно было нести её на плече, и занавеска, которую можно было поднять или опустить с помощью верёвочек. Так никто не увидит необычный подарок, не будет выспрашивать о нём, восторгаться или ужасаться. Хозяин, увидев запарившихся постояльцев, живо позвал двух помощников — одного с кухни, а другого с конюшни. Парни, оказавшиеся покрепче Валя, а уж тем более Фера, молча подхватили клетку и потащили на улицу.
До дворца падишаха они добрались неожиданно быстро: носильщики знали город, как свои пять пальцев. Крепкие парни поставили клетку напротив входа, что охранялся янычарами, поклонились и молча ушли.
— Ну что? — спросил Фер у Валя. — Пошли?
Тот пожал плечами и обратился к янычару:
— Дружище, мы послы из Северных земель с подарком для падишаха. Как узнать, примет ли он нас?
Тот переглянулся со своим товарищем и басом ответил:
— Падишах принимает только третий день новой луны и только тех, кто в списке!
— Уверяю вас, ребята, этот подарок придётся ему настолько по душе, что он простит и нас, и вас! — и Валь слегка приоткрыл полог клетки, явив удивлённому гвардейцу вид смирно свернувшегося в клубок дракончика. Северянин толкнул клетку, и Атас встрепенулся, расправил крылья, насколько позволяли прутья, и зашипел, высунув раздвоенный язык.
Янычар выпучил глаза и чуть не выронил челюсть, потом толкнул товарища локтем:
— Найди хранителя покоев! Падишах должен увидеть это!
Четверть часа спустя Фер и Валь уже шагали по коридорам, изнывая под тяжестью клетки. Всё шло по плану. Но внутри холодило неприятное предчувствие: вот-вот случится непредвиденное, из-за чего их старания пойдут прахом.
Их оставили ожидать в небольшой приёмной, стены которой были украшены голубой мозаикой и восточной вязью на древнем языке деев. Резные скамеечки стояли с одной стороны комнаты, а с другой стороны располагалось нечто вроде трона, как во дворце Авилона. Но падишахский трон был шире, ниже и гораздо удобнее того трона, на котором придётся однажды сидеть Феру. Надо будет подумать над новым дизайном…
— Падиша-а-ах идёт! Падиша-а-ах идёт!
Фер поднялся со скамейки, куда присел в ожидании приёма. Валь сделал то же самое, встал на своё уже привычное место — за правым плечом наследника. Фер несколько раз сжал и разжал кулаки, чтобы унять часто забившееся сердце, и выдохнул, словно перед экзаменом. Сейчас ему предстоит нечто покруче, чем сдать международное право непримиримому доктору наук. Сейчас будет практикум по дипломатическим отношениям, и от результата будет зависеть многое в его жизни.
Падишах оказался самым обычным мужчиной с ярко выраженной восточной внешностью. Чёрная окладистая борода делала его немного старше, а без неё Аль Табрису можно было бы дать сорок лет. У него оказались живые тёмные глаза и скуластое загорелое лицо. Правитель Деистана держался прямо, сложив руки за спиной, и всем своим видом выражал занятость с небольшой примесью интереса.
— Великий и могучий падишах, Аль Табрис Иль Бумара… — начал было Фер, но сбился. Посмотреть в шпаргалку не представлялось возможным, поэтому он решил пропустить забытую часть имени, все остальные витиеватые фразы и импровизировать.
— Мы привезли вам подарок из Северных земель и надеемся, что он не разочарует вас.
Скромная речь слегка удивила падишаха, и он сделал знак подбородком по направлению к клетке. Фер самолично поднял занавесочку, и дракон-Атассен снова расправил крылья, зашипел, красуясь, а потом вытянул голову и издал совершенно непотребный звук — нечто среднее между клёкотом и воем.
— Изумрудный дракон!
Аль Табрис, казалось, потерял свою высокомерную сдержанность и превратился в простого азартного коллекционера. Приблизившись к клетке на два шага, он пожирал дракона взглядом, и Фер ясно увидел, как кадык правителя прыгнул несколько раз вверх-вниз, а глаза заблестели. Подарок понравился, и это уже было победой.
— Примите это редкое животное в знак дружбы между нашими государствами, великий падишах! — смиренно вставил Валь из-за спины Фера.
— С удовольствием приму северного дракона в мой небольшой зверинец, — Аль Табрис уже взял себя в руки. — Но как вам удалось поймать этот экземпляр? Ведь изумрудные драконы селятся в лесах неприступной долины, а ещё мне говорили, что их осталось совсем немного!
