— Ну же, Алиса, выпусти аватар на волю, — шепнул Фер, лаская дыханием её ухо.
— Это я делаю? — изумилась она.
— Мы вместе. Давай, освободи свой аватар, покажи мне его…
— Чтобы я знала, как именно…
— Просто слушай свою силу, силу перстня, мою… Он сам получится!
Сила, всё время сила… Слушать её, черпать из Бездонной Чаши… Алиса вздохнула, чтобы сосредоточиться, и закрыла глаза. Аватар, что же ты такое? Представление внутренней сути человека? Какая она внутри?
— Великий Магистр, — прошептал Фер восхищенно. — У тебя получилось! И именно то, что я думал!
Алиса открыла глаза и изумлённо уставилась на парочку рысей — одну потемнее, другую посветлее. Рыси кружили в воздухе, отираясь друг о дружку боками, потом сели рядом, и та, что появилась первой, светлая, принялась вылизывать морду тёмной.
— Значит, я тоже рысь? — завороженно следя за призрачными животными, тихо спросила Алиса. Фер развернул её к себе и поцеловал долго, нежно, а потом ответил:
— Моя рысь!
…Костёр догорал, мерцая красными углями. Где-то ухала невидимая сова. Тихо шелестел ветер в верхушках деревьев. В одеяле было тепло и уютно, словно они лежали в комнате у камина. И Фер говорил, говорил, говорил…
— Когда мне было шесть лет, отец вновь женился. На бедной аристократке из Велизарии, которую звали Сенорель. Её мать умерла в родах, а отец пытался свести концы с концами в родовом замке, который совсем обветшал. Двое старших братьев, сильные маги, сгинули где-то в чужих краях, и с их смертью род Велизарных стал совсем слабым. Сенора очаровала отца своей красотой и кротостью, я помню, как она склонялась в реверансе передо мной на приёме, где они встретились впервые… Совершенно логично, что она стала избранницей. После свадьбы быстро забеременела. Хотя тогда от меня много что скрывали… И я узнал, что у меня родилась сестра, только по крикам из покоев ариго…
— А я мамин живот целовала, — зачем-то встряла Алиса, вспомнив, как ей объявили о скором рождении брата.
— Тебе повезло. Наверное, потому, что вы родные брат и сестра. А мы лишь единокровные. Мачеха терпеть меня не могла. И не может до сих пор. Она долго не подпускала меня к Фири. И я обиделся. Взял своего пони, узелок с едой и Леви, и мы ушли в лес… Жили там, как бродяги, охотились на куниц и белок, спали, как сейчас, у костра. Потом начали находить брошенные на опушке леса корзинки с яйцами, колбасками, хлебом. Думали, что жители окрестных селений боялись нас, как страшных бандитов… Через несколько лет случайно узнали, что отец выследил нашу стоянку и велел снабжать нас едой…
Алиса засмеялась. Прямо Том Сойер и Гекельберри Финн, только голубой крови!
— Тебе смешно, — почему-то обиделся Фер. — А мы были уверены, что живём вольной жизнью разбойников. И это было самое весёлое время! А потом пришла матушка Мариель, мать Леви и моя кормилица, и увела нас во дворец. Там, в тронной зале, мне представили ариголетту — серьёзное пухлое существо в пелёнках, у которого были самые голубые в мире глаза и беленький пушок на головке. Отец держал её, а потом передал мне на руки. Тогда он сказал мне, что это моя сестра, моя кровь, что я должен всегда быть рядом, чтобы защищать её, особенно, когда его самого не станет…
— Как это мило, — пробормотала Алиса, поглаживая пальцем проросшую щетинку на щеке Фера.
— Она там с ума сходит, не зная, что со мной случилось, а я бегаю по мирам, спасаю красивых рысей из гарема! — усмехнулся он, скорчив гримасу.
— Мог бы и не спасать, — Алиса сделала вид, что обиделась и надулась. — Я бы чудесно порезвилась с падишахом, возможно, родила бы ему ещё одного шахзаде и жила бы в богатстве и покое всю оставшуюся жизнь!
— Так давай я тебя к нему отвезу обратно! — приподнялся Фер, сделав вид, что встаёт.
— Конечно, после того, что устроил Атас в моём обличье! — она не выдержала и рассмеялась.
— Ну вот и не дёргайся, противная девчонка! — Фер щёлкнул её по носу и снова поцеловал.
— Пусти, бесстыжий принц!
— Не принц, а ариго! А ты — моя ариготта, так что привыкай к новому статусу.
Алиса перестала притворно вырываться и глянула ему в глаза:
— Я не поняла, это что сейчас было? Предложение руки и сердца?
— Неа, — он откинулся на спину, перебирая её волосы, упавшие ему на грудь. — Предложение я тебе вроде бы ещё на даче сделал!
— А если серьёзно?
— А если серьёзно… Я люблю тебя, Алиса Валентиновна Будимирова, и хочу, чтобы ты стала моей женой.
Она помолчала, потом тихо сказала с улыбкой:
— А вот возьму и соглашусь!
— Вот и соглашайся! Кольцо я тебе уже как бы подарил! С родителями познакомимся позже, ввиду обстоятельств, а свадьбу назначим сразу по прибытии во дворец…
— Ну ты быстрый! — хмыкнула Алиса. — Не забудь, я ещё раздумываю! И потом, у меня же учёба… Ой, блин, я же совсем забыла! Меня выпрут из института за непосещаемость!
— С этим мы разберёмся, — Фер притянул её к себе, погладил по волосам. — А теперь спи, завтра будет долгий и сложный день…
— Сплю, папочка, — хихикнула Алиса, поудобнее устраиваясь головой на его плече, и закрыла глаза.
Зелье, которое сварил ей Валь, действовало не только как обезболивающее, но и как снотворное, потому что заснула она практически мгновенно. И снились ей смешные цветные сны, в одном из которых Алиса увидела Атаса в обличье новой рабыни падишаха. Когда евнухи взяли его под ручки и повели в покои правителя, лисопёс не сопротивлялся. Когда надо было поцеловать край одежды Аль Табриса, тоже не сопротивлялся. Когда падишах уложил его на широкую кровать и принялся раздевать, Атас поддался. И только когда правитель решил его поцеловать, из-за ширмы волос показалась острая лисья мордочка и тявкнула задорно. Падишах с воплем отскочил от фамильера, а тот, не будь дурак, обернулся драконом и вылетел в окно. В момент, когда в покои ворвались вооружённые янычары, Атас уже догонял милую компанию на лошадях…
А потом наступило утро. Фер разбудил её лёгким поцелуем и спросил:
— Ну как? Ты надумала?
Алиса сладко потянулась и покачала головой:
— Мне надо как минимум неделю! А есть, чем умыться?
— Неделю! — возмущённо воздел руки к небу Фер. — У нас нет времени! Иначе меня насильно поженят с Самианой!
— А, тебя надо спасти от этой взбалмошной садистки, — Алиса улыбнулась, склонив голову к плечу. — Ладно, я подумаю до вечера, устраивает?
— Ты меня шантажируешь, бессовестная! — Фер помог ей подняться и жадно обнял, приник губами к шее под ухом. Алиса оттолкнула его, изобразив изо всех сил святую невинность:
— Я хочу умыться сначала! И неплохо было бы почистить зубы! А потом уже обнимашки-целовашки.
