— О да! Ты мне уже нравишься!
— Я… так не могу… мы даже не познакомились… — прерывающимся от паники голосом ответил Дима.
— Меня зовут Хель, — шепнула она, придвигаясь ближе, не выпуская из руки лакомый кусочек. — А ты Димитри. Ну же, покажи мне, на что способны мужчины из Старого мира!
Несмотря на грубоватые черты лица, Хель была красивой. На тонком длинном носу сияла даже в полумраке россыпь веснушек, а темные глаза в форме миндалинок игриво блестели всеми оттенками золотистого и оранжевого. Откинув длинную копну кудрявых волос за плечи, валькирия развязала шнурок у горловины рубашки, и та неторопливо соскользнула к ногам, открыв светлое, мускулистое и сухое, как у питбуля, тело. В Диме проснулся древний воин. Тот, который кромсал тела направо и налево, рубил всех недругов в соломку, а потом брал захваченную в плен женщину с грубостью победителя. То есть, конечно, сейчас пленником был он сам, но это не отменяло желаний тела…
И сегодня взяли его. Хель, восхищенная размером и твердостью мужского достоинства Димы, просто оседлала его бедра, насаживаясь, как добыча на стрелу, постанывая от наслаждения, запрокинув голову, тиская ладонями полные груди, исполнила свое желание. А потом, натянув рубашку на насытившееся тело, погладила Димины волосы, шепнула на ухо:
— Будь моя воля, я бы выкупила тебя у конунга!
И ушла, неслышно скользнув к выходу. Дима остался лежать, вдавленный в одеяло, в растрепанных чувствах, словно его поимели. Впрочем, почему «словно»? Его только что знатно поимели, а он даже не удовлетворился… Черт побери! Не завершать же начатое рукой! Тем более что рыжая оставила его прямо так, со спущенными джинсами и задранной рубашкой… Дима встал с лежанки, опираясь на связанные руки, и принялся натягивать штаны на задницу. Сучка. Могла бы и задержаться на пару минут…
Скрип влажных прошлогодних листьев под осторожной ногой заставил его поспешно застегнуть ширинку. Подняв голову, Дима увидел блондинку, вошедшую в хижину. Его смутил странный взгляд серых глаз: настороженный, даже диковатый. Интересно, сколько девок в лагере? Они все придут попользоваться им?
Они играли в гляделки несколько напряженных минут. Первым не выдержал Дима:
— Что вам нужно?
— Хель сказала, что… у тебя большой и твердый… кинжал, — с запинкой выговорила девушка, и взгляд ее мазнул по оттопыренной ширинке джинсов. Дима внезапно разозлился. На себя или на эту Хель, а может, и на блондинку.
— Развяжи мне руки, и я покажу тебе, как по-настоящему любят у нас!
Девушка усмехнулась, и глаза ее потеплели. Она села на лежанку и похлопала ладонью рядом с собой:
— Потом, человек из Москвы. Я хочу, чтобы ты рассказал мне о своем мире. Правда ли, что там нет магии? Правда ли, что вы используете механизмы, которые работают сами?
Дима помедлил и опустился чуть поодаль, на другой край лежанки. Не поймешь их, этих воительниц. То кидаются с оружием, то любви хотят, а то разговоров… Пока он молчал, девушка тихо добавила:
— Меня зовут Лива. Конунг — мой брат. Тебя не убьют, Димитри, я прослежу. За это я хочу знать правду. Зачем ты здесь? Что ищешь в Северных землях?
Он замялся, глядя в серые глаза. Алиса говорила про своего знакомого Валя. А можно ли рассказывать секрет Алисы этой сероглазой Ливе? Впрочем, по ходу выхода у него нет.
И Дима поведал всю историю с самого начала, с того дня, когда он встретил темноволосую грустную девушку у магазина за углом и решил проводить ее до дома, укрыв от дождя зонтиком. Он говорил о страхе и неуверенности Алисы, о глюках, о коте, о нападении в бутике, о голубых молниях, о тетке в такси… Лива слушала внимательно, не перебивая, только иногда напрягалась внутренне, как будто его слова сильно волновали ее. Закончил Дима переходом через портал и ощущением свободного падения, а потом приземлением в папоротники.
Лива молчала долго. Ее тонкие, крепкие пальцы сжимали рукоятку ножа на груди, зубы прикусили нижнюю губу, а глаза затуманились, словно валькирия была далеко от Димы и от хижины. Он смотрел на девушку и ждал реакции, а в голове то и дело проскальзывала мысль — лучше бы Лива пришла к нему первой, вместо Хель… Он бы не отпустил ее, даже со связанными руками! Взял бы за волосы, наклонил бы голову к бедрам и насладился бы горячим поцелуем ее большого, слишком большого, но такого красивого рта…
Когда Лива заговорила, он даже вздрогнул от неожиданности, возвращаясь из своих фантазий на бренную землю Нового мира.
— Конунг очень обеспокоен. Ведь мы знаем Алису, она жена нашего единокровного брата.
— Жена кого? — не понял Дима. Так ее муж… Блин, как хорошо, что в рассказе не нашлось места для поцелуев и обнимашек!
— Фера, ариго Ностра-Дамнии, — объяснила Лива. — Мы были на их свадьбе, ничто не предвещало беды… А ребенок? Она все еще носит ребенка?
— Ну да. Когда мы проходили через портал, Алиса была беременна, — съязвил Дима, скорее от досады на себя и свою влюбленность в занятую девушку, чем от желания быть смешным. — А здесь я уже не могу знать, что с ней случилось.
— В Северных землях ее нет, я бы почувствовала в лесу кого-то еще, кроме тебя. Куда же она могла приземлиться?
— Может быть, Мало увлек ее куда-то?
Лива взглянула на Диму с неожиданным изумлением:
— Мало?
— Ну, перевертыш. Я что, не упомянул о нем?
— Ты говорил про кота.
Лива прищурилась, словно мысль о Мало повергла ее в смятение, потом продолжила задумчиво:
— Зачем перевертышам ведьма? Они презирают магию, предпочитая ей когти и клыки боевой трансформации… Ты говоришь, кота она нашла у себя дома?
— На коврике у двери, — пробормотал Дима. Этот патлатый бастард не понравился ему с самого начала… А как он мурлыкал и смотрел на Алису! К счастью, та совсем не обращала на него внимания, как на мужчину. Но все равно. Мало опасен для Алисы.
Лива поднялась с лежанки и повела рукой, словно сняла что-то с тела Димы. Он глянул на свои руки и увидел, как исчезают светящиеся полоски с запястий. Удивленно посмотрел Ливе в глаза. Она поняла без слов, улыбнулась отвлеченно:
— Нам надо идти. Воспользуемся порталом на реке Гломмель. Алису нельзя оставлять в лапах перевертышей!
Глава 12. Тайны Рио-Галанте
Хасьенда была не слишком большой. По сравнению с владениями Фера, с его дворцом, так, двухэтажная скромная дачка. С утра Алиса выпила лекарство из рук Мало, потому что от светленькой полненькой девушки-горничной отказалась брать чашку и даже устроила истерику. Бастард прибежал, негодуя, принялся уговаривать Алису доверять прислуге, что произошедшее ночью лишь глупое недоразумение, но она была неумолима. Только после того, как кот отпил из ее чашки, согласилась принять лекарство. Кожа на лице еще немного пощипывала, даже в зеркало было смотреть страшно, но, пересилив себя, Алиса вздохнула с облегчением: за исключением нескольких прыщиков все было в порядке.
