– Дальше.
– Группа обеспечения прибудет в город накануне, чтобы осмотреть подходы, убедиться, что все идет в соответствии с планом. Остальные будут доставлены на двух туристических автобусах вот сюда. И сюда. И будут находиться в них до начала операции. Оружие будет доставлено заранее и спрятано в тайниках здесь и здесь. За полчаса до начала операции вот на этом повороте будет поставлена засада из трех бойцов на случай появления полицейских машин. Чтобы препятствовать проезду гражданским автомобилям, на дороге будут разбросаны металлические шипы. Думаю, этого будет достаточно. В условленное время боевые группы достанут из тайников оружие и скрытно займут исходные позиции. Здесь… Здесь… И здесь… По команде, одновременно, сойдутся со всех сторон, окружат и захватят главный и административный корпуса. Через десять – пятнадцать минут, закончив работу, уйдут по этим направлениям. Эвакуация будет осуществляться мелкими группами на автомобилях и поездах. До момента начала масштабных поисков все должны оказаться в сопредельных странах. А через двенадцать часов покинуть границы Евросоюза до того, как начнутся масштабные поиски.
– Оружие?
– Оружие придется уничтожить. Скорее всего, сбросить вот в эту реку. Она достаточно глубокая, мутная, с сильным течением. Вряд ли его там кто-то найдет.
– Кто и как будет работать внутри больницы?
– Мелкие группы разойдутся по этажам. Каждый будет вычищать свою палату.
– А персонал?
– По ходу.
– Небольшая поправка.
Все подняли взгляды от карты.
– Персонал не уничтожать – согнать в отдельное помещение, изъять все телефоны и документы, связать и держать под охраной в качестве заложников.
– Зачем? Может, проще их сразу…
– Может, и проще. Но если что-то пойдет не так, они станут нашим щитом.
– Но можно взять больных. В отличие от персонала они не окажут сопротивления.
– Но и не смогут идти по лесу, если придется уходить от погони. Или вы их на себе собираетесь тащить?
– Нет.
– Тогда берите в заложники только персонал и самых крепких пациентов. После эвакуации всех групп их можно будет ликвидировать. По сигналу. Но не раньше, чем через час! Что еще?
В целом диспозиция была понятна. И план действий. И пути эвакуации.
– Вопросы?
Ну, какие вопросы?.. Осталось лишь получить окончательное добро.
Все повернулись к Галибу. Тот перестал перебирать четки. Испытующе глянул на каждого, потом на карту. Потом задумался. И согласно кивнул.
План был утвержден высшей, после бога, инстанцией.
Все разом встали. И Галиб встал. И возложил руку на Коран… Ну нельзя на Востоке без театральных жестов. Нельзя без позы. На Востоке все должно быть пышно, цветасто и многозначительно. И одежды, и выражения лиц, и слова…
Галиб задрал вверх голову. И воздел руки.
– Галиб говорит, что пусть все случится как должно, – сказал за него его ближайший помощник. – Пусть наши воины не знают страха, сомнений и жалости. Пусть руки их, творящие месть, будут тверды. А сердца горячи. Пусть покроют они себя славой. А все неверные – умрут. И пусть в наши дома придет радость. И все воины вернутся живыми. Аллах видит нас. И благославляет нашу борьбу! Ибо смерть каждого неверного есть ступенька к нашей окончательной победе. Слава Аллаху!
Ну, и Галибу тоже… Слава!
* * *
В небольших европейских городках жители ложатся рано. Потому что встают рано. Такой у них почти сельский уклад. А что еще им делать, когда каждая собака и ее хозяин узнаваем – в лицо. Когда каждый каждого – с самого младенчества. И даже сплетен никаких, потому что все обо всех и так знают.
Скука…
Только в центре, где располагаются местные достопримечательности, еще теплится хоть какая-то жизнь – работает пара ресторанов, одна пивнушка и сувенирная лавка. Для туристов, которые здесь, как ни странно, бывают. Потому что здесь есть что-то такое, чего нет в других городах. Например, самый длинный или высокий в Европе флюгер. Или самая старая из сохранившихся коновязь, куда средневековые горожане вязали своих лошадок. Железяка такая длинная и ржавая. Или самый глубокий, или узкий, или кривой колодец. Или то место, где он когда-то был. Короче что-то самое. На что клюют и едут туристы, потому как в Европе принято каждые выходные куда-то ехать и что-то смотреть. С познавательными целями. А все раскрученные достопримечательности уже отсмотрены, изучены до дыр и вызывают изжогу. А ехать всё равно куда-то надо. Вот они и едут. Из-за чего местное население спит за закрытыми ставнями. Потому как очень шумно! Хотя туристов – три человека, и ходят они на цыпочках, молча и с оглядкой. А местные терпят этот «содом», так как понимают, что городу нужен приток инвестиций. А эти праздно шатающиеся гости оставят в казне по полсотни евро, которые пойдут на благоустройство их вылизанного, как медовый пряник, городка. И за теми тремя туристами, на всякий случай, внимательно смотрит полицейский. Чтобы если что – штрафануть за брошенную бумажку или громкие крики.
Впрочем, нет, не за тремя, за пятью. Потому что два туриста сбились с натоптанного маршрута и пошли гулять по городу. Один пошел к полицейскому участку. Наверное, самому старому в Европе. Ну или самому маленькому… Ну в чем-то самому-самому. Потому что он сел недалеко от него на скамейку. И стал сидеть. И смотреть. А другой присел в скверике, недалеко от выезда в город. И что он там нашел самого-самого, вообще представить невозможно. Но он сел и стал чего-то ждать.
Стал ждать времени «Икс»…
А чуть подальше от него, километрах в трех, на небольшую лесную стоянку, какие случаются на европейских дорогах регионального значения, свернул автобус. Большой, туристический, из которого высыпали толпой туристы. Отчего-то сплошь мужики. Все среднего возраста. Как на подбор смуглые и темноволосые. Наверное, такая группа. Целевая, которая поехала знакомиться с европейскими достопримечательностями, совместно выкупив дешевый автобусный тур.
Правда, если сунуться в багажник, там можно было увидеть лишь одинакового вида, покроя и объема чемоданы. По одному на туриста. Отчего-то они путешествовали налегке. С одинаковым багажом. Ну да это ненаказуемо. Это не преступление.
Туристы вышли и заговорили меж собой на каком-то непонятном языке. Скорее всего, обсуждали архитектурные особенности виденного накануне католического собора и внутреннего его убранства. Кто-то потянулся в кусты. Но «экскурсовод» прикрикнул на них, и все выстроились к единственной на стоянке кабинке биотуалета. И подняли и понесли в контейнер брошенные на землю пустые пакетики, бумажки и еще какой-то мусор. Очень хорошо они слушались своего «экскурсовода». Просто какая-то образцово-показательная туристическая группа – не сорят, не ругаются…
Наконец очередь исчерпала себя. Все вернулись в автобус. И захлопнули двери. И зашторили окна. Наверное, решили отдохнуть…
