– Задача ясна?
Вацлав Гребень кивнул. Он знал свою работу. Знал порученный ему объект. Знал в лицо и по кличкам вверенных ему агентов. Знал телохранителей ближнего круга. Но не знал, кто его нанял. Потому что вот этот типчик точно не наниматель, а лишь мелкий посредник. На котором, если что, информационная цепочка оборвется. Все это Вацлав понимал. И принимал как должное, потому что пусть лучше посредник, чем он. Правила игры в их профессии жестоки. И чем меньше знаешь про заказчика, тем спокойней и дольше живешь. Вацлав хотел жить долго. Ему нравилось жить…
Известный теперь уже на весь мир журналист отправился в Норвегию. С ним полетела его «любовница». За ними два неприметных на вид мужчины. Вслед им еще десяток сопровождающих лиц. А остальные уже были на месте, исползав и излазив рыбацкий домик и все окрестности на предмет обнаружения потенциальных угроз и установки средств технического слежения. Такая карусель. Из двух десятков людей и полутонны различного оборудования. Незаметная для окружающих.
И, наверное, никто бы не узнал, где теперь скрывается приговоренный к смерти журналист, если бы не… Ну, пусть будет случайность…
* * *
Встреча с сексотом проходила в теплой, потому что до Африки рукой подать, непринужденной, потому что никто его ни к чему не принуждал, а просто платил, обстановке.
– Как семья? Как дети? Как братья? Как скотина?..
Без этого никак нельзя. Даже если с глазу на глаз, с сексотом.
– Спасибо, а как у вас, почтенейший?
– Слава Всевышнему, не плохо.
– Как идут дела у Абу-Дари-Масудда?
– Хорошо.
Это плохо, что хорошо. Значит, стреляет, режет, душит, давит, взрывает… У таких душегубов дела должны идти плохо. Желательно – хуже некуда.
– Я рад… Абу-Дари-Масудд – храбрый воин, которого боятся все неверные.
– Да это так. Он убил очень много неверных и добыл славу себе, своей семье и своему роду.
– Он достойный сын и брат, им могут гордиться его предки.
– Это верно.
– Но почему так давно не слышно о его подвигах? Или он начал стареть? Или он собрался уйти на покой?
– Нет. Он теперь готовит большую войну против наших врагов. И скоро все услышат о нем.
Так, это уже интересней.
– Что же он готовит?
Из кармана полезла пачка долларов. Сексот затих. Просто оборвался на полуслове. Он смотрел на деньги. Думал. Взвешивал. Прикидывал.
– Почему ты молчишь? Ведь я не враг ему. Мы все «братья», все делаем одно дело.
– А он не узнает?
– Ты помогаешь мне почти полгода. Разве кто-нибудь узнал о нашей дружбе? Разве я хоть чем-то навредил тебе? Зачем ты обижаешь меня своим недоверием?
– Прости. Я не хотел. Ты действительно никому ничего не говорил. Ты щедр и честен. Но если Абу-Дари-Масудд узнает… То мне не сдобровать. Он очень крут на расправу.
– Он ничего не узнает. Но если ты боишься, я готов прекратить наши отношения…
И пачка долларов, поплыла обратно в карман.
– Нет, нет, я верю тебе, я расскажу. Всё что знаю. Но у меня семья, детишки, и если со мной что-то случится, то кто станет их кормить?
Хотя детишки у него были двадцати от роду лет – еще те отъявленные головорезы.
– Ради нашей дружбы, если ты не будешь ничего утаивать, я прибавлю тебе немного денег.
– Ты очень щедр. Я верю тебе и расскажу всё, что знаю…
А знал он немало. Знал численность и состав банды Абу-Дари-Масудда, знал каждого боевика в лицо, где живут их семьи и где они отлеживаются после боев, знал, где расположены склады и схроны с оружием, мог назвать имена «спонсоров» и покровителей, был осведомлен о планах ближайших операций и намеченных жертвах.
Он много что знал. И много что мог рассказать. И кое-что передать. Потому что это очень важно иметь каналы для слива информации через таких вот, на финансовой основе, «друзей».
– Слышал я, что Абу-Дари-Масудд поклялся отомстить неверному, что оскорбил наш народ, нашу веру и нашего бога?
– Да, это так. Абу-Дари-Масудд сказал, что найдет его, убьет и бросит тело на съедение собакам!
– Он настоящий воин! Отчего же неверный все еще жив?
– Этот шакал, сын шакала, этот трус прячется от нашего праведного гнева.
– Разве его нельзя найти?
– Как? У него много денег и много адресов.
– Я помогу тебе. Потому что ты помог мне. Я скажу тебе, где скрывается враг всех правоверных. Я скажу тебе. Ты скажешь Абу-Дари-Масудду. Он найдет и убьет его. И обретет тем вечную славу. И обретя ее, щедро отблагодарит тебя.
– Но откуда ты знаешь, где он теперь находится?
– Не я. Я лишь проводник воли всемилостивейшего и всемогущего Аллаха, который знает всё про всех и направляет праведную руку против неверных, нанесших ему оскорбление…
Короче, пиши адрес…
* * *
Приятная во всех отношениях дама медленно расстегнула пиджак тонкими изящными пальчиками с наманикюренными ноготками… И отстегнула кобуру пистолета. Потом, сексуально поведя плечами, сняла пиджак… И стянула сбрую, на которой крепилась кобура с запасной обоймой… Расстегнула, извиваясь бедрами, стянула брюки… И сняла с бедра еще одну кобуру небольшого дамского пистолета… Расшнуровала высокие полусапожки, скинула с ноги, красиво отбросила на пол… И отстегнула ножны, закрепленные на голени, откуда торчала плоская рукоять бритвенно заточенного ножа. Для ближнего боя.
Журналист зачарованно смотрел на свою разоблачающуюся «любовницу».
– Что вы пялитесь? Отвернитесь, – сказала та. – Мне за стриптиз не приплачивают.
– А это не стриптиз, это разоружение, – вздохнул журналист. – Интересно, что у вас там еще и где припрятано?
– Всё, что требуется для вашей защиты.
Журналист отвернулся.
Если бы не его возраст. Не его болезнь. Не его теперешнее дурацкое положение… С такой дамой, в одном помещении, на одной кровати!..
– Можете повернуться.
Дама стояла в шелковой пижаме. Но ее левая рука всё равно чуть-чуть оттопыривалась.
– А где ваша бомба? – съязвил журналист.
– В сумочке, – спокойно ответила Ирен. – Ложитесь спать. Мне вам еще укол делать.
Да, верно, укол. Как всё по-скотски в этой жизни – рядом с тобой в спальне, на одной кровати полуголая модель, которая… сделает тебе на ночь укол.
– Надеюсь, у вас хватит ума не приставать ко мне? – спросила Ирен.
– Так вы же не женщина, вы же терминатор.
– Спокойной ночи.
Ирен положила на прикроватный столик крем для снятия макияжа, ватные диски, пудреницу, пистолет «Глок», электрошокер, мобильный телефон, радиостанцию, метательный нож и изящную дамскую сумочку, в которой уже понятно, что было.
