Это разрушение имело и другие, несомненно, непреднамеренные, последствия. Опять-таки, все зависит от того, как мы хотим на это смотреть. Как бы лично мы ни относились к богословским дебатам об идолопоклонстве и религиозных изображениях, здесь мы видим не только разрушение. Освобожденная — именно так хочется сказать — от фигур святых, царей и пророков, когда-то стоявших у ее стен, с простыми прозрачными стеклами, капелла Девы Марии преобразилась и обрела иную красоту. В своем нынешнем состоянии это поистине невероятное с эстетической точки зрения пространство: светлое и воздушное, изумительно сочетающее строгость и декоративность, — здесь достигнут хрупкий баланс между разрушением и созиданием. И этим мы обязаны иконоборцам.
83. Собор Или, вид на световую башню и — ниже — на неф (роспись на его потолке была сделана в ходе реставрации XIX в.).
84. При нападениях на Или зачастую уничтожались только головы и конечности фигур. Случаи полного разрушения были редки.
85. Иконоборчество изменило внутренний облик капеллы Девы Марии в Или, и не факт, что в худшую сторону. Подтверждением тому — светлое, полное воздуха пространство, которое мы видим сейчас.
Индуистские изображения и ислам
Именно такие парадоксы мы часто упускаем из виду, когда рассказываем историю иконоборчества. Но обратимся к другому любопытному примеру. Это результат совсем иного религиозного конфликта, произошедшего в XII в.: между распространявшимся по миру исламом и индуистскими традициями Индийского субконтинента.
В конце 1100-х гг. армии мусульман вторглись из Афганистана в северную Индию. Судя по всему, то, что они увидели, привело их в ужас. Здесь исповедовали индуизм, поклоняясь не одному богу, а огромному их множеству. Более того, очень важную роль в индуизме играли идолы, и по всей Индии художники создавали их без счета. Еще в X в. мусульманские авторы писали об Индии, что там буквально помешаны на поклонении идолам. Считалось даже, что именно оттуда пошла эта традиция: якобы религиозные изображения распространились по миру после того, как были унесены из Индии водами Всемирного потопа. Но как ислам отнесся к религиозным изображениям, столкнувшись с ними лицом к лицу?
86. Минарет мечети Кувват-уль-Ислам, строительство которой было начато в 1190-х гг. и завершено в XIII в.
До исламского мира доходило множество историй о том, как захватчики уничтожали идолов и разрушали индуистские храмы. Но, по правде говоря, все происходившее в результате встречи ислама с миром индуизма было не так однозначно. Кроме отвращения, имели место и очарованность индуистскими изображениями, и интерес. Некоторые изображения попали в мусульманский мир как диковины и предметы коллекционирования. Показательна история золотых статуй, захваченных, когда мусульмане завоевали Сицилию. Их не уничтожили, а отправили в Индию — произошло нечто вроде репатриации. Один из ярчайших примеров такого неоднозначного подхода — первая построенная в Дели мечеть, Кувват-уль-Ислам.
87. В конструкцию здания включены некоторые индуистские элементы. Как и в Или, фигуры были лишены важных частей, но в целом сохранили «человеческий облик».
Построенная в 1190-х гг., она была когда-то самой впечатляющей мечетью в мире. Огромные арки образуют величественные врата, уходящий в небеса минарет прославляет ислам как единственную истинную веру, центральный двор окружен великолепной галереей с колоннадой. Легко представить, что для мусульман Кувват-уль-Ислам была святым местом, островком ислама в окружении идолопоклоннического индуистского мира. Но это сооружение отстоит от индуистского мира не так далеко, как может показаться.
Стройматериалами для мечети послужили руины разрушенных индуистских храмов, и многие элементы и изображения использовались повторно, хотя человеческие фигуры лишились при этом лиц. Смысл этого, должно быть, заключался в утверждении завоеваний ислама и в том, чтобы показать, что индуистские «идолы» по меньшей мере обезврежены (точно так же камни с развалин языческих храмов шли на постройку христианской базилики Сан-Витале). Но при ближайшем рассмотрении поражает, что, несмотря на повреждения, фигуры сохранили характерные человеческие черты.
То, как строители новой мечети обошлись с заново используемыми фигурами и как расположили их, говорит об уважении к человеческому телу и его изображению. Другими словами, наряду с разрушением здесь присутствует преемственность. Очевидно, что некоторые из строителей мечети были обучены в индуистских традициях и, вероятно, сами были индуистами. Но за этим скрывается также высокая оценка тех самых изображений, которые ислам осуждает. Как и в соборе Или, это свидетельствует о том, что даже в самых радикальных случаях иконоборчества искусство продолжает жить, неразрывно связанное с верой.
Вера в цивилизацию
В заключение я хотела бы вернуться в античный мир — в одно из главных священных мест того времени, одно из самых пышных, колоритных и впечатляющих сакральных пространств, к настоящей феерии религиозных изображений: в афинский Акрополь. Сейчас трудно представить, как он выглядел в древности. Пыльная, безжизненная поверхность, по которой мы ходим сегодня, — результат не религиозного иконоборчества, а деятельности археологов XIX в., которые в своем стремлении дойти до основания (в буквальном смысле) этого места, уничтожили все, вплоть до фундаментов, и оставили только один или два памятника былой славы классических Афин V в. до н. э. Но 2500 лет назад Акрополь был усладой для глаз и воображения. Все, в том числе и скульптурные изображения, говорило здесь о богах, их истории и о том, что с ними связано. Рассказывали, что сами боги прогуливаются по Акрополю. И в наши дни здесь можно увидеть камень, на который какой-то бог присел, чтобы отдохнуть, и место, где бог Посейдон воткнул в землю свой трезубец. А тогда, куда бы ни упал ваш взгляд, повсюду были религиозные приношения, алтари и святилища.
