Господь! Откуда он этого нахватался? Кто внушил его сыну мысль, что отец его ловелас? И почему он раньше этого не замечал?
– Тём, я хочу, чтобы вы познакомились поближе. Эта женщина для меня…
– Пап, я сказал – не хочу! – громко и членораздельно произнес Артем.
И он снова перебил, чего раньше не позволял себе. Сейчас же он слова сказать не давал. Все, что касалось Маши, сын воспринимал буквально в штыки.
И еще Никита понял, что не сможет уговорить сына пойти вместе. Если и дальше продолжит настаивать, то рискует выйти из себя. А еще меньше он хотел услышать в адрес Маши что-то оскорбительное из уст сына. То, что Артем близок к этому, читал на его лице.
Так и пришлось ему отправляться в торговый центр одному. Придется что-то придумывать, чтобы выгородить этого грубияна. А с сыном вести воспитательные беседы, внушая тому мысль, что Маша ему дорога, а не является случайной знакомой.
***
– Не жмут? – поинтересовалась я, разглядывая ножки дочери в элегантных белых лакированных ботиночках.
Цена, конечно, кусалась, но ботинки Ольке так шли, что я просто старалась не смотреть на ценник.
– Мам, я как будто родилась в них! – посмотрела на меня дочь восторженными глазами. – Мне очень нравится! Ты же их купишь?
– А мерзнуть в них ноги не будут? – с сомнением поинтересовалась я.
Ботинки были на меху, но как-то выглядели они слишком холодными, не для нашей зимы.
– Мам, ну мне до школы пять минут. И как-то зимой я не привыкла разгуливать долго по улице. Не волнуйся, не замерзну. Да и они теплее, чем кажутся, – с улыбкой закончила Олька и снова завертелась перед зеркалом, разглядывая свои ноги со всех сторон.
– Ну тогда берем! – с энтузиазмом, которого не испытывала, отозвалась я.
Ладно, вижу же, как загорелся ребенок. Да она буквально влюбилась в эти ботинки, больше и смотреть ни на что не хочет. Значит, надо брать.
Время приближалось к пяти, когда мы вышли из обувного бутика, и нервничала я все сильнее.
– Давай тут постоим? – кивнула на фонтан, что располагался на первом этаже торгового центра прямо напротив выхода.
– А… зачем? – с сомнением посмотрела на меня Олька. – Я думала, мы такси вызовем и домой. Или ты хочешь в суши-бар еще заглянуть? – хитро прищурилась она.
Не то чтобы это было традицией, но частенько мы с дочерью заходили поесть вкусных роллов в суши бар. Тут их готовили очень вкусно, особенно роллы с угрем. Я их обожала. Только вот, нервничала сегодня так, что аппетита не было совершенно. И про бар я даже не вспомнила.
– Нет… – засмеялась я. – У меня… то есть, у нас тут назначена встреча.
Ну что я несу? И почему рискнула заговорить с дочерью только сейчас о том, о чем думаю со вчерашнего вечера? Конечно, она будет смотреть именно так на меня – как на не совсем нормальную.
– Мам, какая встреча? Я хочу домой поскорее. Я уже и Ксюше позвонила, чтобы топала ко мне смотреть на обновку, – любовно погладила она фирменный пакет с коробкой.
– Оль, ну я тебя прошу! – взмолилась я.
– Да о чем? Мам, я тебя не понимаю…
– Мы договорились с Никитой, что он в пять придет сюда с сыном. Вместе сходим в боулинг, повеселимся, поиграем…
Оля на миг потеряла дар речи, а потом буквально взорвалась.
– Не хочу я никуда идти с ним! И уж тем более, с его сыночком!
– Его сыну тринадцать, твой ровесник. Познакомитесь…
– Мам, вызови мне такси, пожалуйста. И иди, куда хочешь и с кем хочешь, – сказала дочь, как отрезала.
– Оль…
– Мам! Я никуда с вами не пойду! Я хочу домой!
– Вообще-то, Оль, он твой учитель. И вести себя так по отношению к нему даже невежливо, – привела я аргумент, который самой мне показался совершенно идиотским.
– Кто учитель? – теперь дочь на меня смотрела так, словно я вдруг перестала быть собой.
– Никита. Ну не прямо твой, но он преподает же физкультуру в твоей школе.
– Кто преподает?.. Он? – Олька вдруг рассмеялась. – Да у нас один мужчина-физрук и тому уже пора на пенсию. А еще есть две училки по физкультуре – одна тупее другой.
– Оль! – невольно прикрикнула я.
Больше всего не любила, когда дочь начинала в таком тоне говорить об учителях. Наверное, сама в ее возрасте вела себя так же, как и говорила. Но я же мать, а значит, должна бороться с этой грубостью и пренебрежением.
– Может ты забыла?..
До меня начинало что-то доходить, и это что-то не казалось мне приятным.
– Мам, он тебе наврал! Никакой он не учитель в моей школе. Да и вообще, ты что, слепая? Да он на учителя похож, как бабушка на балерину.
– Оль!.. – снова прикрикнула я, но уже как-то машинально.
Наврал, значит? А зачем, собственно? Ладно, это я как раз сегодня и выясню, раз наш совместный поход в боулинг отменялся. Да и мне как-то резко расхотелось куда-то идти с этим вруном.
– Езжай домой, хорошо, – кивнула я и активировала на телефоне приложение.
– А ты?
– Я… позже приеду.
– Ну-ну, – с усмешкой кивнула дочь, а мне уже хотелось поскорее посадить ее в такси, чтобы не видеть ее снисходительно-осуждающую улыбочку.
Оставалось радоваться, что после того, как посадила дочку в такси, в запасе была еще пара минут, чтобы привести мысли в порядок. Ну или подумать.
Топтаться возле фонтана и ожидать кавалера как-то резко расхотелось, и я уселась на лавочку, с которой фонтан отлично просматривался. Почему-то не сомневалась, что Никита заявится вовремя. Вот пусть он и потопчется, а я немного опоздаю, как и положено истинной леди.
Итак, что мы имеем? Обман, вызванный непонятными причинами. Зачем Никите понадобилось врать мне про свою работу? Тем более что я все равно в глубине души не верила, что он простой физрук. Ну не может так выглядеть физрук! Хоть убейте, но мои воспоминания о людях этой профессии делали их несколько иными. И это не ханжество или снобизм, а простоя констатация фактов.
На повестке дня – вывести Никиту на чистую воду. При этом, мне как-то нужно абстрагироваться от вчерашнего сна с его участием. Вчера вечером у меня уже почти получилось это сделать. Я просто убедила себя, что вполне естественно видеть в эротических снах того, кто тебе нравится. А Никита мне нравился и даже очень. Вот и разоблачение не сильно повлияло на мою симпатию, так, разве что чуточку. И в моих глазах этот мужчина даже стал выглядеть еще загадочнее.
Он не опоздал, но почему-то пришел один. А я-то ломала себе голову, как поговорить с ним без свидетеля в лице его сына. И немного волновалась перед второй встречей с этим трудным подростком. А когда увидела Никиту одного, невольно выдохнула с облегчением. Это все упрощало, конечно же.
