В глазах Никиты промелькнула тень, а между бровей залегла маленькая складочка. Моя иллюзия не была удовлетворена таким ответом. Но что еще я могла сказать? Ведь сама я далеко не была уверена в собственных чувствах к настоящему Никите. Между нами пока еще все было зыбко, да и дети прилагали все усилия, чтобы разрушить наш хрупкий и недостроенный мир.
– Представила, – улыбнулась я.
Мне не нужно было представлять. Здесь и сейчас Никита для меня был даже больше чем настоящим.
– Сегодняшний массаж будет не совсем обычным, – тихо произнес он, легко коснулся еще раз моих губ своими губами и вновь вернулся на колени между моих ног. При этом большими пальцами он поглаживал внутреннюю поверхность моих бедер, а ладони его покоились на моих ногах в непосредственной близости от того места, которое больше всего сейчас жаждало прикосновений и проникновения. – Я буду возбуждать тебя, касаясь определенных точек. Доведу таким образом до оргазма, не притрагиваясь к клитору. А потом ты примешь меня в свое жаркое лоно, – улыбнулся Никита одними губами. Глаза его оставались серьезными, какими стали в момент признания.
Почему он говорит о массаже, который будет делать мне кто-то другой? Ведь он всего лишь проекция этого массажа. Нет, сегодня точно все шло не так, как в прошлые разы, вопреки логике, вопреки всему.
– Я отойду, но совсем ненадолго…
Никита встал и в следующий момент исчез из поля моего зрения. Его поглотила темнота, а я испугалась остаться здесь и сейчас в одиночестве. Особенно после того, что он пообещал мне.
До меня не доносилось ни единого звука, в то время как страсть только нарастала. На этот раз ее, как ни странно, подпитывал страх неизвестности.
Он не обманул – не прошло и минуты, как Никита вернулся. На этот раз он с улыбкой скользил по моему телу жадным взглядом, и улыбка эта не показалась мне грустной. А вот что-то хищное в ней сквозило, словно задумал Никита что-то коварное.
Перед тем, как он коснулся меня снова, я заметила, что на его пальцы что-то надето. Но это что-то мелькнуло перед взором, когда я смежила веки по приказу:
– Закрой глаза, красавица, и полностью отдайся мне и своим ощущениям. Не стесняйся, когда захочется кричать. Я хочу, чтобы сегодня рухнули все преграды, и ты полностью раскрепостилась. Я же стану твоим проводником в мир чувственной эротики.
Я почувствовала, как губы Никиты сомкнулись на одном из моих сосков, и невольно выгнула спину от горячей и влажной ласки. А потом и второму соску досталась его порция.
Дальше Никита сделал что-то, чего я не поняла, – закрепил на моих сосках что-то чужеродное, но теплое. Это что-то плотно примкнуло к ним, несильно сдавливая. А потом я с ужасом осознала, что на мои соски очень слабо воздействуют электрическими разрядами. Сначала слабо, очень быстро нарастая до несильных покалываний и сжатий.
И вот тут я закричала, когда терпеть уже не осталось сил.
Возбуждение мое нарастало даже не стремительно, а катастрофически быстро. А руки Никиты, с тем, что я заметила на пальцах, гладили мое тело, преимущественно ноги с внутренней стороны и живот. Пальцы очень быстро касались определенных точек, через которые тоже пропускались несильные, но чувствительные разряды тока.
Никогда еще со мной такого не проделывали. И игра эта не длилась слишком долго, потому что очень быстро я кончила – громко и протяжно, изливаясь с такой силой, с какой еще никогда не изливалась.
Меня еще сотрясало в конвульсиях оргазма, когда Никита вошел в меня одним сильным толчком. Губы его накрыли мои губы в глубоком поцелуе, а сам он начал ритмичные движения внутри меня, постепенно наращивая темп. Новая волна возбуждения накрыла меня, вознося на самый гребень.
Все это время мне не разрешалось открывать глаза. Только и могла, что обнимать его, гладить по спине, ощущая стальные мышцы; обхватывать упругие ягодицы, направляя его, делая наше соитие еще более плотным…
И снова я кончила взрывоопасно и с криком, чего раньше, в прошлой жизни никогда не делала. А когда открыла глаза, рядом никого не обнаружила.
Возможно ли, что я потеряла сознание? Ничего вокруг не изменилось, разве что исчез Никита, а световых пятна стало три: кровать, кушетка и дверь. Вот мой маршрут обратно, которым я и воспользовалась, преодолевая последствия оргазмов.
Пока одевалась, в который раз поражалась легкости во всем теле. Раньше после близости с мужем мне хотелось спать. Оргазм считала праздником, да и занимались любовью мы достаточно редко и поздно вечером, в полной тишине, чтобы не разбудить дочь. И до появления Ольки на свет кричать во время близости мне как-то не хотелось. Сейчас я прониклась осознанием, что все оказывается может быть совсем иначе – ярко, сильно и по запоминающему.
– Понравился ли вам сегодняшний массаж? – поинтересовалась Алина, которая встретила меня за дверью.
А я-то волновалась, что обратную дорогу мне придется искать самой. А тут вон оно что – полный сервис.
А вот от ее вопроса испытала мгновенный стыд. Знает ли она, что происходит за такими вот дверями? Если да, то это ужасно!
– Все хорошо, – сдержанно отозвалась.
– Вот и отлично! Значит, наш маэстро в очередной раз превзошел себя, – улыбнулась девушка, но слава богу продолжать развивать эту тему дальше не стала. Наверное, мой суровый вид способствовал этому.
Мне же хотелось как можно быстрее покинуть эту баню, оставляя где-то внутри ее недр дорогую сердцу иллюзию. И да – любимую иллюзию.
Глава 9
Муки совести – это что-то страшное
Как только покинул тренажерный зал, откуда буквально бежал, сломя голову, невзирая на отголоски сильнейшего возбуждения, что продолжал испытывать, Никита заперся в одном из массажных кабинетов, не желая ни слышать никого, ни видеть.
Как же ему было паршиво! Никогда еще он не испытывал такого всепоглощающего стыда. Как он может поступать так с женщиной, которую любит всем сердцем? И когда все успело зайти так далеко?
Ведь он погряз в собственной лжи с головой. И все глубже уходит в нее, рискуя достигнуть самого дна, когда уже не будет ему прощения. Чувствовал, что пока еще можно все исправить, что есть малюсенький шанс на прощение, но не мог ничего предпринять – мешали все те же трусость и стыд.
Благо, сегодня у него больше не было пациентов, Маша стала последней. Отсидевшись с час в заточении, уходил из бани Никита последний, когда все уже отправились по домам. Разве что сонный охранник удивленно пялился на него, так и не поняв, откуда он там взялся.
– Вить, дома? – бросил он без приветствия в трубку.
Друга набрал сразу же, как только оказался в машине.
– Угу, – ответил тот с явно набитым ртом.
– Приеду? С меня спиртное, с тебя закуска.
– Все так серьезно? – после короткой паузы отозвался Виктор.
