– Так и кажется, что сейчас упадут и придавят нас, – проговорил Носов, не уточнив, о чем это он – об антеннах или о тучах.
– Под ноги смотри, – посоветовал Перен. – А то наушники свалятся, и тогда черт его знает, что дальше будет.
– Хуже уже точно не станет, – бесстрастным, каким-то неживым голосом проговорил Носов. – Это же я их убил. Понимаете, я.
– Кого? – не понял Протон, который шел рядом.
– Жену свою. И дочь, – отозвался психолог, стеклянным взглядом смотревший прямо перед собой. – Машину гнал, опаздывали мы. Думали, что к друзьям на новоселье, а оказалось – к смерти в гости. И успели. К ней никто не задерживается, все вовремя приезжают. То, что от них осталось, потом автогеном из машины вырезали. А на мне ни царапины. Шведский автомобиль с повышенным уровнем безопасности. Место водителя целехонькое, а всё, что вокруг, – в лепешку.
– Чёрт, похоже, у него наушники неисправные, – забеспокоился Перен. – Анна, достань у меня из рюкзака другой контейнер, быстрее!
Девушка метнулась куда было сказано, выдернула коробку из рюкзака, висевшего за плечами специалиста по радиационной защите, вынула наушники, бросилась к Носову. Но тот с неожиданной силой оттолкнул ее, продолжая смотреть вперед. И говорить:
– Вы что, их не видите? Вот же они, смотрят на меня. Мертвые, правда, но какая разница? Мы же тоже с вами все уже мертвецы, только думаем, что живые… А вы, дорогие мои, простите меня, пожалуйста. Если сможете. Только не смотрите так. Всё, что угодно, только не смотрите…
Богдан скрипнул зубами.
«Ему не помочь?» – спросил мысленно.
«Нет», – прозвучал ответ. Надежда шла рядом, держась за указательный палец сталкера и сжимая его чуть сильнее, чем обычно.
«Дело в наушниках?»
«Нет. Ваши приборы исправны. Дело в том, что он не простил себя. И всё равно умер бы очень скоро. Тот, кто не умеет прощать, неважно кого – себя или других, – всегда легкая добыча для смерти».
А Носов продолжал говорить:
– Я ж и в Зону-то пошел лишь потому, что места себе не находил. Думал, что хоть здесь немного отпустят меня воспоминания. И правильно сделал. Здесь оно, мое место. С вами. И никуда я больше отсюда не уйду.
Психолог сбросил с головы наушники, остановился, уставившись прямо перед собой и протянув руки к тем, кого видел только он, – и замер. Богдан обернулся, остановился, шагнул к Носову, дотронулся до его руки…
Пальцы ткнулись в твердую ледяную поверхность.
– То же самое, что и с Палачом, – тихо проговорил он. – Только ему нужны глаза, чтобы видеть своих.
– Страшно-то как, – прошептала Анна.
– А может, здесь, в Зоне, он нашел свое счастье, – задумчиво произнес Протон. – Ведь теперь он со своей семьей. Навсегда…
– Быстрее, – почти прокричал Перен. – Аномальный фон здесь зашкаливает. Слышите – писк в наушниках стал тише, уровень сигнала падает. Бегом отсюда! Иначе все здесь останемся!
И они побежали.
Богдан подхватил девочку на руки и рванул так, как никогда до этого не бегал. Потому что перед его глазами сначала смутно, а потом всё четче и четче начали появляться образы…
Два чернобородых человека в халатах и с автоматами, с которыми он столкнулся однажды в ущелье Афганистана и успел выстрелить раньше, чем они вскинули оружие…
Старик-смертник с грудью, развороченной из пулемета Калашникова, который не доехал считаные метры до их блокпоста на автомобиле, начиненном взрывчаткой…
И Максим, пристально смотревший на Богдана так, словно хотел прожечь его взглядом, чтобы увидеть, что творится в душе у бывшего друга…
Сознание металось в черепной коробке, словно шизофреник в комнате с мягкими стенами. С одной стороны, Богдан понимал, что это лишь видения, галлюцинации, навеянные жёстким аномальным излучением. Но голос разума слабел с каждой секундой – когда призраки становятся слишком реальными, здравый смысл пасует перед тем, что отчетливо видят глаза…
А еще в груди сталкера вновь стала зарождаться раздирающая волна, готовая взорваться новым приступом неистового кашля. Но для того, чтобы достать из кармана коробочку с капсулами, оставшуюся от Лопеза, нужно было поставить девочку на землю. А это – драгоценные секунды, которых у Богдана не было. И он бежал, давя в себе предательские хрипы и очень осторожно втягивая воздух в больные легкие, что на бегу не так-то просто сделать…
«Правее, – вновь раздался в его голове голос Надежды. – Еще правее. Туда, где пригорок».
Уже совершенно ничего не соображая, Богдан рванул было туда, куда указывала девочка, но в голове вдруг словно что-то щелкнуло:
«Группа. Как они?»
Сталкер обернулся.
Протон еле плелся, поддерживаемый Анной. Воронова шла, покачиваясь и держась обеими руками за голову. Перен тоже с трудом переставлял ноги, спотыкаясь и явно стараясь не упустить Богдана из виду. А Заммер… Заммер стоял шагах в двадцати от Богдана, и глаза его медленно стекленели.
Сталкер поставил Надежду на землю и бросился к группе.
– Бегом, – хрипло заорал он. – Вон к тому пригорку!
И, подбежав к Заммеру, ударил его ребром ладони чуть ниже раны на руке, наспех перевязанной бинтом поверх камуфляжа.
Лицо сапёра исказила гримаса боли, но взгляд стал осмысленным.
– Т-ты… Ты чего, нах?
– Материшься? Хорошо! – прохрипел Богдан. – А теперь бегом туда!
Вероятно, что-то было такое в его глазах, отчего Заммер подчинился. Не бегом, правда, но пошел в том направлении, куда его толкнул сталкер. Ну и отлично.
Подбежав к Анне, Богдан подхватил Протона.
– Вороновой помоги!
Та не стала артачиться. Бросилась к девушке, забросила ее руку себе на плечо и повела.
«И откуда в ней столько силы? – промелькнуло в голове у Богдана. – Мужики еле тащатся, а она…»
Впрочем, размышлять времени не было. Протон оказался неожиданно тяжелым, и последние метры Богдану пришлось практически тащить его на себе. Куда? Что за пригорок такой? Да кто ж его знает. Главное – дотащить.
И он сделал это. Правда, не рассчитав, сам едва не упал в овраг… который на самом деле оказался не оврагом.
Это была дорога, полого ведущая прямо в красные от ржавчины распахнутые двери какого-то подземного бункера, над которым, собственно, и возвышался маскировочный пригорок, обильно поросший серо-желтой травой.
Увидев цель, группа нашла в себе силы сделать последний рывок, сползти вниз по откосу, нырнуть в бункер… и понять, что перед глазами не колышется больше серый туман, в котором бродят жуткие призраки прошлого.
– Бункер экранирует излучение, – выдохнул Перен, сползая по стенке. – Кажется, мы спаслись.
