– Думаю, ответ очевиден, – сказала Анна. – Лично мне всё равно, кто приведет нас к цели – человек, мутант или еще кто-то. Главное, чтоб мы задание выполнили и в живых остались.
– Золотые слова, – поддержал девушку Протон.
Заммер ничего больше не сказал, просто повернулся и пошел к дороге. Следом двинулись остальные члены группы. Богдан хотел снова взять девочку на руки, но в голове прозвучало решительное:
«Я сама. Ты устал».
С этим трудно было не согласиться. Надежда вновь взяла Богдана за большой палец левой руки, и они пошли следом за остальными. При этом почти сразу сталкер почувствовал, как его палец стал горячим и от него по всему телу разлилась волна бодрости. Идти сразу стало намного легче, но Богдан мягко попытался освободить руку. Однако не тут-то было. Надежда держала палец с недетской силой – не больно, но освободиться можно, лишь выдернув голую кость, оставив мясо вместе с ногтем в детском кулачке.
«Что ты делаешь, зачем?»
«Я отдохнула, – пришел ответ. – А ты нет».
«Пожалуйста, хватит», – взмолился Богдан, который чувствовал себя очень неловко, подпитываясь от ребенка жизненной силой.
«Ладно», – прозвучал в его голове обиженный голос.
Девочка отпустила руку сталкера и примерно с километр, до самого берега отводного канала, просто шла рядом, надув губы. Богдан же ухмылялся про себя. Как это по-женски – сначала заставить мужика чувствовать себя сволочью, помогая ему, а потом делать то же самое, когда он попытался отказаться от слишком дорогого подарка. На самой же лица нет, бледная, как полотно, а всё равно помочь пытается. По ходу, каждое применение внутренней силы расходует ее жизненную энергию, после чего ей необходимо восстановление. Сама уже еле идет, но делает вид свободной, независимой женщины.
«Хочешь на руки?» – послал Богдан мысленный сигнал.
«Я тебя еще не простила», – последовал сердитый ответ.
«Я прошу прощения».
«Ладно», – пришла еще недовольная, но уже более мягкая мысль. После чего девочка протянула к сталкеру свои ручонки.
– Вы прям как папа с дочкой, – не удержалась Анна. – Я ж вижу, как вы общаетесь. И правда, вам слов не надо. Достаточно на ваши глаза посмотреть.
Богдан не сдержал улыбки. А ведь правда, будь у него такая дочка, глядишь, и жизнь бы наладилась. Было бы ради кого жить.
Он это как бы для себя подумал, не для передачи, но Надежда прижалась к нему чуть сильнее, чем обычно, доверчиво положив головенку на плечо. Случайно ли? Конечно, удобно вот так общаться, без слов, но когда ребенок читает твои мысли, словно раскрытую книгу, но…
«Больше не буду, – пришла лукавая мысль. – Ты просто не умеешь закрываться. Ничего, научишься».
* * *
Отводной канал пруда-охладителя ЧАЭС был похож на реку с аккуратными пологими спусками к воде, выложенными бетонными плитами. Красивое место. Здесь бы с удочкой посидеть в субботний день, тем более что рыбы в том канале немерено. Отсюда видно – вон в одном месте аж вода бурлит, и на поверхности того водоворота то и дело появляются блестящие плавники. Тоже кто-то кого-то жрёт. Закон жизни. Не сожрёшь ты – сожрут тебя.
Кстати, вон на берегу и рыбак притаился. Аномалия. Такая же, как и в Андреевке, только побольше. Пучок молний, плотно переплетенных между собой. Группа даже остановилась понаблюдать за столь необычным зрелищем.
Ждать пришлось недолго.
Видимо, небольшая стайка рыбы, привлеченная электрическим блеском, подплыла поближе. Тут же из сверкающего пучка вылетел толстый разряд, словно хлыстом ударивший по воде. Раздался треск, и несколько крупных рыбин всплыли кверху брюхом. Черные, обугленные. Такие же, как рука Берга. Аномалия мгновенно выпила из водяных жителей жизненную силу и тут же засверкала еще ярче, чем прежде.
– Пойдем отсюда, – поморщилась Анна. – Зоолог наш вспомнился…
– Один из многих членов нашей группы, погибших на пути сюда, – вздохнул Протон. – Хотелось бы, чтобы все эти жертвы оказались не напрасными.
– Очень на это надеюсь, – сквозь зубы процедил Заммер.
…Группа прошла краем отводного канала и, уткнувшись в берег подводящего, свернула, направившись вдоль него. По левую руку тянулся стальной лес – десятки, возможно, сотни проржавевших до красноты опор электропередачи. Эти опоры были связаны между собою паутиной проводов и кабелей и на первый взгляд занимали площадь около квадратного километра. На карте они были обозначены как «открытое распределительное устройство, предназначенное для выдачи в энергосистему мощностей 1 и 2 блоков ЧАЭС, а также для резервного электроснабжения собственных нужд блоков № 2–4».
– Вот ведь раньше строили! – восхитился Протон. – С размахом, не жалея сил и средств. Здесь же сотни тонн металла, не говоря уж о том, сколько сил потребовалось на возведение такого сооружения!
– И что толку? – пробурчал Заммер. – Сколько тогда людей погибло от радиации. И сейчас всё это стоит брошенное, фонит так, что не подойти. Думаю, всем нам по-любому кранты, доз мы здесь нахватали столько, что на десять смертей хватит.
– Ну, я бы не стал так уж драматизировать, – сказал Протон, глядя на экран портативного дозиметра. – По сравнению с тем, что здесь было десять лет назад, фон стал значительно ниже. Думаю, наша миссия уже поэтому не напрасна. Если удастся вернуться, я сделаю доклад о том, что вполне можно приступать к строительству сооружения, которое накроет разрушенный Четвертый энергоблок, тем самым ограничив его радиационное влияние на окружающую среду…
– Смотрите, – прервала его Анна, ткнув пальцем в сторону стального леса.
На одной из опор за переплетением проводов притаилась знакомая аномалия – пучок переплетенных молний. Рядом еще один. И еще. Толстые такие, ленивые, словно раскормленные электрические коты, свернувшиеся клубками. Если не присматриваться, и не заметишь, уж больно густо наворочено металла на этих опорах.
– Значит, там у них гнездо, – хмыкнул Протон. – Хорошо устроились. Сидят себе, качают энергию, и рыбу ловить не надо. Думаю, рано или поздно сюда и другие такие же аномалии подтянутся. И будет здесь знатная иллюминация.
– Какую энергию? – не понял Заммер.
– Согласно секретным данным, полученным Институтом перед рейдом, этот стальной лес продолжает нести свою функцию, непостижимым образом выдавая в энергосистему Чернобыльской АЭС от трехсот пятидесяти до семисот пятидесяти киловольт, – отозвался Протон.
– То есть электростанция продолжает работать? – удивился Богдан.
– Похоже на то, – кивнул ученый.
– И куда эта энергия девается? – спросил Заммер.
– Может, уходит в никуда, – пожал плечами Протон. – А может, кто-то ее активно потребляет. И моё секретное задание – выяснить, кто же именно и для чего.
– Как-то легко мы стали делиться своими секретными заданиями, – буркнул Заммер.
