Сын, уже давно мужчина, «заныривая» в футбольные информационные потоки, с удивлением обнаружил, что раритетный видеоряд того матча используется в одном из футбольных сеттингов. Папа тогда ужасно переживал, что наши, то есть команда соседнего города, «продули». Проиграли знаменитой команде из далеко зарубежного города, расположенного в глубине континента и печально известного также прискорбным историческим фактом. Его пивные заведения имели непосредственное отношение к событиям, с которых зачиналась эпидемия «коричневой чумы», унесшей позже десятки миллионов жизней во всемирной войне.
Наши, команда из южного приморского города, широко известного также и как «Жемчужина-у-Моря», сдались ещё до финального свистка! Результат матча зависел от одного-единственного гола. Полтора тайма удавалось держать ничью, один-один… Коль уж не получалось забить второй, надо было не дать его забить гостям. Или самим вколотить два, на гол больше. Три-два на последней четверти девяностоминутки стало бы настоящей сенсацией, хотя и счёт «два-один в нашу пользу тоже наделали бы шухеру будь здоров!».
Герой поставил поиск на паузу, обнаружив сеттинг на основе того легендарного матча, даже со счётом два-один не в нашу пользу оставшегося вехой в истории противостояния «восток – запад» континента.
Потратил немало времени, чтобы научиться играть в футбол. Это стало для него делом принципа. Достигнув нужного уровня, тренируясь на других сеттингах, он сыграл в этот и не дал гостям забить гол. Вообще не дал. Наши с его помощью в этом сеансе выиграли всухую, один-ноль.
Пока человек жив, его помнят…
Герой после того, как осиротел, ставил первую букву имени отца между своим настоящим именем и фамилией, когда надо было где-то их указывать. А в подписи у него эта первая буква алфавита имелась изначально, с получения паспорта.
Он и поэтому хотел уйти из этого мира, чтобы жить и помнить. Отца, мать, ещё… считанных по пальцам одной руки родных людей. В этом мире для него выживать стало ну очень проблематично. Да и в том мире, куда стремился, тоже вполне можно быстро и бесславно сгинуть. Но, по крайней мере, отец был бы рад за него, что непутёвый сын обрёл наконец своё истинное призвание и идёт по желанной дороге.
Папа, который научил сына читать, едва будущему Теневому исполнилось пять лет. А ещё учил, что нападать нельзя, со всеми нужно жить мирно. Кроме тех, кто на тебя первым напал. Тогда ни в коем случае не сдаваться. Либо не начинать ответную войну вообще, либо даже теоретически не допустить возможность проиграть. Биться до победы или до смерти.
15(2): «Свет в мясорубке»
Стычка с бандитами продолжила эстафету парадоксальных удачных ходов, типа ходьбы обратно или выхода в ночь. Что ж, каждый выживает, как может. Увы, сталкер не хотел снова вынимать камень из контейнера и тем паче вешать на шею, как раньше.
Семерное убийство он совершил поневоле. Но штука в том, что достаточный «градус» ненависти возникал далеко не всегда. Синевато-жёлтый невзрачный алмаз вполне мог остаться бесполезной экзотической безделушкой на цепочке. В Зоне все ювелирные караты, исчисляющиеся десятками, не стоят ни-че-го.
Фактически бандиты убили сами себя, сумев вызвать накал ненависти.
И бывшего-нынешнего сталкера Адаманта свершившееся возрождение не обрадовало, мягко говоря. Он же намеревался покинуть Зону в том числе из-за того, что больше не желал убивать… убивать, убивать, убивать! В отчуждении только так. Хочешь жить – убей первым.
Но семь образчиков худшего из вариантов человека загнали сталкера в безвыходную ситуацию. Эх, будь их хотя бы трое или четверо, он бы попытался разобраться иначе. Чего меньше всего хотелось теперь, так это продолжать быть таким, как почти все в Зоне.
Подавляющее большинство сталкеров привыкли к ней, и хотя признавали, что здесь страшно тяжело, гнусно, безнадёжно и к лучшему ничего не изменится, уходить никуда не стремились. Потому что пребывали в святой уверенности: «запределье» если и есть, то оно ужаснее, чем сама Зона. Сами они это себе внушали, чтобы оправдать нежелание свернуть с нахоженных троп, или зонное влияние сказывалось, по большому счёту неважно.
Результат не меняется – нет лучших тюремщиков, чем те, которые изнутри караулят.
Сталкер по капле выдавливал из себя внутреннего тюремщика. Отказался от имени даже. И вот, снова Ад…
– Я Ант! – воскликнул он и резко остановился. – Теперь моё имя просто Ант!
Всё-таки не смог удержаться, чтобы не оглянуться на шаги, уже сделанные им. Они тотчас воскресли, и оказалось, что очень даже ЕСТЬ! Существуют полноценно, не хуже, чем те, которые ещё не сделаны.
До Анта сократила его зонное имя девушка, которую он оставил в стабильном тепле бункера, уйдя в холодную неизвестность последней ходки.
Сталкер понятия не имел, что же такое эти три звука, сложенные в слово, могут означать, о ком или о чём напоминать кому-то. Для него просто короткое имя. Пусть и отголосок пройденных вчера троп, однако новое.
Старое имя он больше не хотел носить. Избавиться бы от камня… Выкинуть, просто зашвырнуть подальше – не смог. Наверняка найдётся другой носитель, навесит на шею и поубивает без колебаний! Оттого не выбрасывал, таскал с собой в кармане, но не доставал, не использовал. Удерживался, но с трудом, как пьяница от поиска бухла, как обжора от тяги залезть в холодильник…
О, пруд!!! Самое то, почему бы и нет. Туда точно случайно не полезут.
Решение пришло, когда Ант, нарефлексировавшись, продолжил движение и увидел чёрную маслянистую поверхность бывшего рыбопромыслового водоёма. Избавиться от камня прямо сейчас! Чтобы не тянул больше на дно. Обратно в Зону. Только наверх, скорее вынырнуть, пока не задохнулся окончательно!
Человек широко размахнулся и отправил Зоне обратно её смертельный подарок, искушавший легко и быстро решать проблемы взаимоотношений с другими живыми. Без особого «булька», почти беззвучно, необработанный алмаз вместе с чёрным хвостом-цепью исчез в тяжёлой вязкой жидкости.
Окончательно утопив прошлое, Ант быстро, почти бегом, покинул край водоёма… Привал позволил себе, когда ноги просто отказались сделать ещё хотя бы шаг. Вспомнил вдруг, что ел последний раз давным-давно, в бункере.
Вспомнил Ай…
Вспомнил, как они слушали музыку. В мыслях из памяти услужливо всплыла песня и зазвучала… «Стена», один из альбомов группы «Пинк Флойд», содержал композицию, в которой шла речь о том, что стену, отделяющую человека от мира, необходимо разрушить.
Иначе конец ходки.
Самый неожиданный сюрприз и без того насыщенного этапа пути обнаружился совсем скоро. На привале Ант, доставая еду, обнаружил в недрах рюкзака… один из маленьких гаджетов Ай. Она тайком сунула плеер ему в вещи.
Знала, что уйдёт?
Могла как-то воспрепятствовать, попытаться задержать.
Не стала этого делать.
