– Вы не видели моего папу? – спросила девочка. – Он должен был…
– Тебя зовут Ева? – прервал Седой.
– Да.
– Держись крепче, Ева.
Перед машиной толпа заслоняла дорогу, люди двигались к метро.
Он вдавил клаксон. От резкого звука пешеходы бросились врассыпную…
В последний момент Седой рванул ручник и вывернул руль. «Мерс» занесло и задом, по дуге врезало в стену вестибюля. Удар. В голове зазвенело.
Седой выскочил из машины. Обежал, дернул дверь. Блять, заклинило! Вернулся обратно, к водительской двери. Открыл ее:
– Сюда!
Седой подхватил девочку на руки и побежал ко входу. Ева сначала замерла, а потом обхватила его за шею, прижалась крепко.
Небо прочерчивали белые следы. Скоро упадут бомбы, подумал Седой. Он не помнил, откуда это знает. Он чувствовал себя персонажем старого советского фильма. Завтра была война… уже сегодня. Сейчас. В эту секунду.
– Ты! Урод! – закричал мужик, которого он едва не сбил машиной. Пошел на Седого. – Совсем охуел, блять?!
Седой выстрелил ему в колено. Мужик охнул и упал. Тонко завыл. Люди вокруг словно не заметили это и продолжали идти к метро.
Седой, не оглядываясь, пробежал мимо мужика. Вестибюль – серый, каменный – качался перед ним громадой. Синяя буква «М» врезалась в мозг. Толпа вокруг кричала и стонала, в стороне плакала седовласая женщина в смешной черной шляпке. Седой на мгновение поймал ее взгляд и отвернулся. «Простите».
Они должны были успеть. Седой врезался плечом в толпу, надавил. Толпа выталкивала его прочь, словно живой организм. Седой уперся, пошел вперед, преодолевая давление, локтем прикрывая Еву от ударов. Девочка судорожно вцепилась ему в шею. «Ничего-ничего, прорвемся».
Они успели.
