– Как я сам не догадался? Будь вы снайпером, то я бы уже был мертв.
– Ладно, на этот раз вы успешно унесли ноги с поля боя.
Я ощупываю дерево у себя за спиной и, опираясь на него, медленно встаю.
– Вы в порядке?
– Думаю, да. – Я отряхиваю прилипшие к одежде листья. – Как Джунипер сумела спуститься с холма, потеряв столько крови?
Гленн тоже встает.
– Почему вы решили, что мы нашли ее там?
– Это ближе к дороге. Я бы предположил, что она встретила медведя в чаще леса и попыталась бежать в сторону шоссе.
Он отрицательно качает головой.
– Нет, она умерла здесь, именно там, где вы упали.
– Так она бежала вверх?
– На вас когда-нибудь нападал медведь?
– Пять минут назад я думал, что ответ будет «да».
– А на меня ни разу. Но мне кажется, что единственным инстинктом будет бежать куда глаза глядят.
– Тут вы правы. Легко анализировать события, когда тебе не грозит смерть. Но все равно картина кажется нелогичной.
Гленн складывает руки на груди и смотрит по сторонам.
– Давайте так. Как ученый, вы можете сказать мне, что она здесь искала?
– Понятия не имею. Ее мать говорила, что Джунипер исследовала рыб. Но очевидно их здесь нет.
– Ближайшее озеро находится через перевал Брукмана, где месяц назад сошел оползень. Так что теперь единственный путь – двухдневный переход, половина которого идет через пастбища. – Он указывает в сторону дороги. – На другой стороне есть несколько прудов. Но отсюда туда, говорят, не добраться.
– Любопытно. Надо будет разобраться, что именно она изучала.
– Сообщите мне, когда выясните. Может, она искала короткий путь?
– По-моему, она слишком умна для этого.
Гленн ведет себя так, словно пытается не съязвить. Качая головой, он говорит:
– Если она брала пример со своего учителя, то…
– Не судите ее, – отвечаю я холодно. – Может, я и недотепа, но, судя по всему, она оказалась в бою куда храбрее меня.
– Снова соглашаюсь, – произносит он серьезным тоном. – Крутая девчонка.
– Жаль, что я плохо ее знал.
Гленн понижает голос.
– Бросьте, вам больше не грозит электрический стул, так что можете перестать морочить мне голову. Вы были очень хорошо знакомы, так ведь? Может быть, у вас даже бывали свидания?
Я бы двинул ему промеж глаз, если бы он не был вооружен, а я бы не был трусом.
В общем, меня хватает только на обиженный взгляд. Обидно, что он так обо мне думает. Обидно, что он так думает о Джунипер.
– Не будьте идиотом.
Он поднимает руки, мол, сдаюсь.
– Простите, это во мне инстинкт детектива. Хочется, знаете ли, поворошить и посмотреть на вашу реакцию.
– Какая теперь разница? Она мертва, медведя поймали…
– Все так, но все равно любопытно. Когда мне попадается человек вроде вас, очень хочется разобраться, что происходит у него в голове.
Не уверен, что мне нравится, что он до сих пор пытается выяснить мои мотивы.
– А вам уже встречались такие, как я?
– Когда я впервые встретил вас, то подумал, что да.
– Такие же неуклюжие болваны?
Гленн молча изучает меня.
– Нет. Мне вспоминается один человек, и он был убийцей. Самым хладнокровным, какого только можно вообразить.
– Убийцей? – У меня подступает тошнота к горлу.
– Если быть точным, на нем было четырнадцать жертв, и это только доказанные.
Я холодею от такого сравнения.
– Серийный убийца?
– Я бы его так не назвал.
– А как бы вы его называли?
– Снайпером. Это при нем я был вторым номером.
От такого сравнения я теряюсь и бормочу:
– Ну, я опасен только для себя самого.
– Может, и так. Но у меня все равно такое чувство, что вас лучше не злить.
Глава 17. Банк ДНК
Вернушись в мотель, я замечаю голосовое сообщение от Джулиана: «Позвони мне».
– В чем дело? – спрашиваю я его уже через минуту.
– Я отправляю тебе здоровенный файл. Готов анализ ДНК.
– Так быстро? – Я смотрю на часы. Его курьер забрал материал меньше двенадцати часов назад.
– Я пользуюсь услугами стартапа по быстрому ДНК-тестированию под названием Xellular.
– Никогда о них не слышал. – Он, конечно, намекает, что это его собственная лаборатория.
– И не должен был. Они работают не на науку, наш главный клиент – ЦРУ. Мы опознаем для них убитых террористов после ударов с беспилотников. Деньги не вопрос, главное – скорость получения результата. Скоро компания выйдет на коммерческий уровень.
– Звучит неплохо. Хотя я не знаю, что даст тест ДНК Джунипер. Какие-то гормональные или феромонные изменения видны в плазме крови.
Но он меня поправляет:
– Нет, Тео, я говорю про ДНК медведя.
– Медведя? Я не знал, что там остался волосяной фолликул, думал, что только стержень шерстинки.
– Никакого фолликула. Мы воспользовались стержнем.
– Не думал, что так возможно.
Считается, что волос содержит только митохондриальную ДНК, или мтДНК, передаваемую от матерей детям почти без изменений. От мужчин она не передается. Изменения в мтДНК, вызываемые случайными мутациями, происходят так медленно, что волос может служить своего рода генетическими часами, указывающими на разделение в популяции. Для идентификации личности волос практически бесполезен. У вас и у всей вашей родни по материнской линии одинаковая мтДНК. Другое дело – ядерная ДНК, или яДНК: в ней содержится комбинация ДНК обоих ваших родителей, то есть описание лично вас. По ней отличают одного человека от другого. Ядерная ДНК используется, чтобы клонировать кого-то или определить его причастность к преступлению. Клетки крови и кожи содержат и митохондриальную, и ядерную ДНК, но сам волос состоит из мертвых клеток и, как считается, не имеет яДНК.
– Надо же, Тео Крей чего-то не знает! – смеется Джулиан. – Да, раньше думали, что яДНК там нет из-за процесса кератинизации: считалось, что при отмирании и затвердении клеток волоса она разрушается. Но раз мы находим генетический материал в ископаемых останках через длительное время после того, как он должен был погибнуть из-за полураспада ДНК, то логично предположить присутствие жизнеспособной ДНК и в волосе.
Настоящей головоломкой было сообразить, как отчистить материал. Пару лет назад китайские ученые додумались применять для этого стиральный порошок. В итоге, разрабатывая ферменты для очистки пластин микрочипов, мы заодно нашли более эффективную формулу обнаружения ДНК.
