Хочется исчезнуть из этого мира до тех пор, пока вновь не начнутся занятия, потому что они – единственный способ отвлечься. Я мечтаю избавиться от боли, которая поселилась во мне, которую причинили мне родители и Нелли, а также Ник, отношения с которым стали настолько запутанными, что хочется засунуть голову в унитаз и смыть ее, чтобы больше ни о чем не думать.
С Рождеством, Амали!:)
Это Ник. Я невольно улыбаюсь. Есть что-то уютное в этом сообщении.
Отвечать я не стала, просто нет никакого желания. Я рада, что Ник поздравил меня, это в какой-то мере приятно, но писать что-то ему не хочу. Сейчас у меня совсем другие мысли. Я думаю о том, что будет дальше, смогу ли я вновь стать той, которой была, пока от меня не отвернулись родители, а спустя время и Нелли, той, благодаря которой я хоть как-то держалась на плаву. Я надеюсь, что без подруги не пойду по наклонной, потому что, когда люди теряют последнюю поддержку, они сдаются и отдаются безудержной страсти… темной страсти, которая в итоге приводит не к самым хорошим последствиям.
Ник: Эй! Ты не хочешь мне ответить? Ты там вообще жива?
Амелия: Снова Ник. Я ухмыляюсь и все-таки отвечаю только ради того, чтобы от меня отстали.
Жива.
Когда я хочу убрать телефон в карман, снова приходит сообщение. Сделав последний глоток, я кидаю пустую стекляшку себе за спину, не заботясь о том, что могу хорошенько получить от управляющего.
Ник: Почему так сухо? Чем ты там занимаешься?
Амелия: До этого момента пила дешёвое вино. Ты любишь вино?
Ник: Обожаю. Был бы рядом, забрал бы бутылку и выглушил все сам. Девочкам не положено пить в одиночестве, ты знала об этом?
Я снова улыбаюсь, чувствуя, как по телу разливается тепло от алкоголя. Неожиданно мне безумно захотелось, чтобы Ник оказался здесь. Все это время, пока прихожу в себя после ухода Нелли, он не трогает меня, дав мне передышку. Я благодарна ему за это, потому что мне действительно хочется отгородиться от всех и побыть одной, собраться с силами.
За эти дни мы также ни разу не разговаривали ни вживую, ни по телефону, даже по сообщениям. Ник просто пялился на меня на наших общих лекциях, и все. Находясь далеко от него, я решила, что мне не стоит подпускать Ника слишком близко. Рядом с ним просыпаются мои самые тайные фантазии, и я теряю контроль над собой, стоит ему просто дыхнуть в мою сторону. А в этом нет ничего хорошего. Это просто небезопасно.
Амелия: Жаль, что ты не рядом.
Прежде чем подумать, что написала, я отправляю сообщение. Алкоголь внутри меня заставляет не слишком беспокоиться из-за своей глупости. Если Ник умный мальчик, то поймет, что за меня пишет вино.
Ник: С радостью бы это изменил, если бы не родители и сестра, а также моя бывшая, которая психует на весь дом и говорит, что съезжает. Такое чувство, что я держу ее силком, хотя она сама притащилась ко мне.
Амелия: Что там делает твоя бывшая?
Я ощущаю, что во мне пробуждается какое-то неизвестное ранее чувство. Кажется, его называют ревностью. Ну все, надо завязывать с вином и прочей алкогольной ерундой.
Ник: У нее кое-какие проблемы, вот она и попросилась пожить у меня. Я не мог отказать.
Амелия: Хорошо, а почему она психует и грозится съехать?
Ник: Это неважно. Моя семья в ауте от происходящего. Я напишу тебе позже, надо разобраться с этой дамой!
Убрав наконец-то телефон, спрыгиваю с перил и смотрю по сторонам. Вокруг все пустое и безжизненное, это чем-то похоже на то, что сейчас происходит внутри меня. Я опустошена и испытываю полнейшее безразличие к жизни. В данный момент мне хочется одного – лечь в постель и уйти в недельную спячку.
* * *
Я просыпаюсь от оглушающего стука. Подняв голову, не сразу понимаю, что происходит, но новый поток ударов заставляет меня подскочить. Поправив мужские шорты и топ, я распахиваю дверь. За ней стоит Ник во всем своем великолепии. Изогнув бровь, смотрю на него взглядом, который так и требует ответов на очевидные вопросы. Главный из них: что он здесь делает?
Ник берет меня за плечи и заталкивает вместе с собой внутрь, захлопнув ногой входную дверь.
– Что ты здесь делаешь? – хмуро интересуюсь я. Мой сонный мозг не может воспринимать происходящее слишком быстро.
За окном темно, а значит, поспала я чуть-чуть.
– Почему ты не открывала весь день! Я уже хотел выломать дверь! – кричит мне в лицо Ник.
– Весь день? О чем ты говоришь? Я легла спать буквально часа три назад.
– О, вот как, – ядовито произносит Ник. – Ты легла сразу после нашей переписки?
– Да, буквально через полчаса, – энергично киваю головой я.
– Что же, Амали, спешу тебя обрадовать, прошли уже сутки!
– Сутки?
– Долго же ты дрыхнешь, – хмыкает Ник. – Собирайся, хочу тебя кое-куда отвезти.
Все еще в полнейшем шоке я послушно собираюсь. Для начала беру вещи и отправляюсь в душ. Стоя под струями воды, не могу поверить, что правда проспала целые сутки. Неужели многочисленные бессонные ночи дали о себе знать? Из-за происходящего с Нелли я совсем мало отдыхала за все эти дни и, наверное, благодаря усталости, а также выпитой бутылке вина дала волю сну.
Мне не нужно знать, куда Ник собирается меня везти. Я не хочу оставаться в этой норе одна, поэтому вовсе не против такого расклада. Да и, признаться, я чуток соскучилась по нашему общению.
Боже, неужто я начинаю привыкать к компании Ника?
Нельзя. Не смей, Амелия. Это опасно.
Надраив себя мочалкой и смыв с тела густой слой пены, вылезаю и вытираюсь. Вдруг дверь начинает открываться, но я успеваю за секунду до столкновения с неизбежным обмотаться полотенцем. Появляется голова Ника, я без промедления хватаю зубную пасту и швыряю в него, однако он успевает увернуться.
– Тебя не учили стучать?! – кричу я, собираясь кинуть в него еще что-нибудь, но он заходит и выхватывает у меня упаковку мыла.
– Я просто хотел спросить, скоро ли ты. Мне там скучно сидеть одному.
– Это не меняет того факта, что тебе стоило предупредить, прежде чем войти. А если бы я была голой?
– Уверен, я бы это оценил, – подмигивает Ник и выходит прежде, чем в него все-таки летит бедная пачка мыла.
Собравшись, выхожу из ванной. Кожаные лосины плотно обхватывают мои подтянутые от бега ноги. Ник сидит на кровати, которая раньше принадлежала Нелли, и смотрит в пол, кидая из руки в руку какую-то штуку. Когда он поворачивается ко мне, то в первую очередь смотрит на ноги, чуть ли не прожигая их глазами, а затем его взор медленно поднимается к моему лицу.
