Сэр Артур Эванс начал раскопки на Крите после отслеживания происхождения так называемых молочных камней, которые он увидел выставленными на продажу на рынке Афин. Греческие женщины, рожавшие или собиравшиеся рожать, носили эти «молочные» камни как амулеты. На камнях были выгравированы символы, которых Эванс никогда раньше не видел, но в которых сразу опознал знаки письма. Эванс проследил их происхождение до кургана в Кноссе (холм Кефала), недалеко от крупного современного города Ираклион на Крите; здесь, кстати, Генрих Шлиман, раскопавший Трою, пытался приобрести землю и начать раскопки, но его затея не удалась. Эванс же смог выкупить землю и приступил к раскопкам в марте 1900 года. Он продолжал работу следующие несколько десятилетий, вложил в этот проект большую часть личного состояния и впоследствии опубликовал свои находки в фундаментальном многотомном труде под названием «Дворец Миноса в Кноссе»
[57].
При помощи доверенного помощника, шотландца Дункана Маккензи
[58], Эванс вскоре обнаружил, что это развалины сооружения, которое он принял за королевский дворец. Он назвал вновь открытую цивилизацию «минойской», в честь легендарного царя Миноса, который будто бы правил Критом в мифологические времена и в подземном лабиринте под дворцом которого якобы обитал Минотавр, наполовину человек, а наполовину бык. Эванс отыскал многочисленные глиняные таблички и другие предметы с надписями на них; надписи были выполнены линейным письмом А (до сих пор нерасшифрованным) и линейным письмом Б (ранняя форма греческого письма, вероятно, занесенная на Крит из Микен). Тем не менее ему не удалось обнаружить самоназвания этого народа, и, как говорилось выше, оно остается неизвестным по сей день, несмотря на длящиеся более ста лет непрерывные раскопки не только в Кноссе, но и во многих других местах на Крите
[59].
Эванс нашел в Кноссе многочисленные импортные артефакты из Египта и с Ближнего Востока, в том числе алебастровую крышку с иероглифами, гласящими: «Благой бог Сеусерен-ра, сын Ра, Хиан»
[60]. Один из наиболее известных царей гиксосов, Хиан, правил в первые годы шестнадцатого столетия до нашей эры. Предметы его времени находят по всему древнему Ближнему Востоку, но как эта крышка попала на Крит, по-прежнему остается загадкой.
Дополнительный интерес вызывает египетская алебастровая ваза, найденная много лет спустя в ходе другой археологической экспедиции, в кургане в местечке Кацамба на Крите, бывшем портовом городе северного побережья острова, обслуживавшем Кносс. На вазе начертано царское имя фараона Тутмоса III: «Благой бог Мен-хепер-ра, сын Ра, Тутмос, совершил сие преобразование». Это один из немногих предметов с именем фараона, найденных в бассейне Эгейского моря
[61].
Греческий историк пятого столетия Фукидид утверждал, что минойцы располагали флотом и правили морями: «Как нам известно из предания, Минос первым из властителей построил флот и приобрел господство над большей частью нынешнего Эллинского моря» (Фукидид, «История», 1:3–8
[62]). В исторической науке даже появился термин «минойская талассократия» (от kratia — власть и и thalassos — море). Сегодня это предполагаемое морское превосходство минойцев ставится под сомнение, но в египетских надписях встречаются упоминания о «кефтийских лодках» (Кефтиу — египетское название Крита тех времен); впрочем, не ясно, что имелось в виду — лодки с Крита, идущие на Крит или построенные по минойскому образцу
[63].
Преемник Эванса на посту руководителя раскопок, Джон Девитт Стрингфеллоу Пендлбери, весьма интересовался потенциальными связями Египта и Крита; он вел раскопки египетского поселения Амарна (столицы Эхнатона, о которой подробнее будет рассказано ниже), а также в Кноссе. Пендлбери успел опубликовать монографию на эту тему, под названием «Египтика», в которой собрал и каталогизировал все импортные предметы из Египта, найденные в Кноссе и в других местах на острове, прежде чем его расстреляли немецкие десантники, напавшие на Крит в 1941 году
[64].
Эванс и Пендлбери нашли немало импортных предметов в Кноссе, и стало очевидным в последующие десятилетия, что минойцы занимались равно импортом и экспортом, усердно развивая торговые сети и сотрудничая с рядом зарубежных областей помимо Египта. Например, цилиндрические печати из Месопотамии и сосуды из Ханаана были найдены в различных курганах на Крите и датированы средним и поздним бронзовым веком, а минойская керамика и другие предметы (или по крайней мере упоминания о них) обнаружены на территории от Египта, Израиля, Иордании и Кипра до Сирии и Ирака.
Обратно в Египет
Мы должны иметь в виду, что предметы, упомянутые выше, представляют собой лишь малую часть тех товаров, что когда-то пересекали Средиземное море, ибо многие товары позднего бронзового века были, так сказать, скоропортящимися и вряд ли оставили после себя идентифицируемый след. Зерно, вино, пряности, духи, дерево и текстиль почти наверняка давно исчезли. Сырье наподобие слоновой кости, драгоценных камней (лазурит, агат и сердолик) и металлов (золото, медь и олово) также давно подверглось переработке в предметы вроде оружия и ювелирных украшений. Таким образом, наиболее очевидные «вехи» торговых путей и международных контактов той поры почти полностью погибли, сгинули и исчезли без следа еще в глубокой древности. Тем не менее существование торговли скоропортящимися товарами иногда может быть выявлено по письменным текстам либо по настенным изображениям, сохранившимся до настоящего времени. Такие изображения, надписи и литературные источники могут послужить условно-достоверными доказательствами контактов между народами, если, конечно, интерпретировать их корректно. Так, изображения чужеземных народов на стенах ряда египетских гробниц, датируемые правлением фараонов Нового царства, от Хатшепсут до Аменхотепа III, неоценимы в качестве конкретных свидетельств наличия дипломатических, коммерческих и транспортных контактов в пятнадцатом и четырнадцатом столетиях до нашей эры
[65].
Именно в правление Хатшепсут, в пятнадцатом веке до нашей эры, была возведена первая из гробниц, фрески которых изображают эгейские народы. В этих гробницах мы часто видим минойцев, как правило, вместе с товарами, а настенные надписи однозначно идентифицируют их как приплывших с острова Крит. К примеру, в гробнице Сенмута, архитектора Хатшепсут, ее советника и, возможно, любовника, изображено посольство с Эгейского моря, шесть человек несут металлические вазы, явно эгейского стиля
[66].
