Свою «подрывную деятельность» Пиямараду продолжил и в правление следующего хеттского царя, Хаттусилиса III, в середине тринадцатого века до нашей эры, как мы знаем из переписки, которую ученые именуют «письмом Тавагалавы».
Хеттский царь отправил послание неназванному царю народа Аххиявы, к которому он обращался как к «Великому царю» и «брату», что подразумевало равенство их отношений. Мы уже видели, что подобные термины использовали египетские фараоны Аменхотеп III и Эхнатон, обращаясь к правителям Вавилонии, Митанни и Ассирии столетием ранее. Толкование этих текстов предоставляет нам важные сведения о состоянии дел в Эгейском бассейне и на Ближнем Востоке в этот период
[228].
«Письмо Тавагалава» посвящено деятельности Пиямараду, который продолжал совершать набеги на территорию хеттов в западной Анатолии и который, как мы узнаем, только что получил убежище и был доставлен на корабле в земли Аххиява — вероятно, на остров у западного побережья Анатолии
[229]. Послание также знакомит нас, на третьей «странице» таблички (первые две, увы, не сохранились), с самим Тавагалавой, которого называют братом царя Аххиява и который, очевидно, находился в западной Анатолии, набирая в свою свиту людей, враждебно настроенных к хеттам. Свидетельством того, что прежде отношения между хеттами и микенцами были куда прочнее, чем теперь, является любопытное указание, что Тавагалава ранее ездил («восходил на колесницу») с личным возницей самого хеттского царя
[230].
Послание еще упоминает о споре между микенцами и хеттами за область, известную как Вилуса и расположенную в северо-западной Анатолии. Эта область уже встречалась нам при обсуждении восстания Ассува, которое имело место почти двести лет назад; кажется, что хетты и микенцы в очередной раз рассорились из-за территории, которую большинство ученых отождествляет с Троей и/или Троадой. Принимая во внимание датировку письма (середина тринадцатого столетия до нашей эры), вполне логично задаться вопросом, нет ли тут связи с позднейшими греческими преданиями о Троянской войне
[231].
* * *
История Троянской войны, в традиционном изложении слепого греческого поэта Гомера (восьмое столетие до нашей эры), дополненном так называемым эпическим циклом (фрагментами других эпических поэм, до нашего времени не дошедших) и произведениями позднейших древнегреческих драматургов, хорошо известна. Парис, сын царя Трои Приама, приплыл из северо-западной Анатолии в материковую Грецию с дипломатической миссией к Менелаю, царю Спарты. В Спарте он влюбился в красавицу жену Менелая, Елену. Когда Парис вернулся домой, Елена приплыла в Трою с ним — либо добровольно, как уверяли троянцы, либо похищенная царевичем, как считали греки. Разгневанный Менелай уговорил своего брата Агамемнона, царя Микен и вождя всех эллинов, отправить армаду из тысячи кораблей и пятидесяти тысяч воинов против Трои и вернуть Елену. В итоге после десятилетней войны греки победили. Трою разорили, большинство ее жителей погибли, а Елена возвратилась в Спарту с Менелаем.
Разумеется, есть некоторое количество вопросов, на которые сложно дать ответ. Была ли на самом деле Троянская война? Существовала ли сама Троя? Насколько достоверна история Гомера? Действительно ли Елена обладала лицом удивительной красоты, которое могло увлечь в поход тысячу кораблей? Велась ли Троянская война из-за любви одного мужчины к одной женщине или это был просто предлог для схватки по другим причинам: из-за земли, власти или славы? Сами древние греки не были полностью уверены, когда случилась Троянская война; имеется по меньшей мере тринадцать вариантов относительно даты, предложенных античными авторами
[232].
К тому времени, когда Генрих Шлиман отправился на поиски Трои в середине девятнадцатого столетия нашей эры, большинство ученых признавали Троянскую войну вымыслом и считали, что никакой Трои никогда не было. Шлиман решил доказать, что они ошибаются. Ко всеобщему изумлению, ему это удалось. История находки пересказывалась множество раз, и здесь нет необходимости останавливаться на ней в подробностях
[233]. Достаточно будет отметить, что Шлиман нашел девять городов, один поверх другого, на холме Гиссарлык, и теперь большинство ученых признают этот холм как местоположение древней Трои; однако Шлиман не смог определить, какой из девяти городов является Троей Приама. После первой экспедиции Шлимана предпринимались другие раскопки на холме Гиссарлык, в том числе под руководством архитектора Вильгельма Дерпфельда; Карла Блегена и университета Цинциннати в 1930-х годах; наконец Манфреда Корфмана и ныне Эрнста Пернички из Тюбингенского университета (с конца 1980-х годов до сегодняшнего дня).
Разрушение шестого города — Трои VI — по-прежнему является предметом обсуждения. Изначально датированное приблизительно 1250 годом до нашей эры, это событие, вероятно, на самом деле произошло чуть ранее, около 1300 года до нашей эры
[234]. Это был богатый город, где хватало импорта из Месопотамии, Египта и с Кипра, а также из микенской Греции. Также он являлся, снова используя современное выражение, «оспариваемой периферией», то есть располагался одновременно на периферии микенского мира и империи хеттов, тем самым как бы угодив в «клещи» между двумя великими державами древнего Средиземноморья в бронзовом веке.
Дерпфельд полагал, что микенцы захватили этот город (Троя VI) и сожгли его дотла и что именно это событие легло в основу эпических сказаний Гомера. Блеген, копавший несколько десятилетий спустя, придерживался иного мнения: он опубликовал, по его собственным словам, неоспоримые доказательства гибели города не от рук человеческих, но в результате землетрясения. Его доводы включали как позитивные свидетельства, наподобие нарушения линии стен и рассыпавшихся башен, так и негативные — на месте не найдено стрел, мечей и прочего оружия
[235]. На самом деле теперь ясно, что тип ущерба, выявленный Блегеном, схож с картиной в других древних городах Эгейского бассейна и Восточного Средиземноморья, в том числе с Микенами и Тиринфом в материковой Греции. Очевидно также, что землетрясения случались не одновременно в конце позднего бронзового века (см. далее).
По Блегену, следующий город, Троя VIIa, является более вероятным кандидатом на «роль» Трои Приама. Этот город был разрушен, вероятно, около 1180 года до нашей эры, и, вероятно, к его гибели причастны «народы моря», а не микенцы, хотя это ни в коем случае не стопроцентная уверенность. Здесь мы расстанемся на время с историей Трои — и вернемся к ней уже в следующей главе, когда речь пойдет о событиях двенадцатого столетия до нашей эры.
