– Финн… господи… я не… – Она трясет головой, судорожно вздыхает, а затем закрывает глаза. – Это огромное горе.
Что мне остается сказать? Только:
– Да. Много времени уже прошло.
Она моргает, и я впервые за все это время замечаю, что она выглядит как будто измученной.
– А почему ты выглядишь такой усталой? – спрашиваю я. – Слишком изнурительная сессия на «Фейсбуке» в твой выходной?
Готов поспорить, что она хочет сказать что-то важное, но потом выражение лица у нее смягчается и она говорит:
– Я… просто искала кое-что.
– Новые модные фасоны туфель на следующий сезон?
– Что-то вроде того.
И ого, Харлоу совершенно не умеет врать.
Но раз она не хочет откровенничать, я думаю, что не стоит давить. Бог свидетель, я тоже не собираюсь вываливать на стол перед ней все свои неприятности.
– Ладно.
Глядя на меня, она сдвигает брови.
Я встаю и протягиваю ей руку:
– Пошли.
МЫ СЛЕДУЕМ ТОЙ ЖЕ схеме, что и раньше. Вваливаемся снова в холл дома Оливера, мои руки у нее в волосах, губы везде. Ее тело горячее, кожа нежная и пахнет так дьявольски вкусно.
На этот раз ведет Харлоу, она уверенно тянет нас по коридору в направлении моей спальни.
– Оливер! – зовет она, прерываясь, чтобы оглядеться по сторонам и прислушаться к пустому дому. Губы у нее вспухли, щеки раскраснелись. Волосы распущены, и отдельные мягкие локоны падают на лицо и плечи.
– Его еще нет дома, – поясняю я и притягиваю ее обратно к себе, к своим губам. Наши ноги в унисон шаркают по деревянному полу, и я всерьез думаю, трахнуть ли мне ее прямо здесь, уложив на диван, или просто прижав ее руки к стене, чтобы ее крики наполнили тишину комнат.
– Я не уверен, но все-таки… Как насчет быстрого секса? – Я ласкаю большим пальцем ее сосок, и она стонет.
– М-м-м, я проделала весь этот путь не для того, чтобы торопиться.
На самом деле я тоже не хочу торопиться. На самом деле я даже жалею, что мы не поехали к ней. Туда, где у нас было бы много времени, как в прошлый раз.
– В постель, – говорю я.
Харлоу отрывается от меня, поцеловав еще раз, и, к моему удивлению, делает то, что я сказал, картинно сбросив туфли и забираясь на кровать. Я пересекаю комнату и встаю около нее, глядя ей в глаза, пока расстегиваю ремень:
– Снимай одежду.
Харлоу кивает, и мы оба раздеваемся: сначала мы снимаем верх, она снимает лифчик, потом я снимаю джинсы. Она раздевается медленно, но не для того, чтобы устроить шоу – она будто получает удовольствие от того, как мои глаза обшаривают каждый сантиметр ее обнажающегося тела, и она как будто старается это удовольствие продлить. Сиськи у нее дьявольски аппетитные, высокие и полные – заполнят всю руку, а у меня большие руки – с острыми розовыми сосками, от вида которых мой рот наполняется слюной. Ей приходится лечь на спину, чтобы избавиться от юбки, и я наклоняюсь и тяну юбку вниз, по бедрам и ногам.
– Интересно, как будет смотреться, если связать эти лодыжки и поднять их кверху? – говорю я, закидывая ее ногу себе на плечо и прижимаясь поцелуем к ее голени.
Я не собираюсь этого делать – не сейчас по крайней мере. Оливер может вернуться с минуты на минуту, но мне хочется подразнить ее, потянуть время, чтобы мы оба дошли до точки кипения. Но воспоминаний о прошлом разе и фантазии оказывается достаточно для того, чтобы глаза Харлоу расширились, а дыхание стало частым и прерывистым.
Уперевшись рукой в матрас рядом с ее головой, я другую руку просовываю между нашими телами, скольжу пальцем ей в трусики.
Она охает, а я добавляю второй палец и медленно обвожу большим пальцем по кругу ее клитор.
– Смотри, какая ты мокрая, – говорю я. – Просто от раздевания. Я едва коснулся тебя, а ты уже готова обкончать мне всю руку.
Харлоу задерживает дыхание, словно не может решить, хочет ли она отрицать это или нет, но при этом продолжает двигать бедрами мне навстречу, насаживаясь на мои пальцы. Я целую ее грудную клетку и выше, зажимаю сосок губами, посасываю его, пока она не становится совсем мокрой и скользкой. Она дышит прерывисто и часто, и я прикусываю сосок – сначала легко, потом чуть сильнее.
– Еще, – стонет она, и я перехожу к другой груди, сосу и покусываю ее. Я не хочу причинять ей боль – об этом никогда не идет речи, но хочу, чтобы она чувствовала ее потом. Эту маленькую, едва заметную боль, которая застает ее врасплох.
– Финн… еще…
– Переворачивайся, – приказываю я и, поддерживая ее за бедро, помогаю повернуться на живот. Ее кружевные трусики совсем крошечные, и я стягиваю их, оставляя ее совершенно, великолепно голой передо мной.
– Черт. Эта задница… – Я сжимаю ее руками, даже не зная, куда смотреть сначала. Я хватаю ее крепче, чуть грубо, мну, растираю ладонями снова и снова, чтобы подготовить к тому, что сейчас будет. – Кажется, я припоминаю, что у меня были кое-какие планы на нее.
Ее тело напряжено, практически вибрирует от напряжения, каждый мускул застыл в ожидании. Я провожу рукой по ее бедру и вверх, к ягодице, чуть царапая ногтями кожу. Она издает тихий стон, и я слышу каждый ее вздох, ее дыхание почти ровное и спокойное, но все же слегка прерывистое и учащенное.
– Кто-нибудь шлепал тебя когда-нибудь, Рыжик?
Она качает отрицательно головой на моей подушке, локоны темных волос падают ей на спину.
– Только ты.
Я стараюсь не обращать внимания на вспышку гордости, которую чувствую при этих словах, и изо всех сил пытаюсь укротить огонь, поднимающийся внизу моего живота.
– Ты хочешь этого? – спрашиваю я.
Она кивает, но мне нужно не это, поэтому я поднимаю руку и опускаю ее с резким шлепком на ее ягодицу, просто чтобы привлечь ее внимание.
– Скажи, Харлоу.
– Д-д-д-д-да, – говорит она. – Да.
Я снова делаю то же самое, моя ладонь ощущает ее кожу, на этот раз удар чуть сильнее.
Харлоу охает, вцепляется руками в простыню и выгибает бедра, приподнимая ягодицы мне навстречу. Она хочет еще.
– Разве я не говорил тебе, что дам тебе то, что тебе нужно? – Я снова шлепаю ее, теперь с другой стороны. Стон, который она издает, на этот раз сильнее, более отчаянный. Я шлепаю ее еще несколько раз, пока кожа у нее не начинает гореть и не становится розовой, и она стонет от наслаждения, когда я глажу ладонью места ударов. Мне интересно, думала ли она когда-нибудь о таких вещах раньше, были ли у нее мысли о том, как сильно ей это будет нравиться.
Нет сомнений в том, что Харлоу Вега получает удовольствие от легкого рукоприкладства, как и в том, что я получаю огромное удовольствие, когда делаю это. Есть что-то очень возбуждающее в том, что она позволяет мне это делать. Она знает, что может вернуть контроль в любой момент, но я чувствую, что она не хочет этого делать. Я чувствую, что, может быть, ей сейчас нужен кто-то, кто будет ею повелевать.
