– А сколько Колтону?
– Двадцать девять.
– А Леви?
Он вздыхает, явно понимая, к чему я клоню:
– Двадцать четыре.
– Я готова поспорить, что в контракте, который они вам показывали, был пункт о том, что у вас не должно быть постоянных отношений на момент начала съемок.
Его глаза расширяются:
– Как ты узнала?
– Шутишь? Моя мама получала приглашения в реалити-шоу несколько раз. И они всегда делают что-то про отношения. Так не думаешь ли ты, что это будет шоу о том, как вы красиво напрягаете бицепсы в лодке, а потом снимаете футболки и трахаете студенточек?
– Ты не помогаешь. Я еще больше теперь не хочу этого делать. – Он забирает несколько картошин с моей тарелки. – Но мои братья думают, что это будет веселое приключение. Они как будто не понимают, что это изменит нашу жизнь. Колт и так спит со всеми подряд. А Леви… Клянусь, мне кажется, он девственник.
Я смотрю на красавчика со светлыми волосами на фотографии:
– Да ладно, ты гонишь. Если этот парень не трахается налево и направо, то на свете нет ни Бога, ни Санты, ни Пасхального кролика.
Он отмахивается от меня:
– Ну не важно. Не думаю, что мы годимся для телевидения.
Его аргумент настолько слаб, что даже он это понимает. Он вздрагивает, когда я издаю сдавленный смешок.
– Ты шутишь, да? – спрашиваю я. – Сексуальный парень, парень-девственник и самый сексуальный старший брат, который явно слишком занят для любви? Да это эротическая мечта любого телевизионного продюсера! Это шоу само просится на экран!
Как будто смягчившись, он говорит спокойно:
– Они рассчитывают на большой успех. Два сезона для начала. И они купили мне грузовик – типа жест доброй воли. И еще они отремонтируют наши две главные лодки и дадут нам одну новую.
Я тихонько присвистываю:
– Ого. И ты, значит, расстраиваешься из-за того, что крупная телекомпания хочет дать тебе кучу денег? Бедный малыш! Почему бы тебе просто не прыгнуть во все это?
Он смотрит на меня, и теперь его очередь быть скептическим:
– Мне нравится моя жизнь, Харлоу. Она нелегкая, и нам всегда приходится в некотором роде выживать, но это мой выбор по определенным причинам. Мне нравится мой маленький дом у воды, нравится работать на лодке и обмениваться солеными шуточками с братьями, нравятся дни, когда у нас бывает нереальный улов. Такие дни делают все предшествующие неудачи такими незначительными. – Он оглядывается, проводя большими пальцами по краю стола. – Мысль о том, что приедут какие-то засранцы и будут снимать нас двадцать четыре часа три дня в неделю, вызывает у меня тошноту.
– А что об этом думают Ансель и Оливер? – спрашиваю я.
– Они не знают.
– То есть я знаю то, чего не знают они? – восклицаю я.
Он пожимает плечами:
– Трудно обсуждать такие вещи с лучшими друзьями. Я нахожусь на грани безумного решения, но через два года я могу оглянуться и подумать: да как я мог даже сомневаться? И я не хочу смущать этим людей, которые в моей жизни навсегда, если вдруг однажды пойму, насколько жалко это все выглядит. Это же понятно?
Значит, меня в своей жизни через два года он увидеть не ожидает?
Ладно, это довольно больно, и я подношу пиво ко рту, глядя в сторону:
– Очень даже понятно.
– Черт, – шепчет он, кажется, понимая, как это прозвучало. – Ты же понимаешь, что я имею в виду.
И если совсем откровенно, я понимаю. Я же тоже не говорю с ним о своей матери. Мне не нужна поддержка Финна, мне нравится, что рядом с ним я как будто становлюсь проще, могу расслабиться. Может быть, и ему как раз нравится то, что мое мнение не имеет особого значения.
Я мысленно отряхиваюсь от своей маленькой обиды и улыбаюсь ему:
– Я понимаю, что тебе кажется, как будто твоя жизнь сейчас поворачивается на сто восемьдесят градусов, но это ведь может принести с собой такие возможности, о которых ты даже не мечтал. Это может дать вашей компании имя и бренд и…
– Или превратить нас в посмешище.
– И, – продолжаю я, не обращая на него внимания, – они же дают вам лодку? Я не особо разбираюсь в рыболовстве, но могу поспорить, что она стоит столько же, сколько дом в Ла-Хойе.
– Ненамного меньше, – соглашается он. – Не знаю, я даже не уверен, что лодка, которую они покупают для нас, станет для меня моей. Это же как будто ты буквально продаешься. Но… ты не убежала, хохоча, поэтому я начинаю думать, что не таким уж безумием будет все-таки как следует обдумать все это еще раз.
– Я думаю, что безумием будет, если ты этого не сделаешь.
Он кивает и снова переключает внимание на игру. И на этот раз я уверена, что он закончил говорить.
Глава 8
Финн
Я СВЕРЯЮСЬ С АДРЕСОМ, который дала нам Харлоу, когда мы сворачиваем с улицы. Ресторан полон, и я изображаю изнеможение, объезжая парковку в поисках места.
– Похоже, сегодня не наш вечер, – говорю я Оливеру, не сомневаясь в том, что если даже мой бегающий взгляд не выдаст меня, то это точно сделает моя ужасная актерская игра. – Думаю, нам лучше сразу отправиться восвояси и попытаться в другой раз.
Я уже направляю грузовик к выезду, но он кладет руку мне на плечо, останавливая меня.
– Все уже здесь, так что надо просто найти место. Уже все равно слишком поздно менять планы. – Он поднимает стекло пассажирского сиденья, а потом добавляет: – Сам виноват.
– Что это ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что целый час ушел на то, чтобы вытащить тебя из дома. И выглядишь ты при этом так, словно тебя тащат к зубному врачу, а не на ужин с лучшими друзьями, где тебя ждет неудержимое веселье.
– Это абсолютная неправда.
Это абсолютная правда.
– Ансель прилетел сюрпризом для Миа и хочет всех нас видеть. И что бы ты ни говорил вчера вечером, ты бычил всю неделю.
– Я в порядке. Просто это очень странно, что я здесь, когда дома столько всего происходит, – оправдываюсь я и подкрепляю свои слова пожиманием плеч.
Спокойно, Финн, не суетись. Не прячь глаза. У меня раньше никогда не бывало столько свободного времени.
Из радиоприемника доносятся звуки какой-то случайной поп-песни, и Оливер протягивает руку и выключает его. Щелчок выключателя, кажется, эхом разносится по кабине, и я демонстративно морщусь, высматривая из своего окна свободное место на переполненной парковке.
Мне не нравится, как он смотрит на меня. Оливер знает меня слишком хорошо, и он вырвет мне руки и изобьет меня ими, если вдруг узнает, что я рассказал Харлоу обо всем раньше, чем ему.
