Мои руки запутываются у него в волосах, и я хочу больше – так сильно, что почти схожу с ума. Я хочу чувствовать его всего каждой клеточкой моего тела. Он издает такие глубокие и тихие звуки, их вибрация как будто проникает внутрь меня, внутрь моих костей, обезоруживает меня, разбивает на кусочки, которые живут отдельной от меня жизнью: руки, которые дрожат, кровь, которая так быстро струится по жилам, ноги, которые поднимают меня с сиденья и запрыгивают к нему на колени. Он хватается за рычажок сбоку, откидывает сиденье без всякого труда, и я обрушиваюсь на него, обхватив ногами его колени. Он опрокидывает меня на спину, ложится сверху, и я кричу, когда чувствую, как его толстый член упирается мне между ног.
Его стон как будто нажимает какую-то кнопку внутри нас, кнопку, которая выпускает на волю безумие. Мне плевать, что мы в машине посреди улицы. Здесь тихо. И уже смеркается. Мы с тем же успехом могли бы быть сейчас на каком-нибудь необитаемом острове – мне совершенно все равно.
Почувствовать его, впустить в свое тело и ощущать его. Я слишком долго ждала.
Он одним движением оказывается сверху, просовывает руку между нами, чтобы расстегнуть молнию на брюках, и спускает их на бедра, и я чувствую его обнаженный член на моем бедре: кожа его удивительно горячая и нежная, и она обтягивает нечто такое несокрушимое и твердое. Его пальцы возятся с моими трусиками, оттягивая их в сторону – он даже не тратит время на то, чтобы их снять, кончики пальцев ищут и находят меня, мокрую и изнывающую от желания, а неразборчивые звуки, которые я издаю, подсказывают ему, где нужно быть.
– Мы делаем это? – хрипит это.
Я отчаянно киваю, и он прижимается ко мне, входя внутрь. Все это происходит так быстро, он уже глубоко внутри меня, и мы оба задыхаемся, потому что это так хорошо. Так хорошо!
Его взгляд ищет мой, и облегчение на его лице заставляет меня дрожать и чувствовать себя хрупкой, как тонкое стекло. Мне так не хватало этого, мне так это нужно.
Я думаю, мне нужен он. Он садится, целует меня влажно и беспорядочно, стонет мне в зубы, он глубоко во мне, он издает эти короткие прекрасные стоны удовольствия каждый раз, когда я двигаюсь вперед и назад, и шепчет: «Вот так… ах… как хорошо… господи, детка… я не могу…» Потом замолкает и осыпает поцелуями, слегка прикусывая, мои губы, подбородок, шею. И снова нетерпеливые стоны: «Пожалуйста… пожалуйста… я не могу…»
Его рука между нами, и два его пальца нежно ласкают меня там, где мне это так нужно. Из его горла вырывается хриплый рык, и я слышу тихие вздрагивающие стоны, которые издаю сама, умоляющие, я так близко…
– О черт, я кончаю, – задыхается он, когда я рассыпаюсь на кусочки.
Я закидываю голову назад и кричу, и он кричит вместе со мной, выгибаясь на сиденье и сладострастно вкручиваясь в меня как можно глубже. Мое тело напрягается, и как будто все сосредоточивается вокруг него. Кажется, что это длится вечность – мой оргазм, и то, как я целую его, и его руки на моем лице, и те звуки, которые он издает, прижавшись ко мне в моей крошечной машинке с открытыми окнами, на закате дня в разгар бабьего лета.
Я люблю его.
Я его люблю.
Я прижимаюсь к его груди – на грани слез. Это такое наслаждение, которое я едва могу вынести – быть с ним вот так, как сейчас, даже если это происходит на переднем сиденье моей машины, а юбка моего платья задрана и закручена вокруг меня. Он кажется таким мощным, а стук его сердца отдается эхом у меня в ушах.
Финн двигается внутри меня, его прерывистое дыхание касается моих волос.
– Харлоу… – говорит он тихо с долгим выдохом.
– Я знаю, – соглашаюсь я. – Черт возьми, это было потрясающе.
– Нет… – Он берет меня за плечи, поэтому я сажусь прямо и чувствую его внутри, он все еще твердый. – Детка, мы… ничего не использовали. – Его лицо так близко к моему, взгляд ищущий и встревоженный: – Я не надел презерватив.
Я издаю стон и начинаю слезать с него, но потом замираю, вспомнив, что мы в одежде. Мне совсем не хочется изображать Монику Левински в своем синем платье на вечеринке:
– Можешь подать мне салфетку из бардачка?
Он кивает, тянется мне за спину и каким-то образом умудряется достать салфетку. Это очень яркий момент, и он являет собой такой разительный контраст с дикой страстью буквально минуту назад, что я чувствую головокружение. Как только я пытаюсь отстраниться, он берет двумя пальцами мой подбородок и шепчет:
– Ш-ш-ш, подожди, подожди, иди сюда.
Я снова подаюсь вперед, закрыв глаза и отдавшись ощущению, как будто я растворяюсь в нем, а он тихо стонет, запуская руку мне в волосы и притягивая меня к себе. Его язык скользит по моему, на этот раз нежно. Сердце у меня вырывается из груди от волнения и от огромного количества адреналина из-за начинающейся паники.
– Ты в порядке? – спрашивает он меня в губы.
Я киваю:
– Не верится, что мы это сделали.
– Мне тоже.
– Думаю, нам стоит помыться перед вечеринкой.
Поправляя одежду, мы выбираемся из машины. Около входной двери он достает ключи из кармана и, не глядя мне в глаза, тихо спрашивает:
– Ты принимаешь таблетки?
– Нет.
Я пытаюсь высчитать, в какой фазе цикла нахожусь, но мне не хочется сейчас думать о нежелательных последствиях незащищенного секса, который у нас произошел. Мне хочется оставаться в состоянии счастья, в расслабленном, благостном настроении и наслаждаться своим открытием, что я по уши влюблена в Финна Робертса.
– Все будет хорошо, – говорю я ему безо всяких на то оснований. Это так здорово звучит! И как только я произношу это, я тут же начинаю верить в это сама. Все будет хорошо! Все будет очень хорошо!
Он кивает и проходит внутрь, ведя меня по коридору к маленькой ванной рядом с его комнатой. Я поворачиваюсь и смотрю через открытую дверь спальни, как он останавливается и вынимает мочалку из шкафчика в коридоре. Его чемодан стоит открытый, на постели, и он заполнен аккуратно сложенными вещами.
– Ты уезжаешь завтра?
– Может быть, – пожимает он плечами и добавляет: – Ну, наверное, нет. Не знаю.
Кивнув в сторону ванной, он пропускает меня вперед. Включив кран с горячей водой, он подставляет под струи руку, а потом смачивает мочалку:
– Иди сюда.
Я смотрю, как он, опустившись на колени, ведет ею по моему платью, и закрываю глаза, когда его рука скользит вверх по моему бедру, вокруг бедра, и вот он спускает мне трусики до колен. И я ахаю, когда он ласково проводит теплой мочалкой мне между ног.
– Хорошо? – спрашивает он.
– Да.
Вообще-то больше чем хорошо. Я на небесах:
– Это очень приятно.
Он забирается мне под платье второй рукой, обхватывает пальцами мое бедро и сжимает:
