Сэл взрывается хохотом.
Харлоу отдает меню официантке со словами:
– Я возьму мясо с кровью и большую порцию картошки фри. – Глядя на меня, она добавляет: – И виски со льдом, чтобы все это запить».
Официантка улыбается, скользнув по мне взглядом еще раз, и уходит, забирая меню.
Харлоу поднимает глаза, ее губы кривятся в улыбке при виде моего выражения лица.
– «Шардонне»? – переспрашиваю я.
Она облизывает губы, одаривая меня милой, влажной улыбкой:
– Ты выглядишь так, будто у тебя сильная жажда.
– Я, кстати, тоже собирался заказать мясо, – говорю я, с трудом сдерживая улыбку.
– Ну ты сможешь вожделеть мой стейк, наслаждаясь своим свежевыловленным палтусом.
Сэл смотрит на нас с нескрываемым весельем, подперев подбородок кулаком:
– Публике понравится смотреть на вас двоих.
– Не получится, Сальваторе, – отрицательно качает головой Харлоу, все еще глядя прямо мне вглаза.
– Может, и получится, – возражаю я, больше не в силах сдерживать улыбку. – Учитывая, что одну определенную страницу в нашем контракте я не подписал.
На ее лице появляется выражение удивления, но она быстро прячет его. Из этого я делаю вывод, что Сальваторе, видимо, некоторые детали нашего разговора до нее не донес – в частности, о том, как я выставил себя полным дураком и сказал ему, что не могу представить себя ни с кем, кроме нее. Никогда. Харлоу для меня все. И я могу прокричать об этом с вершины горы Фейрвезер, если будет нужно.
– Ну что бы там ни было с пунктом об отношениях, мы не будем с тобой общаться ни в какой форме, пока ты не признаешь, что вчера был абсолютным мудаком.
Сэл хмыкает и подносит стакан с водой к губам, чтобы сделать глоток. Если Харлоу так делает и чувствует себя комфортно, что ж, ко всем чертям.
Я ставлю локти на стол и говорю:
– Вчера я был абсолютным мудаком.
Харлоу долго изучает мое лицо, оглядывая губы, лоб, глаза. А потом, слегка дернув одним плечиком, завершает этот идеальный момент:
– Думаю, вам с Сэлом стоит начать.
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ работы ланч проходит с огромным успехом. У Сэла миллион вопросов, а я в состоянии ответить на них все и в придачу дать ему дополнительную информацию по вопросам, о которых он даже не задумывался. Я подписал договор на оказание услуг консультанта – с пятизначной суммой в качестве гонорара, так что сразу могу помочь ему с декорациями и отдельными деталями съемок. И я немного ошеломлен тем, как буквально за несколько дней моя жизнь изменилась и повернулась на сто восемьдесят градусов.
Что же касается Харлоу, это полный провал. Она заполняет несколько страниц блокнота записями, кажется, записывая все, что я говорю, и даже задает несколько вопросов сама, но если не считать нашего легкого флирта в самом начале встречи, она даже не смотрит на меня.
Но и это больше, чем я ожидал. Если честно, я думал, что она будет игнорировать меня все время или как минимум не будет переходить на личные вопросы при Сэле. Тот факт, что она не смогла удержаться от флирта со мной, придает мне уверенность в моем намерении поехать к ней в отель после ужина.
Когда дверь ее номера распахивается, мне кажется, что я ошибся дверью и Лола просто решила меня окончательно запутать. Но потом я понимаю, что загадочная женщина, которая мне открыла, и есть Харлоу – в огромном махровом халате, с полотенцем на голове и лицом, покрытым чем-то белым и потрескавшимся…
– Это одна из тех масок, которые удаляют излишнюю влагу, а заодно и не излишнюю? – спрашиваю я.
Она вздергивает подбородок, сужает глаза. От этого вся эта белая конструкция на лице идет трещинами.
– Чего ты хочешь, Финн?
Чего я хочу? Мне нужна она. Я хочу, чтобы она открыла дверь шире, пуская меня внутрь. Хочу потянуть за пояс у нее на талии, снять халат, поцеловать ее. Я хочу вернуть все обратно, вернуть нас, и гораздо на более долгий срок, чем двенадцать часов.
Но сначала…
– Я хочу, чтобы ты смыла эту маску, а то мне кажется, что твое лицо разламывается на части.
Со вздохом она захлопывает дверь перед моим носом.
Гостиничный коридор тянется, кажется, на километр, и я невольно задумываюсь, сколько мужчин в нем оказывались вот так перед захлопнувшейся перед их носом дверью. Это очень шикарный долбаный отель. И я думаю, что много.
Я снова стучу в дверь кулаком.
Она отвечает не сразу, после долгой паузы, как будто отошла от двери и думает, стоит ли вообще ее открывать.
Но затем дверь все-таки открывается, и Харлоу тут же уходит в сторону ванной:
– Входи. Сядь куда-нибудь, только не на кровать. Не вздумай быть милым, не вздумай раздеваться и не трогай мое нижнее белье.
Я сажусь в кресло в углу, сдерживая смех.
– Я иду смывать маску потому, что для этого пришло время, а не потому, что ты мне сказал это сделать. И если бы мне не казалось, что от нее мое лицо разваливается на куски, я бы оставила ее на все время твоего короткого визита, просто чтобы позлить тебя, гигантский ты придурок! – Она скрывается в ванной, закрывает дверь, и я слышу звук льющейся воды, когда она включает душ.
Черт возьми. Думаю, она собирается меня простить.
Харлоу выходит через десять минут, снова завернувшись в халат, но волосы у нее теперь влажные и распущенные, а лицо чистое, без следа от маски. У меня вдруг перехватывает дыхание, как будто при виде нее у меня отказывают все базовые инстинкты: дыхание, моргание, глотание… Она выглядит невероятно.
– Ты трогал мое белье? – спрашивает она, подходя к комоду.
Я с усилием открываю рот, все-таки делаю вдох и сглатываю, после чего уже могу произнести:
– Конечно. Я всеми твоими трусиками тер свою потную грудь.
Она фыркает и бросает на меня дерзкий взгляд:
– Не флиртуй со мной. Я зла на тебя.
Моя улыбка исчезает без всяких усилий с моей стороны: «Понимаю».
Достав из сумки щетку, она расчесывает волосы, глядя на меня:
– Хотя… очень трудно продолжать злиться, когда ты приходишь сюда и выглядишь вот так.
– Но это же хорошо, правда? – Я окидываю взглядом свою выцветшую футболку, свои старые джинсы «501 Ливайс», любимые старые красные кроссовки… Я не вижу ничего особенного, но то, как она смотрит на меня, заставляет меня чувствовать себя так, словно на мне смокинг.
Тугой болезненный узел у меня в груди ослабевает.
– Так легче? – тихо спрашивает она вдогонку. – Видеть меня в шикарном ресторане или шикарном номере отеля, с маской на лице – легче, чем попытаться воспринять меня как часть целого на твоей шхуне?
