Каждый вечер она звонила Бекке в поисках поддержки. Иногда они обсуждали заболевание матери, а порой Бекка просто рассказывала ей, что нового произошло в их группе по защите прав меньшинств и о том, как прошел рабочий день. Кестрел оценила милую способность Бекки превращать обычный день в нечто вдохновляющее.
После долгих раздумий Эвелин решилась на первый сеанс радиотерапии. После этого у нее начались диарея и рвота, накатила слабость. Потом она почувствовала себя лучше и решила, что на второй сеанс не пойдет. Она не боялась умирать, ей просто не хотелось мучиться.
Однажды в полдень, когда Кестрел принесла букет цветов из сада, Эвелин сказала ей, что это лето замечательное: «Мне всегда было очень хорошо рядом с тобой. Это онкологическое лето — не исключение».
У Кестрел ком застрял в горле, ледяные голубые глаза смотрели на мать с нежностью и добротой. Она сказала: «Я люблю тебя, мама».
* * *
Мы можем по-разному совершать осознанный выбор. Установить с кем-то близкие отношения или стать участником волонтерского проекта. Нам решать, с кем проводить время, когда уйти на пенсию, где жить и на что потратить значимые ресурсы. Время — важнейший ресурс. В принципе, все наши решения касаются именно его. Как мы распоряжаемся своими утрами, днями, вечерами, днями и неделями?
Когда нам двадцать, тридцать, сорок лет, дети и/или работа держат нас в тонусе и задают темп жизни. В эти первые десятилетия мы склонны принимать спонтанные решения. Работаем по графику, малыша нужно сводить на прием к врачу, а третьеклассника подготовить к диктанту. Мамы школьников собирают им завтрак с собой и проверяют, как они чистят зубы; ходят на родительские собрания и в детский футбольный клуб. Мы покупаем еду, стираем, готовим и рассказываем сказки на ночь. Время нас обессиливает.
С возрастом у многих появляется возможность делать осмысленный выбор, распоряжаясь собственным временем.
Мы можем заняться греблей на байдарках или физкультурой, записаться на кулинарные курсы или бесплатно учить мигрантов родному языку. Регулярно задумываться о том, насколько приятны ежедневные дела или привычки — вдруг мы занимаемся этим автоматически? Можем расставить приоритеты и решить, что для нас принципиально важно, а что — нет. Или спросить себя: «Трачу ли я время на то, что для меня по-настоящему важно?», либо: «Оглядываясь на прожитые годы, буду ли я довольна тем, на что потратила небольшой отрезок времени, принадлежавший мне одной?» Каждый из нас волен решать, что главное. По данным Нильсеновского опроса потребителей (https://www.nielsensurvey.com/), пенсионеры проводят за просмотром телепередач около пятидесяти часов в неделю. Женщины, предпочитающие такой досуг, упускают шанс встречаться с другими людьми и найти приложение множеству своих талантов.
Мы можем осознанно распорядиться и своими деньгами, и другими ресурсами. Мои представления о том, что такое благополучие, менялись на протяжении жизни — сколько ночей в году я провожу на открытом воздухе или сколько раз в месяц вижу внуков. Еще один важный критерий благополучия для меня — количество близких людей, с которыми у меня установились душевные отношения. В нашей культуре принято считать, что для счастья необходимы деньги, но, честно говоря, на нашем этапе жизни важнее любовь. Каждая из нас может по-своему сформулировать, что такое благополучие. Как только мы это сделаем, станет понятно, какие блага надо копить.
Для многих женщин благополучие — достаточная сумма денег на банковском счете. Конечно, финансовое благополучие способствует спокойной и комфортной жизни. Но и многим обеспеченным женщинам кажется, что они живут бедно, поскольку им не удается сформулировать, какой суммы будет достаточно. В итоге — постоянный страх, что не хватит денег на жизнь.
Важно уметь отличать желания от потребностей. Когда удовлетворены потребности, нам всего хватает. В зависимости от финансовой ситуации мы можем решить, чего хотим. Поскольку система здравоохранения в Америке — затратная и непредсказуемая, мы всегда беспокоимся, хватит ли денег на необходимое лечение. В момент, когда считаем себя финансово благополучными, мы можем сказать себе: «На этот счет я больше не волнуюсь».
Еще один признак благополучия — умение радоваться тому, что у тебя есть. Например, сегодня выдался снежный день, и я то и дело выглядываю в окно, чтобы полюбоваться белыми пушистыми снежинками. Я сплю под стегаными одеялами моих бабушек и тетушек. Они не валяются в шкафу, а помогают: чувствую тепло их объятий и засыпаю.
У Саманты и ее мужа Тони — собственный магазин товаров для художников. Саманта, наверное, — самая целеустремленная из всех моих знакомых. Однажды солнечным утром мы разговаривали о том, как она делает выбор. В жизни Саманты и Тони было много передряг. Отец и братья Тони умерли от проблем с сердцем. В возрасте за шестьдесят у него случился сердечный приступ, когда он очищал от снега дорожку перед гаражом.
Когда Тони лежал в больнице, они с Самантой решили продать магазин и уйти на пенсию. Понимали, что денег на жизнь будет мало, но времени — еще меньше. Прошло несколько месяцев, и они вместе начали ходить на мастер-классы по керамике в досуговом центре для пожилых людей.
Саманта дважды лечилась от рака. В первый раз проходила курс, когда ей было тридцать девять лет, а дети учились в школе. «Когда я узнала, что у меня лимфома, ужаснулась. Я мучилась вопросом: „За что мне это? В чем я виновата?“ Потом она стала мысленно торговаться с Богом: „Не дай мне умереть, пока им не исполнится восемнадцать!“»
«Я была нацелена на лечение и не раскисала. Не плакала шесть месяцев подряд. А потом мне позвонили из медицинского центра и сообщили, что сканирование не выявило признаков онкологического заболевания. Тут меня накрыло. Я позвонила на работу Тони и рыдала в трубку так, что не могла говорить. А он подумал, что новости плохие». Саманта со смехом заметила: «Надо же от радости так расплакаться».
Когда четыре года назад у Саманты обнаружили рак груди, она уже не так сильно испугалась, как четыре года назад, впервые услышав диагноз. Дети выросли, и ей однажды удалось справиться с болезнью. Однажды она ехала на машине мимо часовни Пинк Систерс. Там царит тишина, а монахини ордена Вечного Почитания Святого Духа, облаченные в розовые одеяния, непрестанно молятся о людях во всем мире. Саманта не была католичкой, но что-то заставило ее остановиться. Она зашла в часовню, где три человека преклонили колена, а одна женщина распростерлась на полу лицом вниз, крестообразно раскинув руки.
Саманта села на скамью и стала рассматривать то, что поначалу приняла за статую молившейся женщины. Наконец, она поняла, что это живая монахиня. За целый час монахиня ни разу не шевельнулась. Саманта призналась: «Мне показалось, что там даже воздух другой. Я полностью успокоилась».
После этого случая Саманта перестала бояться рака. Лечение шло благополучно, и через несколько месяцев обследование подтвердило отсутствие признаков онкологического заболевания. И хотя рак может проявиться снова, Саманта на этом не зацикливается: «Словно тебя пригласили куда-то войти. Я просто иду вперед, будто меня это не касается».
