Немного подремав, Григорий Адамович поднялся и отправился к сестре. Вахтер, хорошо знавший Коровина и получивший указание Анастасии Леонидовны пропускать его без вопросов, чему-то усмехнулся и снова раскрыл “Спорт-Экспресс”. Григорий Адамович поднялся на четвертый этаж и надавил кнопку звонка. Раз, другой. Наконец дверь распахнулась, и госпожа Черняева собственной персоной оказалась на пороге. Судя по виду, она лихо резвилась в постели и только что из этой постели вылезла. Воспаленные глаза сверкали блудливыми огоньками, на помятом, но все равно очень милом лице играла блаженная улыбка, роскошные волосы свисали нечесаными лохматыми прядями на белый махровый халат, который сестрица даже не удосужилась толком запахнуть, будто демонстрируя то, чем в минуту вдохновения ее щедро наградил Господь Бог.
– Ты, как всегда, вовремя, – сказала Черняева, косясь на нахально выбравшуюся на всеобщее обозрение грудь.
– Привет, Настя! – бодро воскликнул Коровин. – Я, конечно, извиняюсь, но есть важные новости.
Сестра на минуту задумалась и наконец качнулась, пропуская брата в квартиру.
– Так всегда, мужики свое получают, и никому нет дела, что бедной женщине, хочется повторить. Подожди здесь, – сказала она, отведя брата в гостиную, и шмыгнула в коридор. Вскоре из соседней комнаты донеслись приглушенные голоса, затем раздались шаги и хлопнула входная дверь.
– Сейчас только восемь часов, нормальные люди занимаются этим ближе к ночи, – то ли оправдывался, то ли возмущался Коровин.
– У мужчин бывают разные обстоятельства.
– Ну, если под обстоятельствами иметь в виду жену, – усмехнулся Григорий Адамович и тут же погрустнел. – Боюсь, испорчу тебе настроение!
И он рассказал ей о деловых результатах своей поездки, опустив сцены личной жизни.
– В общем, о рубинах придется забыть навсегда, – печально заключил Коровин.
– Ага, – усмехнулась Настя. – Как там в фильме:
"шеф, усе пропало, гипс снимают, клиент уезжает”, так, кажется? Гриша, ты ведь толком не прощупал Драча, а уже поставил на операции крест.
– Я же тебе говорю, Драч – пешка в руках у губернатора, с ним обсуждать дела бессмысленно. Надо выходить на областной уровень, а это совсем другие взятки. У меня на них денег не хватит и еще неизвестно, окупят ли рубины наши затраты.
– Постой-постой, – Черняева стала ходить по комнате, обдумывая какую-то пришедшую ей в голову мысль. – Ну-ка расскажи мне снова про егеря и его знаменитую угрозу.
Выслушав еще раз Коровина, она хищно улыбнулась, словно волчица:
– Надо идти к Волынскому, Игореша сумеет нейтрализовать Драча.
– Ты что, забыла? Я ведь у него уже был! Побрезговал он моим предложением, слишком оно для него мелко.
Равнодушно выслушав гневную реплику брата, Черняева уселась в кресло, закинув ногу за ногу.
– Ты – нет, а я Волыну знаю. Он не узколобый хапуга с “пушкой” в кармане, а по большому счету человек утонченный. Любит деньги, но обожает и хитро закрученные аферы, когда лохи мнят себя самостоятельными величинами, а на деле оказываются марионетками в его руках. Ради такой комбинации он соглашается даже на минимальную прибыль.
– Мне было занятно узнать что-то новенькое об уголовном авторитете, – едко сказал Коровин. – Но какое это имеет отношение к рубинам?
– Самое непосредственное, – ответила Черняева. – Я поняла, как заинтересовать Игоря Семеновича.
И глаза ее блеснули голодным блеском дикого зверя, готового к броску на добычу. Коровину почудилось, что во рту у нее блеснули клыки, а ногти заострились, превращаясь в тигриные когти. Он зажмурился и открыл глаза. Разумеется, все это показалось с перепоя. Разыгралось проклятое воображение…
– А может, не стоит, Настя? Черт с ними, с рубинами, – жалобно протянул он.
– Стбит, Гриша, еще как стоит. Я из тебя, дурака, человека сделала, а теперь превращу в богача.
Глава 10
Тарзан оказался на удивление живуч, лишь ходил скособочившись после удара позвоночником о жесткую скамейку. Другим членам его “пятерки” повезло меньше. У одного перелом, у другого сотрясение мозга, у третьего – и то и другое. Лишь Горшок отделался “фонарем” под глазом, но он явно сфуфлил, притворился, будто его вырубили с одного удара. По сути Тарзан остался один, а время поджимало, Матрос приказал разобраться с фраером. Вот ситуация – хоть малолеток из подворотен собирай. Тарзан поступил иначе. До сих пор он четко выполнял все указания Матроса. Хотя Матрос, как правило, общался с Тарзаном наедине, из нескольких реплик он понял, что у Матроса есть еще команды, которыми он доволен меньше, чем братвой Тарзана. А еще Тарзан был в курсе, на чьей территории они косят бабки, и сделал очевидный вывод, что Матрос ходит под измайловцами, которые время от времени нагружали их бригаду черной работой. Вот и ладушки. Они добросовестно выполняли посильные задания, но этот мужик оказался им не по зубам. Пусть хозяева спустят на него своих лучших псов. А если Матрос побоится за свой сраный авторитет, надо либо забыть про мужика, либо разрешить братве вволю помахать “перышками”, изрезать злобного фраера на куски. Других вариантов нет.
Но Матрос, выслушав Тарзана, замахал руками, как пропеллер:
– Ты что, офонарел! Вот прикинь, если бы вы на мужика с ножичками кинулись, а мимо пробегал какой-нибудь старый хрыч. Он бы сразу в ментовку брякнул, и вас бы дружно повязали. А когда пацаны голыми руками машут, люди идут себе мимо, их к этому уже приучили. И об измайловцах забудь. Наша проблема – мужик. Эх, Тарзан, я в тебя верил, а ты уделался по самые уши. Короче, я найду управу на фраера, но бабки за работу возьму из твоей доли…
Тип по кличке Уж был надеждой и опорой Матроса. Во многом благодаря ему измайловцы давали бригаде подзаработать. То есть об Уже они понятия не имели, но, как только Матрос ощутил в себе крутость и вздумал “бомбить” ларечников, измайловцы взяли его за жабры и поставили вопрос ребром:
– За халяву отвечать надо. Либо возвращай бабки с процентами, либо разберись с одним хмырем.
Хмырь оказался рядовым аудитором. Видно, стал копать чересчур глубоко и в итоге вырыл себе могилу. Аудитора шлепнули на пороге его квартиры в то время, когда все заметные исполнители измайловцев тусовались в людных местах. Уж и дальше работал исключительно в подъездах. Он пытался обучиться снайперскому искусству, но цены заказов измайловцев едва превышали стоимость хорошего карабина с оптикой. Овчинка не стоила выделки. Вот пистолет было не жалко выбрасывать после очередного убийства, которое Уж совершал чисто и в срок. У человека с извращенной психикой и железными нервами не должно было быть проблем. Ведь измайловцы поручали Матросу ликвидацию только рядовых граждан, не защищенных охранниками и бронированными автомобилями, по нелепому стечению обстоятельств чем-то помешавших группировке. Не у всякой команды есть садист с железными нервами…
