Так в жизни Воронова появилась «Черная роза». Иногда, если было настроение, друзья закатывались в Санаторий имени Ленина на выходные. Все шло прекрасно, Петр и Александр внимательно следили, чтобы их две такие разные жизни – одна столичная, успешная и респектабельная, в которой карьера шла в гору, а быт обеспечивали интеллигентные жены из приличных семей – и вторая жизнь, в «Черной розе», никогда не пересекались. В Сашке Соколове Воронов был уверен на все сто – тот сам был не заинтересован трепаться об их воскресных проделках с посторонними. За молчание персонала отвечал вышибала Колян, которого Воронов, в минуты меланхолии перечитывавший «Мастера и Маргариту», называл «мой Крысобой». Когда открытую рекламу борделей и проституток стали прикрывать, Воронов ушел из «Юного знаменосца» и учредил новую газету «Столичный сплетник». Прока начальство опомнилось, он успел сколотить при помощи «Стол. Сплетника» на подобных объявлениях солидный капитал. В то время непривычные материалы про гламурную жизнь отечественных звезд и всяческие причуды российских селебритис здорово поднимали тиражи и приносили издателям огромную прибыль. Воронов решил начать жизнь с чистого листа, сохранив накопленные денежки на офшорных счетах. Он старательно вычеркнул из памяти всю прежнюю «идеологическую шелуху», и надел новую маску – респектабельного и буржуазного издателя. Теперь его жизнь стала даже более приятной, потому что исчезла необходимость скрывать роскошный, по российским меркам, образ жизни. Ворон, как заметил Шурик Соколов, «расправил крылья». И все же Петр, с юных лет привыкший просчитывать риски, прекрасно понимал, что в жизни всего не предусмотришь. Чертов «черный лебедь», то есть, пе@дец, появляется именно тогда, когда его меньше всего ждешь. Рано или поздно что-то может пойти не так…
Башмачков предлагает план
Утром Лина сидела, как обычно, на Аллее писателей и шарила по интернету в поисках информации. Она забивала в поисковик все, что могло быть хоть как-то связано с Санаторием имени Ленина. Вскоре солнце стало припекать, и Лине пришлось напялить белую соломенную шляпку с цветком на алой ленте, игриво опоясывавшей тулью. Впрочем, в тот момент ее раздражало не только солнце, но и бесполезный для серьезных поисков интернет. Никакой ценной информации обнаружить так и не удалось. Справочные сайты сообщали, что в советское время на этом месте была «всесоюзная здравница», и что Санаторий имени Ленина принимал отдыхающих по профсоюзным путевкам изо всех краев и областей страны. На официальном сайте санатория подробно расписывались климатические преимущества этих мест, целебные свойства минеральной воды из местных источников и предлагалось множество платных., к тому же, весьма недешевых процедур, главным образом, из области косметологии. Разумеется, ни о какой «Черной розе» нигде даже вскользь не упоминалось.
– Черт побери, дурацкий интернет! Впервые не за что ухватиться, – думала Лина с досадой. – Если следовать официальным источникам, то получается, что все рассказы о «Черной розе» – обычная деревенская легенда. Никакой информации! Настоящий заговор молчания. Как будто, это устное творчество местных жителей. Что-то вроде детских страшилок о «Черном чемоданчике» или о «Красной руке в черной перчатке». Взрослые ведь тоже любят пугать друг друга немыслимыми историями, которые никто никогда не проверял. В особенности этот жанр процветает в провинции, где информации из столицы не слишком доверяют. Каких только триллеров не изобретают в российской глубинке! Если верить тамошним сплетням, все российские звезды умирают не своей смертью, а на родных просторах проживают тысячи несчастных внебрачных детей и покинутых жен знаменитостей. Лина вспомнила, как в восьмидесятые ее могилевская тетя подралась на собственном юбилее со снохой, поскольку дамы не могли определиться, сколько до точности «в граммах» мужей было у Аллы Пугачевой.
В общем, странное дело. С одной стороны, «Черная роза» явно существовала в реальности, коль скоро о ней рассказывали самые разные люди. Она вспомнила разговоры с Марго, с завклубом Инессой, с массажистом Ни Ли, с Надирой, наконец. С другой стороны, никаких подтверждений ее существования на просторах Сети Лина, как ни старалась, обнаружить так и не смогла.
Солнце припекало все сильнее. Лина пересела в беседку и продолжала размышлять. В появлении «Черной розы» не было ничего удивительного, так как в девяностые годы подобные заведения возникали повсюду, как грибы после дождя. Мужчины тогда дорвались до запретных плодов общества потребления и стремились скорее попробовать недоступные прежде удовольствия. Так деревенские кобели, сорвавшись с цепи, стараются набегаться и натрахаться на месяц вперед. Одним словом, Лина не сомневалась в том, что бордель «Черная роза» действительно принимал клиентов. А раз был бордель, были и проститутки – тоже истина, не подлежавшая сомнению… Но то, что девушки из «Черной розы» бесследно исчезали… Больше похоже на сказки братьев Гримм. В одной сказке Мальчик с пальчик, которого родители отправили в лес на верную гибель разбрасывал камешки, в другой косточки девушки, зарытые под розовы кустом, вдруг начинали говорить… Словом, вариантов, куда могли деться девушки из «Черной розы», существовало множество. Секс-работницы могли сбежать из борделя и махнуть куда-нибудь далеко-далеко, туда, где их никто не знает. Возможно, они надеялись начать новую жизнь. Или они могли выйти замуж и сменить фамилию – с проститутками это нечасто, но все же случается. В конце концов, девушки могли податься за границу, польстившись на заработки в твердой валюте, и попасть там в сексуальное рабство…
В общем, версий у Лины было множество, только вот как проверить их спустя двадцать пять лет?
– Привет, детектив в соломенной шляпке! Поисковик тебе в помощь!
Башмачков незаметно подкрался сзади и нежно поцеловал Лину в затылок. Одновременно он ухитрился засунуть ей за ворот что-то скользкое и живое. Лина вскрикнула, вскочила и принялась трясти платье, пока из него не выпал на дорожку крупный жук-рогач.
– Эй, Башмачков! Что за подростковые приколы! Как говорили у нас в школе, «За такие шутки в зубах бывают промежутки!».
– Ладно, Линок, не кипятись, я просто решил тебя немножко взбодрить, а то ты в этой богадельне совсем скисла. Короче, у меня есть кое-какие новости.
– Выкладывай! – приказала Лина.
– Следовательница Аллочка считает, что Марго задушил какой-то не слишком крепкий человек, потому что, подкрадываясь к ней по глине, он для надежности хватался за дерево. На ветке был обнаружен кусочек ткани от куртки, а на самой площадке найдено множество следов от мужских ботинок. Прикинь: один след был явно глубже другого. Похоже, этот бандюга заметно хромал.
– И что нам дает такое знание? – усмехнулась Лина.
– А то, что, возможно, убийца был из отдыхающих. Надо повнимательнее присмотреться ко всем этим якобы убогим инвалидам с палочками и с костылями, которые рассекают тут вечерами и кадрят тебя без зазрения совести. Иногда они бывают физически очень сильными, так что не теряй, пожалуйста, бдительности.
– Поиск убийцы – дело второстепенное, – охладила Лина его пыл, – для начала надо выяснить одну вещь. Зачем Марго притащилась ночью в самый дальний угол парка, и кто ее там поджидал? Сомневаюсь, что она собиралась продавать в этой глуши свой хваленый мед вместе с малосольной закуской…
