В назначенный день Лина и Башмачков появились на центральной аллее Введенского кладбища. Узнать номер участка они не успели, но надеялись, что похоронная процессия обязательно пройдет мимо, и им удастся незаметно последовать за ней.
Лина и Башмачков отступили от центральной аллеи немного вглубь и стали терпеливо ждать, ежась и пританцовывая от холода. Чутье их не обмануло. Вскоре на аллее появилась многолюдная траурная процессия. За гробом шли люди, с любопытством поглядывая по сторонам, словно собирали материал для очередного репортажа. Короче говоря, в участниках скорбной процессии легко угадывались журналисты.
В первом ряду выделялась высокая стройная блондинка с букетом темно-бордовых роз. Дама была в приталенном черном костюме с белой блузкой, в черных туфельках на низких каблуках, однако ее голову покрывал не траурный платок, а изящная черная шляпка с маленькой вуалью. Лина не сразу узнала в незнакомке Жанну Воронову. Однако дама выглядела столь изысканно и дорого, что вскоре все сомнения отпали: это была она. За Жанной шло много молодых людей, еще не привыкших к подобным печальным церемониям и постоянно одергивавших своих товарищей, чьи громкие голоса диссонировали с миром вечного покоя и тишины. Молодежь явно чувствовала себя не в своей тарелке и старалась громкими разговорами и черным юмором скрасить экзистенциальный ужас от осознания конечности любой жизни.
Лина и Башмачков подошли к процессии чуть ближе, но решили не приближаться к яме за чугунной оградой. Они дождались, когда панихида закончилась, над могилой вырос аккуратный песчаный холмик, усыпанный живыми цветами, а на нем кладбищенские рабочие установили несколько венков. Только тогда Лина и Башмачков подошли к Жанне. Она неприветливо взглянула на незнакомцев и молча, почти бегом, направилась к выходу.
– Простите, Жанна, за то, что пристаем к вам в эту тяжелую минуту, но мы не могли не прийти сюда. – прокричала Лина, стараясь угнаться за дамой. Это оказалось нелегко, поскольку Жанна регулярно бегала по утрам и занималась фитнесом три раза в неделю. Однако Лина все же настигла ее и продолжила:
– Дело в том, что я была свидетелем гибели этого несчастного парня, Алексея Артюхова.
– Что? – изумилась Жанна, слегка притормозив. – Вы были в Санатории имени Ленина именно в те дни?
– Ну да, так случайно совпало, – сказала Лина тихо, – причем обстоятельства смерти Алексея Артюхова показались мне весьма странными. Знакомьтесь: Валерий Башмачков, мой давний приятель, он помогает мне разобраться в этой темной истории.
– Благодарю вас за помощь, но это лишнее. Мне известно, что нашим делом уже несколько дней занимается полиция, – твердо сказала Жанна. – Следователь Алла Белова, например, считает, что гибель Алексея – несчастный случай.
– Вы видели этого следователя? – язвительно спросил Башмачков и продолжил. – Детский сад, косичка с бантиком!
– Следствие еще не окончено. Меня как непосредственного руководителя Алексея обещают ознакомить с его результатами. Вы знаете, у Артюхова ведь не было близких родственников. На похороны, правда, приехали его троюродный брат и дядя из Волгограда, но их интересует лишь недвижимость нашего Леши.
– Вы не могли бы уделить нам немного времени? – спросил Башмачков Жанну. – У меня и Ангелины Викторовны остались кое-какие вопросы без ответов. Дело в том, что в качестве нештатного помощника полиции мне удалось войти в контакт с полицейскими из города Кутузова, однако в итоге я понял, что в этой истории концы с концами катастрофически не сходятся. Мне кажется, вы должны настоять, чтобы в полиции открыли уголовное дело по факту смерти корреспондента Артюхова на задании и в ближайшее время передали материалы дела в Москву. Они там сами не справятся, поскольку в деле слишком много нестыковок, вопросов без ответов, а также отягчающих обстоятельств.
– Через час поминки, их устраивает наша редакция. Думаю, траурный ужин продлится недолго. Потом мы могли бы поговорить. Если не возражаете, можем поехать в ресторан в моей машине.
Лина и Башмачков благодарно кивнули и поспешили к выходу следом за Жанной, энергично шагавшей по центральной аллее к выходу.
На поминках Лина и Башмачков пристроились в конце стола, чтобы незаметно наблюдать за участниками печальной трапезы. Они чувствовали понятную неловкость, потому что не знали Алексея и не общались с ним при жизни. Как обычно бывает во время подобных печальных церемоний, поначалу все шло чинно-благородно. Жанна открыла траурное застолье блестящей речью, подчеркнув и профессиональные достоинства молодого репортера, и его качества надежного друга. Все помянули Артюхова водкой и принялись есть кутью и блины в полном молчании. После третьей рюмки голоса зазвучали громче, потом пошли одна за другой редакционные байки про Артюхова, коллеги принялись наперебой вспоминать забавные случаи в командировках и даже любимые анекдоты покойного. Вскоре кое-кто от полноты чувств даже попытался запеть, но Жанна Воронова, сидевшая во главе стола, одним взглядом остановила кощунников.
Наконец Жанна поднялась, шепнула родственникам новопреставленного Алексея, что ей пора ехать, но попросила присутствовавших не беспокоиться: банкет полностью оплачен, и люди могут сидеть за столом столько, сколько захотят. Жанна оставила за столом заведующего редакцией с конвертом денег в пухлом портфеле на случай непредвиденных трат. Затем она показала взглядом Лине и Башмачкову на дверь, и детективы последовали за дамой к выходу, а вскоре уже мчались в ее машине в редакцию.
Когда все трое наконец оказались в кабинете главреда, Жанна попросила секретаршу принести три кофе и оставить их наедине.
– Спрашивайте, господа, – предложила она, – только. пожалуйста, энергичнее, я сегодня на ногах с раннего утра и очень устала, к тому же, мою работу в редакции никто за меня не сделает.
– У нас к вам, Жанна, только один вопрос. Какое редакционное задание выполнял Алексей Артюхов в Санатории имени Ленина? – Лина старалась говорить максимально коротко и четко. – Ваш ответ может пролить свет на обстоятельства его смерти.
Жанна ответила не сразу. Она покрутила на пальце колечко с внушительным бриллиантом, помолчала, а затем уставилась на Лину изучающим взглядом.
– Он поехал собирать материал для статьи о проблемах экологии в Кутузовском район, – неохотно заговорила она. – Вы, наверное, уже в курсе, что в тамошней речке Черепеть давно уже нельзя купаться, а леса в тех краях варварски вырубаются и захламляются мусором. Еще одна проблема: завод минеральных вод занимает все большие площадей и уже угрожает существованию старой липовой рощи на территории санатория?
– За испорченную в речке воду не убивают, – тихо сказала Лина. – Простите, но у нас другая информация. По моим сведениям, Артюхов собирал в санатории материал о сауне «Черная роза», работавшей там двадцать пять лет назад.
– Да, вы правы, экология была для его работы лишь прикрытием, – неохотно согласилась Жанна. – Мы обычно не раскрываем суть редакционных заданий, а то ни одно из них не удастся довести до конца. Полиция, получив распоряжение местных властей, тут же найдет подходящий предлог, чтобы выслать столичного журналиста за пределы региона, и хорошо, если попутно наркотики не подбросят. Местному начальству дополнительные скандалы в регионе не нужны, у них и без столичных СМИ хлопот хватает. Сбор материалов об экологии в Кутузовском районе – такую легенду мы придумали в редакции для Леши Артюхова. Главной его задачей было собрать конкретные факты о «Черной розе». Это была бы бомба, настоящая сенсация! Талантливо изложить в статье собранные факты Алексей сумел бы блестяще, вы уж мне поверьте. Я поручила ему проверить нехорошие слухи, давно ходившие вокруг этого сомнительного заведения. В наше время ни одному СМИ без сенсационных материалов не выжить, вот и мы каждый день ищем «скандалы, интриги, расследования». Впрочем, «Черная роза» – уже история. Четверть века прошло. Не думаю, что Алексея убили из-за его исторических изысканий о провинциальной сауне. Ума не приложу, кого могла напугать эта история.
