– Не в свое дело… Это вы о парне, который в озере утонул? – спросила Лина, почему-то перейдя на шепот.
– Мадам, сколько же надо выпить, чтобы в нашей луже утонуть? – подал голос дотоле молчавший Михалыч. – Никогда прежде ничего подобного у нас в деревне не было и, надеюсь, впредь не будет.
– Выходит, ему помогли? – тихонько подсказала Лина.
– А почему вас это так сильно интересует? – прищурилась Инесса. – Вы ведь отдыхать к нам приехали? Вот и отдыхайте себе и лечитесь заодно, а не нагружайте себя и нас неприятными вопросами.
– Вы отнюдь не первая, кто советует мне здесь лечиться и ни о чем не думать, – улыбнулась Лина. – Но как я могу продолжать спокойно жить дальше, когда молодой парень погиб в этой дыре без всяких на то причин. Кстати сказать, в вашей газете «Кутузовец» написали, что известный столичный журналист Артюхов приехал в санаторий собирать материал для сенсационной публикации.
– Ну и где теперь эта его «сенсационная публикация»? На дне озера? – спросила Инесса, уставившись на Лину внезапно протрезвевшим взглядом. – Советую вам, дорогая Ангелина Викторовна, не лезть в чужие тайны. Вы же не хотите, чтобы рано утром грибники нашли вас на лесной опушке без признаков жизни или рыбаки увидели с моста над речкой Черепеть ваше бездыханное тело, лежащее на мели?
– Неужели все так серьезно? – не поверила Лина. – То, что вы мне только что рассказали, – дела давно минувших дней, никому не интересный «нафталин». Да и где в то время борделей не было? Впрочем, как и объявлений про них. Обычное дело. К тому же, после девяностых столько воды утекло…
– Не скажите! – лукаво прищурился Михалыч. Он опрокинул вторую стопку и смачно закусил сочным желтым помидором и хрустким огурчиком, явно из домашней теплички. – Если бы дело обстояло так, как вы говорите, то заезжий журналист пил бы сейчас в санатории минеральную водичку и отплясывал твист на танцплощадке, а не лежал бы в тульском морге. Кстати сказать, советую вам сходить вечером на танцы. Там весело! Диск-жокей Митяй зажигает. Уверен, на танцах все дурные мысли из вашей головы тут же перейдут в ноги и вскоре улетучатся, как и все ваши хвори.
Лина задумалась. Из вежливости она закусила водку местным кислым яблочком, наскоро распрощалась с завклубом и с баянистом и побрела на Аллею писателей, чтобы собраться с мыслями.
«Кто-то в санатории прознал, что Алексей Артюхов в одиночку отправился на озеро, и этот кто-то явно дал команду местным бандитам. Хорошо бы выяснить, с кем он общался здесь помимо Кима», – подумала Лина. Взгляд ее случайно упал на гипсовый бюст Шиллера, покрытый все той же серебристой краской.
«Дорогой Фридрих, ты когда-то написал пьесу «Разбойники», – мысленно обратилась она к немецкому классику, – помоги мне, пожалуйста, отыскать и разоблачить местных разбойников, по сравнению с которыми твои герои – третьестепенные артисты в черных бархатных накидках и с картонными мечами, нанятые играть на дне рождения у доверчивого дошкольника.
Солнце упало на лицо Шиллера, и Лине показалось, что писатель в ответ слегка кивнул.
Танцы до упаду
После ужина, когда начало смеркаться, в парке санатория разлилась вечерняя истома. Отдыхающие потихоньку готовились к самому важному событию уходящего дня. Над аллеями парка витала и нежно трогала сердца романтическая музыка. Под звездным небом пели уже не мастера советской эстрады, как бывало днем, а звезды Сан-Ремо и французские шансонье. Их голоса волновали и обещали что-то необъяснимо приятное.
Дискотека была назначена на двадцать один час, когда окончательно стемнеет. Лина поглядывала по сторонам и не уставала удивляться. Обитатели санатория, средний возраст которых был 60+, стали к вечеру не по возрасту легкомысленными, даже походка у многих изменилась. Улыбки, смешки, шепотки, веселая суета носились в воздухе и обещали отдыхающим что-то необычайно радостное и приятное. Через полчаса по аллеям стали дефилировать солидные дамы в длинных платьях с затейливыми прическами и кавалеры пенсионного возраста в непривычно отглаженных парадных джинсах и рубашках-поло. На одной из аллей Лину едва не сбила с ног помощница дамы-инвалида в кружевной шляпке. В этот раз она не толкала, как обычно, впереди себя инвалидное кресло с хозяйкой, огрызаясь на очередной ее каприз, а передвигалась вполне самостоятельно. Неказистая дамочка с лицом злобной обезьянки нарядилась в черную тунику, щедро разукрашенную блестками и ниспадавшую на белоснежные брюки, и почти бежала в сторону танцплощадки, как будто хозяйка, словно Медный всадник, преследовала ее в своей инвалидной коляске.
«Ого! – удивилась Лина. – Такой подготовки к танцам я не видела даже в ранней юности. Тогда, наоборот, модно было проявлять полное безразличие к подобным мероприятиям. Главным лозунгом был «Темнота друг молодежи», и «медляк» танцевали у кого-нибудь на квартире, когда предки уезжали на дачу. Ну, а прыгать в кружке под музыку в молодости вообще считалось полным отстоем. Удивительно, как молодежь восьмидесятых раскрепостилась к старости!
Репертуар открытой танцплощадки в Санатории имени Ленина, разумеется, был из двадцатого века, как и вся культурная программа в санатории. Ансамбли «АББА», «Бонни М», советские поп-группы того времени: «Цветы», «Песняры», «Сябры», «Веселые ребята». Под эти песни нынешние бабушки и дедушки зажигали на школьных дискотеках, влюблялись, спустя несколько лет зачинали под те же мелодии детей, у которых давно уже свои дети. Вот и сейчас кое-кто из пожилых танцоров приосанился, кое-кто, напротив, слегка покраснел от смущения, потому что его охватили потаенные воспоминания, запрятанные на долгие годы в дальние уголки души. То, что, казалось, было давно забыто и надежно похоронено под слоями позднейших бытовых забот и финансовых переживаний, вытащила на свет и заставила вспомнить беспощадная музыка…
Пока звучала парочка первых песен, пожилые отдыхающие сдерживали порывы изо всех сил и продолжали солидно сидеть вдоль ограды на лавочках. Однако вскоре короли и королевы танцплощадки – из тех, что чуть моложе – не выдержали и двинули толпой в центр дощатого танцпола. Следом за ними устремился контингент возраста 60+. Вот эти уже зажгли не по-детски! Инвалиды отбросили костыли и палки и ого-го как вжарили рок и диско. Ноги-то все помнят, мастерство не пропьешь! Особенно старался подтянутый седой дядечка в белой рубашке-поло и в модных джинсах с драными коленками. Он твистовал и подпрыгивал под рок-мелодии так яростно, что зрителям, подозревавшим о возрасте танцора, под конец стало за него немного страшновато. Лина вспомнила знаменитый танец Умы Турман и Джона Траволты в «Криминальном чтиве», которые были явно моложе большинства посетителей танцплощадки. Лина подумала, что пожилые обитатели санатория танцевали ничуть не хуже голливудских звезд! Во всяком случае, энергии им было не занимать. Лина подумала, что наш народ не сломить, если даже российские полунищие пенсионерки зажигают не хуже Умы Турман. Еще она вспомнила, что большинство звезд танцпола видела накануне в очередях на ЭКГ, к мануальщику и к кардиологу. Один солист поразил Лину тем, что ловко подпрыгивал в ритме джайва, не обращая внимания на ортез, замотанный на колене. Лина узнала в этом симпатичном дядечке «маньяка», напугавшего днем старушку в лесу. Сама она маньячка! Милый мужчина, кавалер хоть куда. Одним словом, возраст и болезни в Санатории имени Ленина танцам и песням были не помеха. Да что там говорить! Услышав очередной хит «дискотеки восьмидесятых», Лина и сама не удержалась, пристроила свою сумочку у бабы Зои на коленях и вышла в круг. Вместе с танцорами она размялась "Ласковым маем", потом отожгла под Юрия Антонова, ну а когда дело дошло до Верки Сердючки, то на дощатом танцполе плясали даже те, кто днем с кряхтением и стонами вылезал из лечебных грязевых ванн. А все почему? А потому что на дискотеке правили бал не аниматоры с их фальшивыми, как на зарубежных курортах, улыбками, а зажигал диск-жокей Митяй из соседней деревни. Он заводил публику так, как Челентано и Тотто Кутуньо и не снилось. Танцевали не только ноги Митяя, но и его руки, и глаза, и даже уши – все одновременно двигалось в такт зажигательных песен. Инвалиды всех групп вытворяли под руководством Митяя такое, что сотрудницы собеса, завидев это безобразие, впали бы в ступор и тут же лишили бы всех этих, так называемых, пациентов всех их надбавок к пенсии и бесплатных занятий по программе «Активное долголетие», не говоря уже о бесплатных путевках в санатории.
