Книга Щит и вера, страница 84. Автор книги Галина Пономарёва

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Щит и вера»

Cтраница 84

Их дружба с Савелием началась после того, как Микентия перевели в артиллерийскую разведку второго артиллерийского полка Воронежского фронта. Было это весной 1943 года. Шли оборонительные бои под Курском. Фронт накапливал силы, чтобы в решающем сражении отбросить врага на запад. Его перевели из артиллерийской батареи после неоднократного письменного обращения на имя командира полка товарища майора Полякова. В 1942 году на оккупированной Воронежской земле Микеша потерял всю семью: жену, семилетнюю дочь и трёхгодовалого сына. О прямом попадании в дом авиационной бомбы ему позднее написала бывшая соседка. С тех пор Микентий ничего не боялся. Его жгла ненависть к врагу, желание бить, бить, беспощадно и безжалостно уничтожать фашистов. Учитывая невероятную отвагу и недюжинную физическую силу, его взяли в артиллерийскую разведку. Тут он и познакомился с Савелием, рослым, не особо разговорчивым сибиряком.

Савелий, зная трагическую историю друга, читал ему письма, которые писал домой жене и матери, показал фотографии своих детей, которые по возрасту были почти такими же, как и у Микеши.

– Как отвоюем, Микентий, сразу поедем ко мне домой на Алтай. Тебе все мои будут рады, у нас будешь жить. Так ведь, Микеша? – говорил Савва вечерами, когда они возвращались с очередного задания и у них выпадала возможность немного отдохнуть.

Микентий соглашался. Возвращаться в опустевший городок, где его, бывшего детдомовца, теперь никто не ждал, не хотелось. Чего только им с Савелием не выпадало! Не только в разведку ходили, но и в боевых сражениях приходилось участвовать, их разведрота часто вступала в бой в самый ответственный, решающий момент, поддерживая свою батарею.

Той злополучной ночью им с Савелием вдвоём было дано задание взять в прифронтовой полосе немецкого тыла языка. Это требовало большой осторожности, поэтому чаще всего на подобные задания отправляли два-три человека. Всё было не впервой.

Ночью они подошли к палаточному лагерю, где размещался на ночлег взвод врага. Была тёплая летняя пора. Серебристым потоком света заливала поляну круглая полная луна. Деревья стояли, не шелохнувшись, даже лёгкое дуновение ветерка не беспокоило ночной лес. Савелий подошёл совсем близко к ближайшей от леса палатке и замер. Он ждал, когда кто-нибудь из немецких солдат выйдет на свежий воздух за естественной потребностью. Микентий прикрывал его на краю лесной опушки, наблюдая со стороны леса, находясь буквально в двух шагах от товарища. И тут случилось непредвиденное. Вышел немецкий офицер, но из палатки, что стояла рядом. Ему хорошо был виден Савелий. Немец достал оружие. Он уже целился в Савелия. Перед глазами Микентия промелькнули лица жены и детей Саввы, он молниеносно бросился на тело своего товарища. Грянул выстрел. Савелий, большим скачком набросившись на фрица, обезоружил его и заткнул ему кляпом рот. Тело Микентия тяжело упало на траву, орошая её тёмной кровью.

Савелий жестом направленного на немца дула автомата заставил его бежать в лес. Сам подхватил тело товарища и, наведя автомат на немца, поспешил следом за ним. В немецком лагере поднялась стрельба. Не теряя времени, необходимо было уходить в лес, а там за небольшим болотцем их поджидала наша группа встречающих разведчиков. Савве даже не удалось сделать перевязку другу. Тот не проявлял никаких признаков жизни. Пробежав так с километр, Савелий на мгновение остановил немца. Он опустил тело Микеши на землю. Вся его голова была в крови, но он был жив. Савва, перевязав товарища, велел немцу взять тело Микентия, и они вновь побежали. Вот и болотце. Савелий поднял раненого друга на руки и пропустил впереди себя пленного. Так шли они по топкому болоту до самого рассвета без отдыха. Немец падал, что-то невнятно лопотал.

– Шнель, шнель! – кричал Савелий, и они продолжали движение. Савва знал, что вернуться необходимо с первым рассветным лучом, преследование непременно началось и медлить нельзя.

– Быстрее! Быстрее, сволочь! – кричал он, подгоняя фрица дулом автомата.

Они успели. Обессиленный Савелий упал на траву. Задание было выполнено. Захваченный немецкий офицер оказался во многом осведомлённым. Теперь надо было спасать Микешу. Он был рядом с Микентием, пока его несли в прифронтовой лазарет. Савва плакал и просил не умирать друга, который так и не приходил в сознание.

– Ах, Микеша, Микеша, друг ты мой сердечный! Спас ты меня! Позаботился о том, чтобы не осиротела моя семья, мои дети! – плакал он, сидя рядом с телом Микентия.

Подошёл врач.

– Скажите, доктор, он будет жить? – обратился к военврачу Савелий.

– Ранение тяжёлое, но жить будет. Однако он станет глухонемым. Несколько лет будут мучить головные боли, потом, может быть, станут не столь частыми и не такими сильными. Физические нагрузки, волнение категорически исключены. Конечно, из действующей армии комиссуют, – грустно ответил доктор.

– Товарищ военврач, я напишу ему письмо, а вы передайте Микеше, как только он придёт в себя.

– Хорошо, пишите.

Савелий написал небольшое письмо другу, где просил его после лечения поехать к нему домой на Алтай.

Через две недели Микентий увидел Савелия, который пришёл навестить товарища перед отправкой его в тыловой госпиталь.

– Микеша, – обратился он к нему, забыв о последствиях ранения. Микентий с забинтованной головой смотрел на Савелия с большой нежностью и любовью. Савва понял, что его не слышат. Он взял лист бумаги, карандаш и стал писать.

«Микеша, я о тебе написал жене, Дарье. Сказывал о том, что после госпиталя ты приедешь к нам домой, что ты спас мне жизнь и детей не осиротил. Дарья и моя семья ждут тебя».

Он написал адрес и передал Микентию. Тот прочёл, и улыбка, добрая и светлая, появилась у него на лице. Савва взял его руку, непрошеная слеза побежала по его щеке. Микеша своей рукой утёр её. Они простились.

Через два месяца из города Горького, где Микентий лежал на излечении, на поезде он поехал в незнакомый Сибирский край. Семья Савелия встретила его как родного. Жили они тяжело. Так, что Микеша стал кормильцем семьи своего друга.

Отгрохотала война. Отвоевавшие солдаты стали возвращаться в родные края к ожидавшим их матерям, жёнам, детям. Но Савелий пришёл домой в апреле 1946 года. Они плакали, крепко обнявшись. Савелий просил Микешу по-прежнему жить у него в доме. Но Микентий отказался и перешёл в небольшой пустующий домик на окраине села. Он устроился работать конюхом в колхозную конюшню, привязался к лошадям, которые понимали и чувствовали его любовь без слов.

– Вот, Савелий, теперь стою я тут и прощаюсь с тобой, друг ты мой и брат. Настигла тебя проклятая война через двадцать лет, и не выдержало твоё большое сердце! Прощай, Савелий! Пусть земля тебе будет пухом! Царство тебе небесное во веки веков! Аминь!

Сгорбившись, Микеша бросил горсть земли в глубокую яму, куда под траурную музыку опустили гроб с телом покойного. Микентий не пошёл на поминки, как ни просила его об этом жена Савелия Дарья. Автобус увозил его в ставшее родным для него село Савелия на земле родного Алтая.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация