Эдгар бежал, как носорог по саванне, редкие покупатели шарахались с его пути. Мартин держался позади, просчитывая варианты: либо ведьма ушла, тогда поздно куда-то бегать. Либо у нее здесь постоянное укрытие под мороком, и опять-таки не надо метаться, а надо вызвать подмогу, оцепить торговый центр и идти с явь-знаком методично, шаг за шагом. В штатной ситуации с двумя патрульными Эдгар не демонстрировал бы сейчас служебный экстаз. Но они с напарником наломали дров, и Эдгар пытался исправить положение, как умел: быстро бегая.
То тут, то там Мартин натыкался на обрывки морока. Ведьма путала следы. Эдгар был сейчас ослеплен, как простой обыватель.
– Эдгар, стоп! – Мартину не хотелось кричать, но ничего другого не оставалось. То ли не слушая его, то ли не слыша, оперативник перемахнул через ограду эскалатора и побежал по ступенькам вниз. Бегал он отменно, особенно на короткие дистанции.
– Эдгар!
Редкие прохожие вертели головами, пытаясь понять, что происходит. Мартин замедлил шаг, потянулся за телефоном…
Рекламный экран переключил картинку. Из-под рожицы веселого младенца вынырнуло другое лицо: длинное, белое, обморочно-красивое, с тонкими злыми губами.
– Эд… Назад! – рявкнул Мартин. Оперативник по инерции сделал еще несколько шагов.
Экран пошел сетью трещин, но не погас, а засветился ярче. Так, сверкая, экран распался, развалился, и в каждом осколке хохотала бледная женщина. Хохот пронесся под крышей торгового центра, в ответ закричали от ужаса люди. Стеклянные гроздья ринулись вниз, как стая птиц в полете, и синхронно вонзились в бегущего Эдгара: в грудь и спину, в шею, в лицо. Оперативник сделал еще шаг по инерции – и покатился по ступенькам, кувыркаясь в фонтанах собственной крови.
* * *
Однажды девушка не приходит на очередной контроль, и ее не могут найти ни инквизиторы, ни родственники, ни друзья. Действующей ведьме не нужны деньги, документы, банковские карты, она и так может получить от жизни все, что хочется. «Ведьма соблазнила миллионера», «Ведьма угнала океанский лайнер» – заголовки желтых веб-сайтов не так уж грешат против истины. Другое дело, что большая часть действующих ведьм предпочитают тихо жить вдали от Инквизиции, потягивая энергию от соседей и случайных знакомых. Неприметные не так уж опасны, если не помнить, что они плодятся – инициируют новых ведьм. Соблазняют девушек обещаниями, почти не лживыми. Почти.
Мартин перепрыгнул через тело Эдгара, отца троих детей из Одницы, любителя посидеть с друзьями за бутылочкой и сериалом. Рядом вопили, бежали, падали в обморок люди – Мартин не видел их и не слышал, он чуял ведьму. Убив инквизитора, та демаскировала себя, и теперь за ней стлался пряный, как перец, красный, как лента, вьющийся в воздухе след.
Наверх. Выше. Парковка, нечистый асфальт, много свободного места. Счет на доли секунды.
Вопль на парковке; из полицейского внедорожника вылетает, как тряпичная кукла, человек, внедорожник срывается с места. Человек в полицейской форме остается лежать, он мертв, его поздно спасать. Пора спасать всех остальных – весь этот город, а внедорожник уже вырвался из гаража, снеся шлагбаум, ведьма отрывается, след остывает…
Но среди машин на стоянке стоит черный спортивный «Волк» с номерами провинции Рянка.
* * *
Завтра ошалевшие дорожные камеры пришлют тонну штрафов несчастному владельцу «Волка». Но тот все равно счастливец, что не столкнулся на стоянке с этой ведьмой. Ей нечего терять, и она пустилась во все тяжкие: завывая полицейской сиреной. Распуская вокруг потоки морока.
Прижимались к обочинам машины. Светофоры загорались в ночи неестественным фиолетовым светом. Линии электропередач пускались в пляс, окутанные искрами. Перед несущимся «Волком» разверзались пропасти, но Мартин не тратил энергии, чтобы развеивать наваждения. Он гнал и маневрировал, пользуясь тем, что за полицейской машиной освобождалась дорога, и следил только, чтобы расстояние не увеличивалось. «Волк» – отличный автомобиль, Мартин в детстве о таком мечтал, но не знал, каким образом мечта исполнится.
Ведьма оставляла по себе четкий след, такой ясный, что Мартин мог чувствовать ее. Как если бы она сидела перед ним в его кабинете: мощная, сытая… матрона в платье из пурпура и золота. Но по золоту уже ползут трещины, это растерянность. Замешательство нарастает, сменяясь отчаянием. Она считала себя неуязвимой, такое бывает с флаг-ведьмами в первые месяцы после инициации. Теперь понимает, в чем ошиблась и чем закончится для нее погоня, этот день… да и вся ее жизнь.
Мартин поймал себя на охотничьем азарте: отчаяние ведьмы было таким сладким, что он с удовольствием поиграл бы с ней подольше. Сжав зубы, он осознанно погасил в себе это чувство. Он не охотник и не палач и никогда таким не будет.
Ведьма уставала. Начала ошибаться. Задела одну машину, другую, потеряла темп. Чуть не вывалилась на встречку. Ведьме было больно. Она все больше впадала в панику. Приближался конец заезда.
Сирена заткнулась. Полицейский внедорожник резко свернул, вломился в пластиковый щит под знаком «Ремонт дороги». Мартин повторил маневр, «Волк» пронесся по обломкам щита. В метре перед лобовым стеклом возникла бетонная стена. «Волк» пролетел сквозь нее, стена была построена из морока. Мартин снова увидел впереди полицейскую машину – на узкой грунтовой дороге. И на обочине – самосвал с оранжевым кузовом, груженный щебенкой. Совершенно реальный.
Он ударил – на расстоянии дотянулся до ее нервной системы. Ведьма дернулась, против воли поворачивая руль. Внедорожник по касательной задел самосвал и отлетел в канаву напротив. Мартин затормозил, повиснув на ремне; ведьма ворочалась на сиденье полицейского автомобиля, оглушенная. Не играть, напомнил себе Мартин. Просто выруби ее, пусть потеряет сознание.
Он выбрался из спортивной машины. В этот момент ведьма локтем выбила треснувшее боковое стекло, оскалилась – и схватила его за сердце.
* * *
Ивга села в постели. В окно скребла ветка яблони. В комнате было совершенно темно.
– Он погиб, – сказала Ивга. – Мартин погиб.
Клавдий сорвался с кровати моментально и беззвучно. Загорелся во мраке экран телефона. Ступая босиком, Клавдий вышел из спальни, Ивга услышала его приглушенный голос, но не разобрала слов. Она пыталась вспомнить свой сон: осознание пропасти, больше ничего не вспоминалось.
Ужас мешал ей дышать. Она сидела и слышала скрип ветки и отдаленный голос Клавдия, отрывистый, глухой, жуткий…
Потом он вернулся и включил лампу у постели:
– Мартин жив.
* * *
Осыпалось разбитое стекло. В отдалении выли сирены. Мартин осторожно потрогал ребра: сердце тупо покалывало. Неприятная атака.
Флаг-ведьма, загнанная в угол, опасна, как валящийся на голову строительный кран. Беспечность Мартина могла обойтись ему дорого, но, войдя с ним в близкий контакт, ведьма поняла, кто он. Почему-то сын Клавдия Старжа и Ивги, урожденной Лис, приводил ведьм в шок самим фактом своего существования. Наверное, в этот момент у них рушилось представление о мире, как если бы лед варился в кипятке или рыбы цвели на деревьях. Воспользовавшись ее мгновенным замешательством, Мартин вырвался из захвата и оглушил ее. Ведьма повалилась без сознания, не чувствуя боли, не думая о будущем; стоп-знак – гуманное, очень гуманное оружие. Этически безупречное.
