Он сам был не прочь перекусить, а покойница казалась мирной, вряд ли в ней проснется страсть к разрушению. А если вдруг, упокоить – дело пары минут.
– Расскажите мне подробнее о Турсе и его ритуале. Порой неумехи намешивают столько всего, едва ли не новые виды заклинаний изобретают.
– В моем случае он изобрел новую нежить.
Собственное определение категорически не нравилось Каре. По формальным признакам Кара, разумеется, мертва, однако она еще при жизни не терпела буквоедства. А уж в отношении себя самой… Почему нельзя называть таких, как Кара, людьми с ограниченной жизнью? Или еще как-нибудь, ученые бы придумали.
– Не хотелось бы! – вновь наморщил лоб Верховный некромант.
Кожу пересекли две линии. Одна глубокая, продольная, вторая короткая, едва заметная упиралась в спинку носа.
– Ну, вы разделись? – Морис раздраженно поторопил молодую женщину. – Не надейтесь, помогать не стану.
Расстегивать пуговицы на платье эротично только у любовницы.
– Сейчас!
Кара, путаясь в юбках, высвободилась из платья. Повернуться к Верховному некроманту она не решилась, так и стояла лицом к двери, прижимая руки к груди. Холодно-то как! В доме графа наверняка топят, выходит, просто страх. Решалась ее судьба. Морис подошел и решительно отвел руки. Он контролировал каждое движение госпожи Барк, каждый вздох, готовый в любую минуту дать отпор. Знал бы граф, что Кара при всем желании не могла причинить ему вреда: ее словно парализовало. Прикосновения чужих пальцев казались то раскаленным тавро, то превращались в поцелуй морозного ветра. Молодая женщина даже дыхание задержала, оставалось только закрыть глаза.
– Ритуал воскрешения, – задумчиво произнес граф Экундо.
Он водил ладонями вдоль тела Кары. Энергетические потоки короткими и длинными импульсами покорно отзывались на касание пальцев. Невидимые обычному взгляду, для Верховного некроманта они напоминали искрящееся облачко.
– Недостаток опыта, многочисленные ошибки, – покачал головой Морис и обошел объект изучения. – Чудо, что вы получились практически нормальной. Теперь аура.
В следующий миг Кара зашипела и инстинктивно замахнулась на мучителя. Такой боли она еще не испытывала – словно некто вонзил ей в череп десяток иголок.
– Цыц!
Граф отреагировал путами оцепенения и продолжил экзекуцию. Зачерпнув немного синей субстанции, он пристально изучил ее, растер между пальцами. Сердцевина оказалась теплой и на два тона светлее.
– Шансы есть, – обращаясь к самому себе, пробормотал он и вернул собранные частички на место. – Чрезвычайно интересный случай! Вы, – некромант соизволил вспомнить о Каре, – серединка-наполовину. Основная аура мертва, но вот сердцевина живая. Она-то и питает вас, разгоняет кровь по жилам. Другой вопрос, насколько хватит ее запаса.
– То есть я могу умереть? – встревожилась молодая женщина.
Боль отступила, она снова могла мыслить здраво.
– Вы уже мертвы, – напомнил Морис и отошел к столу. – Просто можете вернуться к статичному состоянию. Это стало бы лучшим выходом для всех.
Помыть бы руки… А, потом, перед ужином.
– Не для меня!
Убедившись, что осмотр закончен, Кара торопливо оделась. Нежить она или нет, а чувство стыда у нее имелось.
– Вот как? – поднял брови граф. – И что же вас держит в мире живых? За Гранью спокойнее и привычнее.
Молодая женщина задумалась. Как бы ему объяснить?..
– Понимаете, – она начала издалека, – не всякую жизнь можно назвать жизнью, милорд. Иногда она хуже смерти. Вам сложно понять, судьба к вам благосклонна. Ко мне – не очень. А тут я получила шанс стать живой, стереть из памяти прежнюю нежизнь. Жестоко лишить меня подобного шанса. Вдобавок, я не прошу помочь бесплатно, я готова отдать все, чем владею. По наследству мне отошел небольшой капитал… Он здесь, в столице, в ассигнациях.
Морис шумно вдохнул воздух через ноздри. Если она еще раз заговорит о деньгах, он ее сожжет! Додумалась ровнять Верховного некроманта с обычным уездным магом! Никто из аристократов не смеет обращаться к нему с подобными предложениями, а тут полумертвая мещанка.
– Вы умерли не так давно и уже в сознательном возрасте, – граф Экундо цедил слова сквозь зубы, будто каждое давалось ему безумно тяжело, – обязаны знать элементарные правила. Или в вашей дыре не водилось никого рангом выше писаря? Даже если так, вы беседуете не с купцом на рынке.
Кара стремительно покраснела. Она не думала его оскорбить.
– Я все понимаю, милорд, – тихо пробормотала молодая женщина, – но вы мой последний шанс, и я цепляюсь за малейшую возможность не упустить его.
– Единственный ваш шанс – мое собственное желание, – отрезал Морис.
Покойница изрядно его утомила и действовала на нервы. Можно выпить еще виски, но тогда граф рисковал перебрать. Он чувствовал, молодая женщина нетерпеливо ожидала его решения, однако не спешил. В Морисе боролись аристократ и ученый, и ни один пока не брал вверх.
– Я подумаю, – наконец изрек Верховный некромант.
Сколько конкретно, он благоразумно не уточнил.
Кара тяжко вздохнула. На ее памяти подобные ответы означали «нет».
В дверь робко постучались.
– Кто там еще? – сердито крикнул Морис.
Только посетителей ему не хватало! Оставалось надеяться, это не леди Лазон, тогда судьба Кары решится быстрее, чем планировалось.
– Ужин, милорд.
В пылу выяснения сущности шатенки граф успел о нем забыть.
– В любом случае не сегодня. – Некромант достал ключ и повернулся к Каре. – Ночевать вас здесь я не оставлю, отправлю в университет. Станете главной уликой обвинения против вашего создателя. Дальше… Я не даю никаких гарантий.
– Но я очень на них надеюсь, милорд.
Как до него достучаться? Молодая женщина с трудом держалась на краю бездны отчаянья. План рушился, а новый не желал создаваться. Графа Экундо не интересовали ни деньги, ни наука, он не собирался ей помогать.
Морис не ответил. Он слишком устал и хотел немного побыть в тишине. Заодно так лучше думается. Завтра Морис проснется, вспомнит все аргументы за и против и поедет в университет.
Глава 9
Кара успела сосчитать все трещины на потолке и каменные плиты на полу. Со скуки даже прошлась пальцами по клавикордам. Звук вышел дребезжащий, фальшивый – инструмент расстроен, а еще сломан. Другой бы сюда не кинули. Компанию ему составляли колченогие столы, поеденные молью шторы, поблекшие украшения из актового зала. Не такая плохая обстановка, если разобраться, молодую женщину могли бросить в подземелье, посадить на цепь, а ее всего лишь заперли в комнате со всякой рухлядью. Сюда Кара попала ночью, видимо, поэтому ректор проявил сострадание. Ему хотелось скорее избавиться от навязанной Верховным некромантом пленницы и отправиться досматривать сны.
